Подскочив от тяжёлого гудка, спустившегося с неба, девочка взмахнула дрогнувшей рукой, будто веря, что её увидят с высоты. Она знала, что однажды неизбежно преодолеет этот путь, но пока ей предстояло познать земли маленького мира, который всё ещё казался огромным неизведанным простором.
После возвращения на борт пилот направился в каюту. Эта крохотная комнатка стала его временным жилищем на ближайшие полгода. В предстоящем путешествии он был лишь пассажиром и надеялся, что обойдётся без событий, где могла бы пригодиться помощь авиации.
Прощальный хор сотен оглушительных сигналов разносился над долиной, оповещая об отбытии колонны. Машины тяжело сдвигались с места и, неторопливо набирая скорость, выстраивались в несколько рядов. Начинался долгий и нелёгкий путь на обратную сторону планеты.
***
Непрерывно возрастающая длина рельсовой дороги ещё долго не давала осознать отдалённость от Кальдеры. Поначалу на пути встречались белые гибридные машины, способные ехать по поверхности и рельсам с помощью дополнительных выдвижных колёс. Над монолитом расплывался гул, вызванный не только движением тяжёлых кораблей. Началось бурение убежищ для гибридов, чтобы в будущем их экипажи, следящие за исправностью дороги, могли пережидать в них бури. Приветственные и одновременно прощальные сигналы разносились над пустыней, пока укладчики не остались позади.
День за днём менялось небо, но пустошь замерла в единстве своих мрачных пейзажей. Поражённые величием простора, первооткрыватели подолгу глядели на каменную гладь с открытых площадок кораблей. Лишь отблески рассветов и закатов оживляли немую черноту, пока вдали не появилось узкое ущелье несущейся навстречу темноводной Нити. Оно было столь глубоким, что гул не доносился до поверхности. Истоки этой удивительной реки начинались в величайшем водоёме Монолита. Изливаясь из далёкого Северного моря, Нить насквозь пронизывала глыбу и заполняла подземные пещеры. С этого момента разлом сопровождал первопроходцев, то рассекая блистающую гладь, то петлями уходя за горизонт.
С продвижением к древнейшим кольцам трещины становились гуще, пока не сменились огромными провалами. Туманные озёра, заполненные тонкими каменными пиками, и пропасти, бурлящие чёрными волнами, своим ошеломляющим масштабом словно стремились поглотить первопроходцев и зарождали смутную тревогу, что планета насквозь пронизана головокружительными безднами.
Карта помогала выбрать курс, но на ней по-прежнему оставалось немало белых пятен, не позволяющих расстаться с чувством неизвестности. Маршрут делался более извилистым и небезопасным для тяжёлых неповоротливых машин, поэтому перед прохождением колонны велась сейсморазведка. Разведчики искали наиболее надёжный путь и после выполненной миссии неслись обратно, чтобы не встретиться со штормом. На картах появлялось всё больше опасных красных зон. Однако у рискованных поездок была ещё одна задача. Откалывая от поверхности мелкие осколки, странники усердно собирали новый каменный архив, в котором бы объединились частицы всех колец.
Преодолевая узкие пути меж пропастей и сотрясая твердь гудением, ряды машин постепенно растянулись на десятки километров, чтобы в случае обвалов и аварий оставалось пространство для манёвров. В тумане и мгле песчаных бурь обитатели каждого из кораблей проникались пугающей иллюзией, будто бы их борт один во всей пустыне.
Из кают-компании открывался уже привычный мрачный пейзаж. Подобно чёрным тропам перед огромными машинами плыли их собственные тени. В просторном светлом зале, где собралось не меньше полсотни человек, оказалось на удивление спокойно. После ужина одни уединились в чтении электронных книг, другие, сидя у иллюминаторов, обсуждали планы и насущные вопросы. Кто-то пытался посмотреть новости Кальдеры, но те постоянно прерывались мерцанием помех. Каждый день пилот с тревогой слушал новый выпуск, опасаясь одного неизбежного известия. И однажды на экране появился печальный заголовок: «Последний путь старейшего жителя планеты». Пока сменялись фотографии и фрагменты видео, диктор неспешно говорил:
В непростых условиях Кальдеры он был единственным, кто смог прожить столь длительную жизнь и стать связующим звеном между нашим временем и минувшим огненным сезоном. На сто одиннадцатом году ушёл последний свидетель пробуждения.
Пилот молча слушал трагическую весть, чувствуя, будто в этот миг покинутые земли отдаляются быстрее, чем движется колонна.
Вскоре связь оборвалась, оставив странников наедине с бескрайней пустошью. Будто между ними и далёким домом исчезла призрачная нить. Из динамиков послышался голос капитана:
С этого момента есть только мы и горизонт.
Простор
Вечером густые облака в безветрии застыли над долиной, но растаявшее солнце выдавал размытый тусклый свет. В неподвижной серой дымке слились небо, стены и пустые северо-западные улицы. Лишь одно из зданий безжизненной окраинной земли всё ещё не было заброшено. И сегодня оно объединило многих жителей Кальдеры. Мрачный вид монументального строения дополнился десятками машин. Вскоре они покинули стоянку и свернули к широкому проспекту, ведущему к границе.
С преодолением каждого квартала вид становился более гнетущим. Многоэтажные дома встречали тёмными оконными проёмами и тусклым сверканием осколков. За годы запустения ветер сорвал с петель незапертые двери, а те, что ещё держались на местах, скрипели при каждом дуновении. Над застывшей мглой проявился огромный каркас оранжереи, почти лишённой стёкол. Наиболее короткий путь в объезд руин пролегал под куполом, и машинам пришлось преодолеть завесу из мельчайшего песка, струящегося сквозь пустые секции. Пылевые шлейфы ещё долго плыли следом.
Вокруг шумели осенние деревья. Красный листопад сопровождал колонну, пока дорога тёмной улицы не окончилась подъёмом на застывшую волну. Длинный мост тянулся меж выгоревших зданий, объятых каменной лавиной, высота которой с каждой сотней метров приближалась к верхним этажам. Вскоре крыши остались далеко внизу, но высота волны продолжала увеличиваться. Наконец дорога завершилась у огромной площади, вдалеке плавно восходящей к северо-западной стене.
Окутанную неподвижной мглой границу устилало бессчётное количество с виду монолитных блоков. Небольшие тёмные бруски держались на тонких низких рамах, закреплённых на каменной поверхности. Самые дальние ряды давно исчезли в слоях пыли, и уже никто бы не решился их тревожить.
Бывшие ученики старейшего жителя планеты оставили машины и направились к мрачным пронумерованным рядам. В прощальной церемонии один из прибывших, чьё лицо наполовину было скрыто тёмно-синей маской, неторопливо поднёс брусок из дерева к свободной раме. Участники прощания собрались вокруг в почтительном безмолвии. У стены, ставшей для них гранью мира, завершался жизненный путь каждого обитателя Кальдеры.
Вернувшись в этот край, ветер прогонял облачный покров, открывая вечереющее небо. Вскоре над границей зазвучали голоса и негромкие шаги. На пути к машине мужчина в синей маске заметил яркую фигуру, затаившуюся неподалёку от колонны. Сидя на небольшом электроцикле, ребёнок в золотом комбинезоне наблюдал за церемонией прощания. На его лице не оказалось респиратора, лишь защитные очки. Вместо того чтобы сесть в машину, мужчина направился к нему.