Черные тучи сгустились над головой Николая. Точь-в-точь как в тот день, когда стало известно о гибели отца.
Хотелось выть от злости на самого себя за то, что в который раз поверил людям, а ему вновь плюнули в душу. Внутри всё горело и рвалось наружу, руки сами собой пытались вырваться из железного плена, но наручники все сильнее и сильнее стягивали запястья. Он уже не слышал и не видел ничего вокруг, машинально отвечая на вопросы людей в штатском, подписывая какие-то бумаги. На смену гневу вскоре пришли отрешенность, а за ним безразличие к своей судьбе, и только дребезжащий в голове звон мешал дышать и думать.
Его долго везли, потом долго допрашивали. Затем камера и длинные, длинные ночи тюремного заключения. Допросы сменяли очные ставки, и вновь нелепые вопросы следователя загоняли в тупик.
Все это время Николай не жил, существовал, как получеловек, как полуживотное, автоматически дыша и принимая пищу, только потому, что потребность в еде заложена в каждом живом существе самой природой.
Спустя несколько месяцев заключения наступил день суда.
Трибунал признал Волкова виновным в краже со склада части оружия с целью дальнейшей продажи и приговорил Николая к четырем годам лишения свободы, полтора из которых он должен был отслужить в дисбате, последующие годы в лагере общего режима.
В последний день, когда Волков еще находился в СИЗО, через дубака в камеру поступила на малява без подписи:
«Я обещал поставить тебя на колени? И я это сделал».
Николай знал: все то, что с ним случилось, дело рук Креста, записка лишний раз подтвердила это.
Прочитав, он разорвал бумажку в мелкие клочья и горестно усмехнулся.
Ну, теперь у меня хотя бы есть цель в жизни найти урода и рассчитаться с ним за всё. Жизнь, как известно, штука длинная. Может, мне повезет, и наши пути сойдутся. Вот тогда и на моей улице будет праздник, а уж праздновать я умею, особенно когда долго ждёшь.
Спустя годы, а именно когда все тюремные передряги бывшего солдата Николая Волкова, а теперь уже зэка по прозвищу Матерый, остались позади, он, как только оказался на свободе, начал поиски Креста.
Это оказалось непросто. Иногда Николаю казалось, что он напал на след Креста, но каждый раз ничего не получалось.
Жажда мести настолько овладела Матерым, что он каждый день придумывал немыслимые планы своего мщения, и тем сильнее было его разочарование, когда он узнавал, что информация о враге была ложной.
И вновь Матерому всё начинать сначала, не теряя надежды, что когда-нибудь он сможет достичь заветной цели.
Момент этот наступил неожиданно, судьба услышала Матерого и решила пойти ему навстречу.
От одного кента, с которым Николай сдружился еще в дисбате и с тех пор поддерживал дружеские отношения, поступил телефонный звонок. Во время разговора тот сообщил, что человек, столь интересующий Матерого, по каким-то темным делам два дня назад прибыл в Нижний Новгород. Креста на вокзале встречали весьма уважаемые в бандитских кругах люди, точнее, руководители чеченской группировки.
Зачем он прибыл в Нижний, не знал никто, но это Матерого уже не интересовало. Покидав в сумку вещи, он через час был на вокзале, а еще через восемнадцать выходил на перрон в Нижнем.
Встреча с кентом была недолгой. Доставив Николая на специально снятую для него квартиру, тот вскоре исчез, пообещав, что к утру раздобудет для Матерого волыну, заодно и информацию по поводу местонахождения Креста.
На этот раз судьба не стала играть с Николаем в прятки, решив испытать, на самом ли деле ради достижения цели тот готов поставить на кон все, даже собственную жизнь.
Крест явно шифровался, причем не только от мусорни, но и от всего «человечества» сразу, что дало Николаю повод для размышлений о цели его прибытия в Нижний.
Среди братвы давно ходили слухи, что по городам России бродит неуловимый киллер, погоняло которого то ли Крест, то ли Крот, некоторые даже утверждали, что имя этой крысы и вовсе Кнут. Но, как бы то ни было, все сходились в одном, киллер выполнял заказы исключительно для чеченской мафии, которая давала ему установку на отстрел как неугодных им конкурентов, так и воров в законе, которые препятствовали усилению чеченской группировки, которая пыталась пустить корни чуть ли не во всех городах России.
«Что же, тем почетнее будет моя работа», думал Николай в надежде, что ему повезет и он наконец-то узнает, где можно достать Креста.
Адрес был точным. Небольшое пригородное село стало на короткое время убежищем Креста.
Такси меньше чем за сорок минут доставило Волкова по указанному адресу. Николай, попросил водителя проехать мимо дома, где должен был находиться его злейший враг, мельком взглянул на окна, в одном из которых горел свет.
Машину остановил на соседней улице и, объяснив водителю, что следит за неверной женой, Матерый решил, что пришло время посмотреть, кто же проживает в теремочке.
Каково же было его удивление, когда к дому, в котором должен был находиться Крест, подъехали две абсолютно одинаковые иномарки. А еще через пять минут открылась дверь, и к машинам вышел мужчина в короткой дубленке и надвинутой на брови огромной мохнатой шапке.
Креста Матерый узнал сразу же. Он определил, что это тот, кто ему нужен, уже по косолапой походке. Привычка наклонять голову вперед и смотреть на окружающих словно из-под бровей выдавала Креста полностью. Поэтому, как только тот вышел из калитки, Матерый от неожиданности даже чуть подался вперед.
Наблюдая из-за угла одного из домов, он был уверен, что ни те, кто находился в машинах, ни сам Крест не могли его видеть. К тому же всё произошло настолько быстро, что в последний момент он даже растерялся.
Тачки развернулись и, разбрасывая по сторонам грязь, на огромной скорости унеслись прочь.
Пока Матерый добежал до ожидающего его такси, иномарки исчезли так же молниеносно, как и появились.
Объехав всю деревню, он вскоре понял, что Креста увезли в город, искать же их в Нижнем было делом безнадежным.
Приняв решение дожидаться Креста в деревне, Николай отпустил такси и, перекусив в зачуханной, единственной на всё село забегаловке, приняв попутно для согрева сто пятьдесят граммов водки, вскоре опять занял неудачный для себя пост.
Заброшенный недостроенный дом без окон и крыши хотя и был наиболее подходящим местом для слежки, находиться в насквозь продуваемом, а также в три слоя загаженном строении было н приятно. Тем не менее Матерый нашел в себе силы и добросовестно дождался утра.
К утру, когда стало ясно, что Крест больше здесь не появится, Матерый поймал левака, вернулся в город.
Еще два дня он колесил по улицам города в надежде, что сможет напасть на след тех двух иномарок, что увезли с собой Креста. Но и они, словно канули в воду.
Наутро третьего дня Нижний Новгород облетела весть. Среди белого дня в своей собственной машине из пистолета иностранного производства был застрелен известный вор в законе по кличке Мефодий. Вместе с ним были убиты два охранника и водитель.
Убийство было совершено на глазах у прохожих, но, как всегда, никто из них не запомнил ни лица киллера, ни номера машины, на которой тот скрылся с места преступления.
Убийство было дерзким и вызывающим, словно тот, кто организовал его, заострял на этом внимание, заставляя других авторитетов преступного сообщества задуматься над своими действиями и сделать соответствующие выводы.
Для Матерого это был своего рода звонок, сообщающий о том, что он вновь не достиг цели. Осознавая, чьих рук это дело, Николай, к своему великому сожалению, понял, что и на этот раз судьба сыграла с ним злую шутку.