Эти вопросы стрелой пролетали у меня в голове, сея панику в моём сердце за близких и самых родных мне людей, моих родителей.
Куда мне сейчас ехать и где искать моих родителей я не знала. Единственное, что пришло мне на ум, это позвонить моей крёстной и по совместительству подруге моей мамы Алине Сергеевне Черкасовой. Благо её номер был в моём телефоне. Сначала трубку долго не брали, и я снова начала нервничать. Затем я услышала знакомый и родной голос крёстной.
Алло, раздался усталый голос. Слушаю вас.
Крёстная, это Арина. Представилась я.
Арина, деточка! оживилась она. Вернулась, слава Богу.
Да, я вернулась, только ничего понять не могу. Вы можете объяснить, что происходит? сразу начала с главного я.
Ох, девонька, тяжело вздохнула крёстная. Тут столько всего произошло.
Где мои родители? продолжила спрашивать я. Они обещали меня встретить, но не приехали и трубку не берут.
Приезжай по адресу, который я тебе скину, и всё узнаешь. Объяснила загадками она.
Хорошо, только скинь мне ещё номер такси, потому что я ни одного не знаю. Согласилась я, поняв, что больше от неё всё равно ничего не добьюсь.
Едва я сбросила разговор, как на мой телефон пришло сообщение с адресом. Не теряя даром времени, я тут же вызвала такси. Благо машина приехала буквально через минут двадцать. Мужчина молча погрузил мой чемодан в багажник. Так же молча сел за руль. В отличие от первого таксиста, он был не многословен. Лишь уточнил адрес, и мы отправились в путь.
Мы точно по тому адресу приехали? поинтересовалась я, поняв, что мы остановились у больницы, которой раньше здесь не было.
Когда я уезжала, здесь был заложен фундамент жилого дома. Застройщик собрал деньги с пайщиков, которые вложились в строительство, а затем сбежал. А строительство жилого дома так и осталось в проекте. Надо же, значит, кто-то всё же выкупил этот недострой и построил на месте запланированного дома большую пятиэтажную больницу.
Но сейчас меня это волновало меньше всего. Сейчас был вопрос в другом, почему крёстная скинула мне адрес больницы.
Куда сказали, туда и приехали. Недовольно пробурчал мужчина и вышел из машины.
Он достал мой чемодан, взял с меня деньги, а затем молча сел в машину и уехал. Я же достала телефон и набрала номер крёстной.
Я приехала по адресу, который ты назвала, но тут начала объяснять я, но она прервала меня.
Всё правильно дочка, ответила она. Заходи, я тебя встречу.
Я ничего не понимала, видимо во всем этом мне только предстояло разобраться. Поэтому я взяла свои вещи пошла в больницу. Едва я вошла в холл, как тут же увидела крёстную, которая шла ко мне навстречу. Если бы я не знала, что она должна меня встретить, то никогда бы не узнала её. Крёстная из тех женщин, которая всегда следила за собой. Всегда была ухоженная, при макияже и укладке. Сейчас же мне на встречу вышла женщина с убранными в хвост волосами, без макияжа и с тёмными кругами под глазами.
Крёстная?! то ли спросила, то ли поприветствовала её я. Что ты здесь делаешь? Что случилось?
Беда деточка случилась, беда! с этими словами она бросилась в мои объятия, и едва оказавшись в них, тут же зарыдала.
Пока она плакала, я понимала, что сейчас ничего от неё не добьюсь. Но я уже прекрасно понимала, что эта беда связана с моими родителями. И чем дольше рыдала на моей груди крёстная, тем сильнее нарастала моя тревога.
Беда девочка моя произошла. Она посмотрела на меня глазами, опухшими от слёз.
Было видно, что она плакала, и плакала очень долго.
Какая беда? Что случилось? вновь спросила я, стараясь изо всех сил, чтобы не начать её трясти, желая получить ответ.
