Ну, вот, горько усмехнулся Горелик, теперь у тебя есть все основания подать на меня в суд за нанесение физического ущерба
Лазар молча подошёл к барной стойке и бросил осколок в пепельницу. Горелик удивлённым взглядом проводил полёт стекла.
Если ты успокоился, я буду говорить. Сэм посмотрел на количество крови на платке: рана была пустяковой. Деньги, безусловно, важны в нашей жизни. Даже буддийские монахи без них обойтись не могут. Но, помимо денег, есть ещё важные компоненты жизни. Дружба, например. Заслуги и слава учёного. Почёт и уважение. Цель в жизни. Наш стартап. Своим поведением ты предаёшь отца, Питер! Своим унынием ты разочаровываешь всех, кто тебя знает! Как же твои слова про «дело всей жизни»? Ты от них отказываешься?
Немного помолчав, Горелик ответил:
Да, Сэм, отказываюсь. На эту удочку я больше не клюну. Всё. Сдулся Петя.
И всё-таки, что ты собираешься делать?
Питер, понуря голову, прошёлся по холлу и сказал:
Дед мне рассказывал, что был на родине своего отца только раз в жизни, летом сорок четвёртого, когда они, с боями, освободили забытое Б*гом местечко. Могилу предка он не нашёл. Так вот, этим займусь я. Найду могилу прадеда, обустрою там фамильный склеп, и перевезу прах деда и отца туда, на их историческую родину. Хватит мотаться по свету.
А где это местечко?
В Белоруссии.
Лазар выдержал паузу и чётким ровным голосом произнёс:
Между прочим, тебя там ждут.
5.
В кабинете полковника Некрасова было непривычно свежо: в полуоткрытые окна вливалась хоть ещё и сырая, но уже тёплая московская весна. К тому же, побрызгали чем-то антитабачным, чтоб некурящим было комфортнее. Пепельницу спрятали. Галочка внесла шесть дымящихся кружек кофе, издававших такой аромат, что сразу вспоминалась настоящая турецкая кофейня, та, что для своих, а не подделка для туристов.
Кружек было именно шесть, по числу участников: хозяин кабинета и ведущий сотрудник управления от конторы сидели по одну сторону длинного стола; профессор и трое его коллег-учёных расположились напротив. За кофе сразу принялся только «молчун-правдоруб».
Между тем, настроение у всех было разное: полковник с лёгкой улыбкой рассматривал приглашённых; профессор был взволнован и еле сдерживался от желания начать говорить; второй из «белохалатников» обалдело оглядывал интерьер кабинета; третий смотрел на полковника, как кролик на удава; «главный оппонент» был невозмутим, скорее суров, и разглядывал гущу, оставшуюся от моментально выпитого кофе; капитан внимательно изучал «молчуна», подмечая все жесты и действия.
Наконец Некрасов, решив, что паузы достаточно, открыл заседание.
Ну-с, приступим! Я полагаю, что представляться смысла не имеет, вас ведь оповестили, куда и к кому приглашают на совещание. Капитана Зиновьева вы уже знаете. Вас, профессор, мы, конечно, тоже знаем, а вот своих коллег представьте, пожалуйста.
(Чего нас представлять? Подумал «молчун». Ваша контора знает всех как облупленных)
Профессор вскочил и взволнованно начал отвечать:
Господин, эээ Товарищ полк
Некрасов мягко перебил учёного:
Давайте без чинов, просто по имени-отчеству.
Ах, да-да, конечно!
Жилин судорожно полез в карман пиджака, вытащил оттуда визитку, подслеповато в неё всмотрелся и продолжил:
Простите. Да. Юрий Николаевич, я несколько удивлён форматом и местом проведения совещания. Право, я бы предпочёл видеть более широкий круг участников, впрочем, это не важно
Важно, Сергей Кондратьевич, очень важно. Мы и так совершили большую ошибку, принеся материалы по теме нашего сегодняшнего совещания в вашу уважаемую организацию.
Полковник внимательно посмотрел на подчинённого. Тот никак не отреагировал, продолжая изучать четвёртого учёного.
Отчего же ошибку?!
Об этом я сообщу в конце совещания. Продолжайте, профессор.
