Да, подтвердил следователь. Я конечно с Лютым близко не знаком, и не знаю, на что он способен, а на что нет. Но я обязательно наведу о нём справки. Ну и об этих красавцах тоже.
Потом следователь забрал запись с камер наблюдения и, попрощавшись, уехал.
Я тоже наведу справки о Кирилле и этих людях по своим каналам. Заверил меня Аверин. И не смотря ни на что, буду действовать в рамках закона.
А затем, попрощавшись тоже уехал. Ну а я отправилась к доктору, чтобы узнать о состоянии моего отца.
***
Но папа по-прежнему был без изменений. Доктор меня уверял, что это всё равно хороший знак. Что если нет ухудшений, то это тоже хорошо. Я как врач это понимала, но как дочь принять не могла.
Чтобы мне стало хоть немного легче, мне разрешили к нему зайти. Папуля так же лежал на кровати опутанный проводами и датчиками, которые монотонно отмеряли его давление и пульс.
Ох, папуля папуля, вздохнула я, садясь около него. Если бы ты сейчас мог говорить, возможно, смог бы мне помочь во всем этом разобраться.
Говорила я, а он молчал. А ведь я даже не знаю, слышит ли он меня, хотя очень на это надеюсь.
Папочка, выздоравливай, пожалуйста, ты мне очень нужен, я взяла его за руку, мне без тебя очень трудно. Возвращайся скорее. Я поцеловала его руку. Что же у вас тут произошло? Почему вы с мамой ничего мне не рассказывали? Возможно, если бы я была в курсе всего, мне т сейчас было бы легче во всем разобраться.
Но папа молчал. А я молилась, чтобы он выкарабкался, чтобы выжил. Потому что гибель обоих родителей я уже не переживу. Я снова вспомнила о маме, и ком подступил к моему горлу, а глаза вмиг наполнились слезами. Чтобы не расстраивать папу, вдруг он чувствует всё, я вышла в коридор и, навалившись на стену и сползая вниз, заплакала.
Арина Николаевна, обратился ко мне главврач, с вами всё в порядке? он взял меня под руку и помог мне встать.
Да, всё в порядке, спасибо. Я быстро вытерла слёзы. Скажите, пожалуйста, я могу посмотреть историю болезни моего отца. Хочу понять, что нас ждёт.
Да, конечно можете. Но думаю, что сейчас рано делать вообще хоть какие-то прогнозы. Нужно дождаться, пока Николай Алексеевич хотя бы придёт в себя. Объяснил он мне.
Да вы правы, согласилась я, но всё же
Сегодня же история болезни Николая Алексеевича будет лежать на вашем столе. Улыбаясь, прервал он меня. Но я хотел поговорить с вами совсем по другому поводу.
Я слушаю вас. Ответила я.
Я думаю, что данный разговор будет уместнее продолжить в моём кабинете. Предложил он, и мы тут же отправились туда. Арина Николаевна, начал он, когда мы уже сидели за столом в его кабинете. Насколько мне известно, вы дипломированный врач-кардиолог. Более того, вы имеете опыт в операциях.
Да, я проходила практику в одной из ведущих клиник под руководством профессора Бергсона. И даже несколько раз ассистировала ему на операции. Ответила я.
Именно поэтому я хочу предложить вам работать с нами в этой клинике. Быть не только её хозяйкой, но частью нашего дружного коллектива. Сделал он мне предложения, которое зацепило меня за живое. Николай Алексеевич очень тщательно подбирал весь коллектив. Несмотря на все трудности, которые на нас свалились, мы смогли выстоять только потому, что мы друг за друга горой. И вас мы тоже в обиду не дадим. Иван Алексеевич по-отцовски похлопал меня по руке. Кстати, работать вы будете под руководством врача кардиолога из Санкт-Петербурга Ковалёва Семёна Семёновича.
Того самого Ковалёва? не поверила я, услышав имя такого выдающегося доктора.
Да, да, того самого, мужчина улыбнулся мне. Семён Семёнович решил перебраться к нам, а там оставил своего приемника и ученика.
Так что скажите? он вопросительно посмотрел на меня.
Скажу, что я согласна. Для меня большая честь работать вместе со всеми вами. С радостью приняла предложение я.
