Фёдор проснулся от непривычного тепла и тяжести в районе живота. Он открыл глаза и увидел маленький комок, свернувшийся клубочком и приткнувшийся к нему в живот головой. Сердце застучало часто часто, дыхание перехватило. «Вот и глюки пришли,» подумал Фёдор и осторожно потянулся потрогать комок. Он был уверен, что рука сейчас провалится в пустоту и мираж исчезнет. Но комок был вполне себе реальный, мягкий и тёплый. От его прикосновения он зашевелился, запыхтел, перевернулся и оказался мальчишкой, лопоухим, с носом пуговкой и длинными девчоночьими ресницами. Сердце Фёдора снова забилось так сильно, что он даже за грудь ухватился боялся, что выпрыгнет.
Эй! он потормошил мальчишку за плечо. Тот распахнул огромные серые глаза и уставился на него испуганно. Ты кто?
Я Лёня, ответил мальчишка и отполз от него подальше.
Он был ещё вполне себе чистенький, опрятный, и Фёдор определил, что на улице он совсем недавно. Несколько дней, не больше. Проклятое сердце совсем не давало ему вздохнуть и сосредоточиться. Фёдор потёр руками лицо, сильно, до боли. Не помогло.
Ты откуда тут взялся, Лёня?
К Фёдорову ужасу, серые глаза в девчоночьих ресницах налились слезами. Утешать ревущего мальчишку?! Ещё вот этого ему не хватало. Но мальчишка ничего, сдержался. Вытер глаза рукавом, шмыгнул носом.
Мама у меня умерла. Меня в детдом определили, а я сбежал. Не могу я там! Я к маминой тётке, в Рязань решил ехать. На вокзале мне сказали, что билет мне бесплатно не дадут, и вообще, я не на тот вокзал приехал! И полицию вызвали!
А отец? Есть? странно дрогнувшим голосом спросил Фёдор.
Они с мамой не живут, мрачным и дрожащим голосом ответил Лёнька. И он сказал, что у него возможностей взять меня к себе нету!
Е@#!!! витиевато выругался Фёдор и Лёнька дёрнулся. Не привык к таким выражениям.
Да заткнитесь вы уже! раздалось из дальнего угла подвала. Дайте поспать, а?
Пошёл на х#@!!! в сердцах рявкнул Фёдор, и выскочил наружу.
Эмоции его распирали и контролировать их он более не мог. Отец! Сказал!!! Что не может!!! Взять сына!! Своего сына! Вот этого вот, лопоухого, глазастого и с ресницами!!! Этот перепуганный птенец, так мужественно переносящий все, что на него свалилось, был так похож на Фёдор запретил себе думать дальше. Мальчишка вдруг вскрыл в нем все, о чем Фёдор старался не вспоминать последние два года.
Ты не пугайся, пацан, из темноты подвала появился бомж дядя Митя. Он у нас того Странный.
Лёнька кивнул и спросил:
Дядь Мить, а как бы мне денег на билет достать, а?
Дееееенееееег? протянул дядя Митя и поскрёб свалявшиеся волосы на голове. Ето, пацан, если только с протянутой рукой стать на улице. Или стырить. Но лучше не тырить, если не умеешь.
А Где можно Попросить?
Да где хочешь. Где народу больше, там и стань. Лицо сделай пожалостливее. Слезу пусти. Вон, на картонке напиши, что мамка померла. Полицию увидишь тикай. Сразу загребут.
А где Народу побольше?
Да вон хоть у входа на вокзал встань. Народу тьма. Денег всегда в дорогу с собой есть. Подадут дитёнку, не звери, чай.
Спасибо, дядь Мить! Лёнька оживился. А сколько мне надо? На билет до Рязани? Я как насобираю, так сразу и поеду!
Много вопросов, пацан. Я тебе что? Справочное бюро?
Фёдор не мог успокоиться. Мальчишка с пронзительными глазами и длиннющими ресницами не шёл у него из головы. И умирать ему вдруг расхотелось. И память услужливо подсовывала сценки из прошлого, которые он решил забыть навсегда. Потому что недостоин. Потому что преступник, предатель и убийца. Он пошатался по улицам. Посидел на набережной, глядя на серую и холодную Москву реку. Выкурил сигарету, стрельнув её у поддатого прохожего. Не помогло. «Это твой шанс, идиот, захлёбывался криком голос у него внутри. Неужели не видишь?! Ты ему нужен, он один совсем!»
