- Всякое может случиться. Так что я выпускаю тварюг на свободу».
«Что ж, давай», - сказал Ладислав и отключился.
Я подтвердил запрос на инфицирование системы. Вирус оказался достаточно откровенным и выдал сообщение:
«Внедряюсь в сеть…
Деактивирую защиту…
Готово!»
Я удовлетворённо потёр руки и направился к выходу под аккомпанемент хорового зубовного скрежета интенсивно работающих жёстких дисков. Я понятия не имел, что там вытворяет вирус Всеволода, но знал точно - что-то нехорошее. Когда я был маленьким, Диана часто рассказывала мне на ночь сказки, и уже тогда я твёрдо усвоил, что компьютерные вирусы - очень плохие ребята…
Сверяясь с планом, я отыскал нужную дверь и бесцеремонно взломал замок. За дверью была небольшая прихожая, справа - кухня, слева - маленькая гостиная, а дальше - спальня.
Я повернул налево, пересёк гостиную, вошёл в спальню и включил свет. Лежавший на широкой кровати тёмноволосый мужчина лет тридцати что-то недовольно проворчал, перевернулся на бок и, уткнувшись лицом в подушку, продолжал спать.
-Гм… Кхе! - прокашлялся я и, не придумав ничего лучшего, хлопнул в ладоши.
Это возымело желаемый эффект. Мужчина вновь перевернулся, раскрыл глаза, сонно посмотрел на меня, потом на часы, потом опять на меня и снова на часы. Взгляд его стал более осмысленным, а в глазах промелькнула искорка понимания.
-Merde! [2]- с отвращением произнёс он. И уже по-словенски: - Ты новенький, что ли?
-Я…
-Так заруби себе на носу: мальчиками я не интересуюсь. Я стопроцентный «натурал».
-Я… э-э… - Слова застряли у меня в горле. Чего-чего, а такого приёма я не ожидал.
-Ты, верно, считаешь себя неотразимым, - по-своему истолковал моё смущение француз. - Ты и вправду хорошенький, но не в моём вкусе.
-Да не затем я пришёл! - обалдев от этого дурацкого препирательства, воскликнул я. - И я тоже «натурал», - добавил ни с того, ни с сего, будто оправдываясь. - Я пришёл, чтобы забрать вас отсюда.
Наконец-то Бельфора проняло. Скорее, на него подействовали не мои слова, а мой чудовищный акцент. Точно подброшенный пружиной, он вскочил с кровати и уставился на меня. Глаза его загорелись.
-Do you speak English? [3]
-Yes, I do, - с облегчением ответил я; этим языком я владел гораздо лучше, чем словенским, даже знал несколько его разновидностей. А для внесения полной ясности предупредил: - I’m sorry, je ne parle pas français. [4]
-Ничего, я неплохо владею английским. - В самом деле, говорил он достаточно бегло. - Но, боюсь, это не тот английский, к которому вы привыкли.
-Тем не менее, я без труда понимаю вас, - сказал я, и не только из вежливости. К моему удивлению, его речь была довольно близка к англо-американскому языку конца XX - первой половины ХXI веков подгруппы миров Земли Королевы Виктории. (О более позднем периоде говорить не стоило, поскольку ещё ни один из известных миров этого типа не «дотягивал» до 2050 года без глобальных катастроф военного, техногенного, экологического или демографического характера. Похоже, что родной мир Бельфора миновала чаша сия; он развивался поступательно, без серьёзных потрясений, а повсеместное распространение звукозаписывающих устройств не просто замедлило эволюцию произношения, а фактически полностью затормозило её.