Сейчас мне было очень тяжело морально справляться со всей этой ситуацией. И предложение Ивана Алексеевича как нельзя кстати. Так я смогу не только погрузиться в работу, и хотя бы на время забыть о том, что произошло. Но и смогу быть постоянно рядом с папой.
Что ж, Иван Алексеевич встал с кресла, тогда идёмте знакомиться с коллективом. Он посмотрел на часы. У нас как раз сейчас должна быть пятиминутка. Операций на сегодня не назначено, по скорой никто не поступал. И пока всё в штатном режиме, вы сможете со всеми познакомиться.
Идёмте, улыбаясь, согласилась я, и мы отправились в ординаторскую.
Глава 10
Я была очень благодарна Ивану Алексеевичу за то, что предложил мне эту работу. Да, я планировала сразу же, как только вернусь домой, устроиться на работу по специальности. Сидеть на шее у родителей я не планировала, да и практика мне была нужна. Но все эти страшные события выбили меня из колеи.
С тех пор, как я работаю в больнице, прошла неделя. Целая неделя, как я тружусь в больнице. Я веду приёмы, назначаю лечение, провожу обходы. И чем больше я работаю, тем больше понимаю, что выбрала профессию правильно. Мне нравится лечить людей, нравится им помогать. Я чувствую необычное удовлетворение, когда понимаю, что помогла человеку, что моё лечение пошло на пользу.
Мы даже провели с Семёном Семёновичем одну операцию. Боже, как же я волновалась. Я, кажется, так не волновалась, когда работала под руководством профессора. А под руководством Сим-Сима (так его ласково звали в коллективе) волновалась. Но по окончании операции, он подошёл ко мне и, похлопав по плечу тихо сказал:
Ты на своём месте, девочка. А затем улыбнулся и вышел, а я так и осталась стоять и переваривать его комплимент.
Я неделю лечила людей, спасала жизни. А жизнь моего отца до сих пор была под вопросом. Он всё так же был в том же состоянии, без изменений. Юрий Петрович по-прежнему уверял меня, что и это хороший знак, что если ему не становится хуже, это уже хорошо. Но чем дольше отец проводил без сознания, тем больше я волновалась. Так за первой неделей прошла вторая, затем третья. Я все дни проводила в больнице, а к крёстной приходила лишь ночевать.
Поначалу она журила меня, что я не отдыхаю, что загоняю себя работой. Но потом сдалась. Наверное, просто поняла, что работа и есть моё единственное спасение от страшных мыслей.
За это время ничего не произошло. Меня не преследовала ни полиция, ни кто-либо ещё. Всё стало тихо и спокойно, словно и не было того кошмара, который я пережила недавно. Да я бы, наверное, и сама поверила, что это сон. Если бы не могила мамы, которую я навещала почти каждый день, да отец, лежащий без изменений в реанимации.
Я молилась, я умоляла дать моему отцу ещё один шанс. Я просила Бога сохранить ему жизнь. Я просила папу не покидать меня и быть рядом.
И они меня услышали. Сегодня, едва я закончила приём и собралась идти домой, ко мне прибежала сиделка, которую я наняла отцу, и сообщила, что папа пришёл в себя.
Едва я услышала эти слова, как галопом побежала в реанимацию. Вокруг него уже собралось много врачей, которые тут же начали осмотр. Туда же попыталась пробиться и я, но Иван Алексеевич остановил меня.
Арина, обратился он ко мне, мне нужно с тобой серьёзно поговорить.
Главврач взял меня за руку и отвел в сторону.
Что-то случилось? с опаской спросила я. Что-то с папой?
В ответ мужчина лишь молча кивнул.
Что? испуганно произнесла я, но он молчал. Это что-то серьёзное? главврач молча кивнул, видимо подбирая слова, чтобы сказать мне эту новость как можно мягче.
***
Молчал доктор, молчала и я. Но чем дольше длилось молчание, тем сильнее нарастало напряжение. А сердце моё чувствовало, что должно произойти что-то плохое. Я даже испугалась этого предчувствия, и тут же поёжилась как от холода.
Арина, наконец-то заговорил доктор. Пока Николай Алексеевич был в коме, мы не могли судить о том, как сильно он пострадал. Вернее, мы знали, какие были повреждения у него, но какие будут последствия, мы не могли судить. Но сейчас, когда он пришёл в себя, картина стала вырисовываться. И она отнюдь не радостная.