Рука все еще висит в воздухе, и Никита временами бросает на нее взгляд.
Ты за лимузином? еще один резкий вопрос от Олега, и тут девушка подпрыгивает, как ужаленная.
Нет, срань господня, нет! она вскрикивает это так громко, что некоторые люди, еще не успевшие покинуть кладбище, оборачиваются на них.
Зато ее рука теперь снова функционирует, как обычно, отмечает про себя Никита.
Патрик Ваш и только Ваш, Олег Егорьевич! Никто не смеет посягать на последнюю волю Вашего отца!
Патрик? переспрашивает Никита.
Ну Патрик девушка пучит глаза, как бы говоря: «Ну вы че, не понимаете, что ли?!» и лишь затем указывает руками на рядом стоящий лимузин. Патрик!
Олег и Никита непонимающе смотрят друг на друга.
***
На этот раз она стучится.
Да, входи, куколка! раздается крик Давида, и девушка открывает дверь, надеясь не застать брата вновь обнаженным.
Вопреки ее ожиданиям (и даже несмотря на то, что она постучалась), одетым он не был. Теперь и вовсе полностью. Он стоял голышом перед зеркалом и разглядывал свои гениталии. На огромной кровати спали три его подружки к прошлой блондинке прибавилась одна рыженькая и одна шатеночка. Все три сладко спали.
Почему каждый раз, когда вхожу в эту комнату, вижу твой оголенный зад?
Это у тебя надо спросить, куколка, Давид облизывает губы. Для меня тоже загадка, почему постоянно, когда я соберусь кого-нибудь поиметь, помыться или посрать, тебя тут же приносит черт в мои хоромы.
Сестра скрещивает руки на груди. Сегодня она уже в красном платье оно тоже великолепно, хотя и сидит на ней не так вызывающе.
Арина уже в Нетлевске, докладывает она.
Где?
В селе, в котором сейчас находится папин автомобиль.
А прекрасно, прекрасно, куколка, Давид улыбается, глядя на нее через зеркало.
Очень скоро мы сможем ее использовать.
Если не вмешается Ягужинский, поправляет он и почесывает свою бородку.
Сестра стоит еще немного, а затем разворачивается, чтобы покинуть комнату брата.
Олимпиада! окликает Давид, и она разворачивается.
Что?
Он смотрит на нее через зеркало и улыбается.
Я тебя люблю, произносит он, ожидая ее ответа.
Спустя секунды три, сестра тоже улыбается.
И я тебя.
Ты не голодна? спрашивает Давид. В его глазах безумно-похотливый блеск.
Олимпиада недолго раздумывает.
Возможно, тихо произносит она и смотрит в его глаза, отраженные в зеркале.
Затем делает паршу шагов вперед, цокая своими шпильками. Медленно тянется к замочку платья, и вскоре она плавно спускается к ее ногам. Очень элегантно она переступает через него.
Давид оценивает ее нижнее белье и чулки. Ощущает, как кровь наполняет его чресла.
Ты безупречна, произносит он и поворачивается.
Я не люблю, когда они кричат, говорит Олимпиада.
Они не проснутся, обещает Давид и, тяжело дыша, ожидает, когда сестра избавится от бюстгальтера, такого же красного, как и платье. Когда и он падает на пол, достоинство Давида уже в максимальной боевой готовности.
Она улыбается ему.
Он улыбается ей.
Она раскрывает рот.
Он делает то же самое.
И затем его челюсть начинает деформироваться, вытягивается вперед. Теперь его рот напоминает волчью пасть, хотя и не такую длинную. Зубы заостряются и удлиняются, оборачиваясь клыками. А рот сестры словно разрывается по уголкам губ, и раскрывается так сильно, что теперь туда можно было бы засунуть целого пса.
Они мигом оказываются у постели, преодолев расстояние в шесть метров за долю секунды.
С пасти Давида капает слюна. Он машет рукой, позволяя выбрать первой, и Олимпиада хватает блондинку. Схватив ее за волосы, она поднимает ее вверх, словно девушка ничего не весит, и вгрызается ей в шею, перегрызая позвоночник. Голова остается висеть, а тело падает на кровать, заливая всю постель кровью. Затем сестра встает на колени и устремляется лицом к груди блондинки, туда, где все еще трепыхается сердце.