К полудню Фёдор от этого голоса совсем извёлся. Обкусал потрескавшиеся губы. Обгрыз черные от грязи ногти на руках. И принял решение. Что он за мужик такой? Если сдастся без боя? Тряпка, название одно, а не мужик!
А приняв решение, как то сразу приободрился и зашагал к вокзалу. За Лёнькой. В подвале Лёнька не обнаружился, и Фёдор напрягся. Куда мог пойти мальчишка, который совсем не знает законов улицы, без денег и документов?
Где пацан? громко спросил Фёдор в пространство.
Вчерашний, чтоль? поинтересовался дядя Митя, вынырнув из алкогольного забытья.
Фёдор кивнул согласно.
У входа на вокзал, на билет в Рязань собирает, хохотнул дядя Митя. Ему ж к тётке материной надо!
Фёдор окаменел. Иерархия мест попрошайничества на улице была строгая и нарушение её каралось беспощадно. Все самые людные места вокзалы, аэропорты, центральные станции метро были заняты профессиональными нищими. Они платили мзду полиции, местным авторитетам и ещё бог знает кому. Пришедшего не на своё место чужака били нещадно, а могли и убить, и покалечить, чтоб другим неповадно было. Возраст, пол, незнание уличной иерархии в расчёт не принималось.
Ты Ты как его отпустил туда, а? просипел Фёдор голосом, который вдруг перехватило от ужаса.
А пусть получит своего, да и идёт обратно в свой детдом, спокойно ответил дядя Митя. Не нравится ему там, гляди ты. Тепло, одевают, обувают, кормят. Спит на кровати. Вот пусть жизни хлебнёт на улице и топает обратно себе, в Рязань он собрался!!
Вот ты ж дебил, сообщил ему Фёдор и выскочил на улицу.
К полудню Лёнька почти насобирал на билет. Сидеть на картонке на морозе было холодно. Пальцы онемели совсем, ноги он чувствовать перестал. Зато в пластиковую банку регулярно падали монетки, а иногда и бумажки. Лёнька даже решил, что когда соберёт на билет, ещё немножко посидит, чтобы насобирать на кофе с булочкой в вокзальном кафе. Оттуда так упоительно пахло выпечкой, что у Лёньки, который со вчерашнего дня не ел, кружилась голова. От холода и голода зубы у Лёньки стучали, и немножко мутило. Но ничего. Он закрыл глаза и поплотнее запахнулся в куртку. Скоро все кончится, он сядет в тёплый поезд и поедет в Рязань!
Как бизнес идёт, пацан? услышал Лёнька хриплый голос. Рядом стоял подросток лет пятнадцати. В грязном ватнике, засаленной шапке со смешными ушами. В зубах сигарета, под глазом синяк. Лёнька почуял в нем угрозу, поэтому подтянул свою банку к себе поближе и вежливо сказал, что все хорошо.
Много насобирал? поинтересовался парень, кивнув на банку.
Я уйду сейчас, произнёс Лёнька и начал неуклюже вставать. Мне только на билет собрать надо было, я все, ухожу уже!
Никуда ты не пойдёшь, не по детски жёстко сказал ему парень, выплюнул окурок и свистнул залихватски.
Откуда то, как из под земли, рядом с ним возникли ещё трое таких же как он, грязных, оборванных, со злыми и острыми глазами.
Вот тут у нас гастролёр, мужики, сообщил им первый парень. На билет он собирает, понимаешь ли. Давайте, что ли, правила ему объясним?
Лёнька затравленно оглянулся. Понял, что сейчас его будут бить. Не увидел ни одного полицейского, втянул голову в плечи и закрыл глаза в ожидании удара.
Фёдор издалека увидел маленькую фигурку, окружённую уличными подростками, и перешёл с быстрого шага на бег. Перехватил руку самого старшего с занесённым над непокрытой Лёнькиной головой кулаком, заломил её за спину. Мельком отметил, что за два года уличной жизни мышцы ещё не атрофировались, а все помнят. Сжал руку нападавшего посильнее, так, что тот взвыл. И негромко, угрожающе произнёс:
Валите ка отсюда, щенки. Подобру поздорову. Со мной этот мальчишка, ясно? Увижу, что кто его тронет переломаю и руки, и ноги.
Щенки покивали согласно и покинули поле несостоявшегося боя, посулив Фёдору все возможные беды и кары. Фёдор выдохнул и посмотрел вниз. А снизу на него пялился Лёнька, в глазах восхищение, рот открыт. Фёдор почувствовал себя глупо.