М-да. Итак: кандидат наук, доцент кафедры «***» Иван Иванович Храмцов, наш главный специалист по лазерам и всем, что с ними связано.
Представленный встал, кивнул головой и сказал:
Профессор меня перехваливает!
Не скромничайте, голубчик, присаживайтесь. Если установка заработает, докторская у Вас в кармане.
Храмцов засияв, сел.
Далее, наш самый молодой коллега, доцент кафедры «***», Серёжа эээ, простите, Сергей Анатольевич Терещук. Именно он заострил наше внимание на забытом эффекте Паиса и его новых аспектах.
Второй представляемый вскочил и затараторил:
Видите ли, когда я случайно обратился
Жилин прервал его:
Коллега, Вам обязательно дадут высказаться.
Да, извините.
Терещук покраснел, шмякнулся на стул, и, еле справляясь с волнением, продолжал смотреть на полковника во все глаза.
И, наконец, доцент Павловский, гуру во всём, что связано с прикладным применением наших наработок. Почти тот самый «Гоша» из фильма, только «Гоша» с учёной степенью.
Молчун не вставая кивнул головой, продолжая изучать дно кружки.
Профессор ожидал, что доцент тоже встанет, однако тот продолжал буравить взглядом кофейную гущу. Желая сгладить неловкость ситуации, Жилин сказал:
Видите ли, господа, мы в некотором роде волнуемся, ведь мы все в этом здании в первый раз
Не все. Павловский резко поднял глаза на капитана. Видимо, он с самого начала встречи почувствовал на себе пристальный взгляд Зиновьева. Тот быстро отвёл глаза. Далеко не все.
Молчун медленно повернул голову в сторону Некрасова и произнёс:
Не так ли, полковник?
Повисла гробовая тишина. Учёные буквально вылупились на коллегу. Некрасов с лёгкой, почти отеческой улыбкой смотрел на Павловского. Всё ещё стоящий на ногах Жилин снова попытался разрядить обстановку:
Простите, я забыл упомянуть имя-отчество нашего глубокоуважаемого
Полковник рукой остановил профессора:
Мы давно знакомы с Владимиром Георгиевичем. Больше двадцати лет.
Двадцать два.
Вы считали?
Нет, всегда помнил нашу первую встречу. Правда, и кабинет был поскромнее, и звание поменьше, и тема встречи была другая, хотя встречей это назвать трудно. Вы ведь тоже не забыли, а, полковник?
Такое не забудешь. Вы, Владимир Георгиевич, оказались крепким орешком. Из-за Вас я получил выговор со всеми вытекающими, меня ведь уже представили к капитану, пришлось ждать ещё год. Впрочем, на ошибках учатся. Вы преподали мне хороший урок.
И Вы мне. Я тогда потерял веру в человечество.
А, по-моему, наоборот нашли.
Это смотря с какой стороны смотреть!
Если б не та беседа, Вы бы не были доцентом, а гремели котелком по зонам, а я был бы капитаном-пенсионером, сидел в занюханном ЧОПе на дежурствах.
Полковник! Вы хотите всем присутствующим поведать о грехах моей бурной молодости?
Отнюдь. Не вспомни Вы ту встречу, Владимир Георгиевич, я бы и не упомянул ни о ней, ни о нашем знакомстве.
Павловский шумно выдохнул, откинулся на спинку стула и стал смотреть в потолок.
Итак, когда высказались на личные темы, предлагаю перейти к нашему общему делу! Внезапно повеселевший полковник обвёл взглядом присутствующих. Прошу вас высказаться о насущных проблемах. Профессор, Вам слово.
Жилин снова вскочил.
Благодарю Вас! После визита уважаемого эээ
Профессор посмотрел на Зиновьева, но полковник подсказал:
Евгения Эдуардовича.
Простите, да, конечно, Евгения Эдуардовича, мы провели несколько совещаний и составили список очевидных проблем, без решения которых даже не стоит приступать к серьёзной работе над установкой. В составлении этого перечня живейшее участие принял доцент Павловский.
Жилин посмотрел на доцента, тот продолжал безучастно разглядывать потолочные светильники.
Я продолжу. Есть несколько серьёзных проблем, начну по возрастающей. Первая оптика. Я полагаю, что американские оппоненты просто так её не отдадут?