Тяжело дыша, Давид трахает спящую рыжую, изучая округлости своей сестры. Он представляет, как натягивает именно ее, а не эту бессознательную шлюху. Он смотрит, как сестра поедает внутренности блонды и кончает, даже не замечая, что его удлинившиеся ногти впились в девушку под самую кожу, выпуская наружу кровь.
Пора обедать, думает он и разворачивает спящую шлюху, которая уже не проснется. Никогда. И, любуясь сестрой еще несколько секунд, устремляется к рыжей своей пастью. И через мгновение хрустит ее грудиной, будто чипсами.
Глава 3
На поминальном обеде Никите не по себе.
С одной стороны, он понимает, что должен находиться в трауре да что значит, должен?! Он итак в трауре! Он горюет и скорбит!
Но лишь до тех пор, пока вновь не переведет взгляд на Арину. Она сидит как раз в зоне видимости, и он с трудом может оторвать от нее взгляд. Они с братом пригласили ее на обед во время того разговора на кладбище, так как уже на него опаздывали.
Никит, шепотом обращается к нему Олег, и даже несмотря на очень тихую речь, прозвучало это как-то громковато, давай ты повременишь хотя бы на часок
Никита понимает, о чем говорит его младший брат, и теперь смотрит в тарелку с рисовой кашей с изюмом. И хотя он старается больше на нее не смотреть, не думать о ней не может.
***
Примите мои соболезнования, произносит Арина, глядя на Олега. Никита стоит рядом и немного злился от того, что девушка чаще и пристальней смотрит на его брата, а не на него. Все соболезнующие уже ушли из столовой, и теперь тут только кухонные работники, убирающие со стола.
Спасибо, отвечает Олег, но скорее формально. А теперь рассказывай, чего ты хочешь. Как ты нашла меня? Адвокат?
Девушка, будто испытывая волнение, начинает смотреть себе под ноги и теребить платье.
Олег, Никита решает вмешаться, чтобы выручить незнакомку, почему ты так грубо ведешь себя с девушкой? Она же ничего плохого нам не сделала, и
Пока не сделала, выдает Олег. Он и сам не понимает, откуда у него этот негатив по отношению к ней, но он есть. Она не так проста. И она точно пришла из-за лимузина. Он отлично это понимает. Кто тебя послал?
Девушка сглатывает.
Олегу кажется, что все это актерская игра, а вот Никита начинает подозревать, что девушка и сама не очень-то понимает, что здесь делает.
Так, хватит, произносит старший брат и слегка отталкивает Олега от заметно нервничающей Арины. Давай я разберусь. Окей?
Лицо Олега багровеет прямо на глазах.
Может, выцеживает он сквозь зубы, прямо здесь ее и трахнешь?
Никита раскрывает от удивления рот, а удивленная, или даже испуганная Арина бледнеет.
Или лучше прямо на кладбище! На маминой мо и тут Олег получает нехилую пощечину. Арина вскрикивает и подпрыгивает на месте, ее руки прикрывают рот, а глаза округленно смотрят на Олега, будто в ожидании его реакции.
Стой! Успокойся! вдруг кричит она, и кладет свои руки Олегу на грудь. Тот непонимающе смотрит на нее. Все хорошо все нормально
Олег морщит брови.
Что за?.. пытается выдавить из себя удивленный такому поведению Олег.
Боишься за него, Арина? очень тихо спрашивает Никита, прекрасно понимая, что на них сейчас смотрят все повара и кухонные работники. Напрасно. Я бы его не бил.
Я девушка поворачивает голову к Никите, и теперь он лицезреет ее прекрасный профиль, боюсь за тебя.
Олег закатывает глаза.
Боже какой-то дурдом, он отбрасывает от себя ее руки и направляется к выходу.
***
Быстрым шагом Олег преодолевает расстояние до лимузина, и дверца того отворяется. Он запрыгивает внутрь, плюхается на сиденье и смотрит на свои трясущиеся руки. Дверца закрывается сама собой.
Ладно! выкрикивает он. Патрик да?!
Вдыхает носом воздух, играет желваками.
Поехали в Вегас!
И машина трогается.
Сначала Олег и сам не верит в то, что только что сказал. И лишь замечая, что выезжает из деревни, понимает смысл своих слов.