Коля и Олеся в аварию попали. Мама твоя на месте погибла, а папа в реанимации лежит, сейчас он в коме. Врачи не дают никаких гарантий
Она говорила дальше что-то ещё, но я уже ничего не слышала. Внезапно перед моими глазами всё поплыло, сердце пронзила дикая боль. Я почувствовала, как на меня рухнул мой спокойный и налаженный мир, придавив меня своими обломками. В миг, в один я лишилась самых близких людей, моих родителей. Мама, мамочка, ещё вчера я разговаривала с ней по видеосвязи, она улыбалась, говорила что скучает, что ждёт. Я так ждала встречи с ней, хотела утонуть в её объятиях, почувствовать тепло её рук. А сейчас всё, страшные слова: «погибла на месте». А мой папуля, мой милый и родной папуля. Он сейчас лежит в коме, и никто не знает, выживет он или нет. Всё что только что у меня было, в миг перестало существовать.
Арина, Арина! я увидела, как крёстная машет руками перед моим лицом, а ещё рядом какой-то человек в белом халате. Ты меня слышишь, Арина?! пыталась она докричаться до меня.
Да, слышу, с трудом выдавила из себя я.
Оглядевшись, я поняла, что нахожусь в какой-то палате.
Что случилось? оглядываясь по сторонам, спросила я.
Арина Николаевна, вам плохо стало, начал объяснять доктор, мы вас сюда привезли. Как вы себя чувствуете?
Не знаю, я виновато пожала плечами.
Да и как должен себя чувствовать человек, которому сейчас такой страшной новостью пронзили сердце. Человек, которые ещё несколько минут назад и не подозревал, какой страшный удар его ждёт.
Где мой отец, я хочу его увидеть! я попыталась в стать, но голова предательски закружилась.
Арина, дочка, обратилась ко мне крёстная, может тебе ещё полежать.
Нет, решительно ответила я и, собрав все свои силы, которые почему-то предательски меня покинули, встала с кровати. Я хочу увидеть моего папу. Отведите меня к нему.
Поняв, что со мной спорить бесполезно, доктор помог мне подняться, и мы пошли к моему отцу. Мы шли по коридору, поднимались на лифте. И чем ближе мы подходили, тем чаще замирало моё сердце.
Только не долго, попросил меня доктор, открывая дверь в реанимацию, где лежал мой папа.
Я осторожно вошла внутрь, мой отец лежал на кровати, опутанный проводами как паутиной. Во рту была трубка ИВЛ, в руке капельница, а на груди куча датчиков, которые отмеряли каждый удар его сердца.
Как он? спросила я, посмотрев на доктора.
Плохо, ничего не скрывая, признался он. Он в очень тяжёлом состоянии, мы боялись, что он не переживёт эту ночь. Было две очень сложных операции, нам пришлось ввести его в медикаментозную кому.
Какие прогнозы? спросила я, скорее не как дочь, а как врач.
Неутешительные, снова прямо ответил доктор. Всё решат несколько дней, если он придёт в себя, значит, это уже будет хорошо, если нет, то вероятность того, что он проснётся, с каждым днём будет снижаться.
Понимая, что мне нужно побыть с папой, доктор похлопал меня по плечу и вышел. А я подошла к папе и, присев рядом с ним, взяла его за руку.
***
Глава 3
Папочка, папулечка, прошептала я, держа его за руку. Папочка, пожалуйста, живи. Не бросай меня, пожалуйста. Ты мне очень нужен.
Я просила папу не бросать меня, просила быть со мной рядом. Говорила, как сильно я его люблю, как скучала по нему, как сильно он мне нужен. Я умоляла, просила, а по щекам ручьями текли слёзы, падая на папину руку. Я надеялась, что он меня слышит, что чувствует моё присутствие. И зная, что я его здесь жду, обязательно очнётся. Я чувствовала, ему просто необходимо знать, что он здесь нужен.
Я не знаю, сколько просидела около папы, но в реанимацию вошёл доктор и попросил меня выйти. Мне очень не хотелось покидать папу, но я сама врач и прекрасно понимаю, что это такие правила. Поэтому я нехотя встала со стула, поцеловала папу в щёку и вышла.
Арина Николаевна, вновь обратился ко мне доктор, я понимаю, что вам сейчас очень тяжело, но я просто обязан вам это сказать. Начал он и замолчал, видимо подбирал слова, чтобы что-то мне сказать. В машине во время аварии был не только ваш отец, в ней находилась так же и ваша мама. Он снова замолчал. Мне очень жаль, но к приезду скоро она была уже мертва.