В глазах змеи читалась лишь смерть и никакого разочарования. Раздвоенный язык трепетал, у самого лица юноши. С внушительных клыков стекал яд. Но, тварь так и не дотянулась до намеченной жертвы.
Медик зажмурился, приставил к змеиной башке пистолет и трижды выстрелил в ненавистную морду. Одна из пуль попала чудовищу в глаз. Туловище рептилии изогнулось и хлестнуло по дереву. Медик вовремя упал на землю. Живая плеть просвистела над головой и обвилась вокруг древесного ствола. Юноша вновь нажал на спусковой крючок. Он стрелял пока в пистолете оставались патроны. А затем вцепился в древко импровизированного копья, словно в ту самую последнюю соломинку посреди бушующих волн.
Какое-то время туловище рептилии беспорядочно извивалось. Трещал кустарник. От яростного шипения стыла в жилах кровь. А стиснутый кольцами упругого тела древесный ствол грозился рассыпаться в труху. Но Медик не отпустил копье, пока змея не затихла.
Как только тело рептилии перестало крушить все вокруг, он перезарядил пистолет. И ещё какое-то время сидел неподвижно, прислушиваясь и восстанавливая дыхание. Но лес молчал.
Копье все-таки сломалось. Однако это не имело уже никакого значения. Змея умирала. А Медик просто не смог разжать в тот момент руки и перезарядить пистолет. С некоторыми потрясениями все-таки трудно справиться даже, когда тебе кажется, что ты к ним готов.
Но заниматься самоанализом можно и в пути. Тем более, что время поджимает.
Медик собрал свои вещи, сверился с компасом и отправился обратно к берегу.
Сейчас ему предстояло вновь переправиться через реку. И как можно скорее добраться до погреба. Иначе все его старания окажутся напрасны.
Он так торопился, что взглянул на поверженного врага лишь однажды, когда доставал из ее пасти свой нож.
Но, если бы юноша обернулся чуть позже, то не смог бы разглядеть тело змеи в том месте, где его оставил. Несмотря на то, что луна светила все так же ярко.
Глава 11
Размер не важен
Вероятнее всего Медик не стал бы зацикливаться на некоторых изменениях в ландшафте вокруг погреба. Сложись этот вечер чуть менее драматично. Но на смену адреналиновому возбуждению после схватки с гигантской змеей пришёл страх. А страх не очень-то любит конкретику. И стоит дать ему волю, он заполняет сознание полностью.
Но, черт возьми, он боялся этих рептилий ещё тогда, когда они не превышали длиной его руку. О чем можно говорить сейчас, когда одна из этих гадин собиралась его проглотить?
В колонии был террариум. В нем держали различных ядовитых пресмыкающихся. Сцеживали яд и производили лекарство и наверняка оружие. Но, по понятным причинам, на экскурсиях школьникам об этом ничего не рассказывали.
Медика в дрожь бросало, если какая-нибудь из гадин концентрировала свое внимание на нем даже тогда, когда он знал, что между ним и ее покрытой чешуей мордой непреодолимый барьер. А во время кормления змей мышами, юношу попросту выворачивало наизнанку.
Медик представил, что произошло бы, очнись он сегодня чуть позже, и его вновь стошнило.
Потому у реки юноша немного задержался. Привёл в порядок себя и испачканную желчью одежду. К тому же, прохладная и чистая вода оказалась отличным стимулятором бодрости духа.
С бродом тоже проблем не возникло. Он обнаружил его практически сразу. Но, когда дело дошло до его преодоления, ситуация чуть не вышла из-под контроля.
Медик плохо представлял себе силу речного течения. У берега его скорость была гораздо слабее. Но осознал он это, лишь преодолев половину речного потока.
Босые ноги немели от холода и скользили по камням. Вода неистово бурлила и Медик с трудом удерживал равновесие. Ему пришлось остановиться и какое-то время балансировать на грани. Упади юноша здесь, и стремнина уже не позволила бы ему подняться. Течение уволокло бы его вниз по течению, как минимум, на несколько сотен метров.
У реки он на какое-то время избавился от терзающих сознание страхов. Холодная вода и борьба с течением весьма способствовали концентрации внимания на действительности. Но сейчас, в преддверии рассвета, когда тьма особенно густая, а жизнь кажется слишком хрупкой. Его страхи вернулись вновь.
К погребу Медик подходил осторожно. Не торопился и тщательно искал изменения в окружающей обстановке.
А вон то дерево разве так сильно клонилось к земле? А эти кусты неужели были сломаны?
Однако он не мог ответить на собственные вопросы. Ведь совершенно не обратил внимания на детали, когда уходил. А последствия взрыва гранаты и последовавшего за ним явления гигантского хомяка могли изменить местность до неузнаваемости.
В конце концов он обуздал свои страхи, вздохнул и выбрался из кустов.
Эй, мохнатый! Ты как там? прошептал Медик, склонившись над провалом.
Темнота ответила молчанием.
Нос уловил слабый запах мокрой шерсти. Хомяк был тут совсем недавно. Но сейчас Медик не чувствовал его присутствия в темноте.
Как же он выбрался? Выпрыгнул? Или поднял люк и спустился вниз?
Медик слетел в погреб, почти не касаясь каната. Достал из оставленных вещей ещё один ХИС и переломил. Люк оказался на месте. А стены погреба не содержали следов когтей.
Куда же ты делся? Спустился и вернул люк на место? Или выпрыгнул, не касаясь стен?
Да чертовщина какая-то! Ну не выглядел мохнатый особым прыгуном, да и, спустившись вниз, люк за собой закрывать бы не стал.
Может ещё какая-то дрянь с щупальцами подобралась снизу и утащила обессиленного и неспособного защищаться грызуна?
Но, Медик хорошо помнил запах из канализационного колодца и сейчас в воздухе не было даже намёка на то, что люк открывали после его ухода.
Но тогда, куда он подевался?
Тусклый свет разогнал тьму по углам. Юноша оценил интенсивность свечения и решил, что этого источника хватит всего на пару часов. Но задерживаться в погребе дольше Медик и не планировал.
Все его попытки запутать след могли оказаться напрасными, если за ним послали ребят из «поиска». Этим ночь вне стен колонии не страшна. Конечно, они не группа быстрого реагирования. И основательно отстали от него на старте. Зато им знакома местность и, как только они поймут логику его движения, вопрос поимки станет лишь вопросом времени.
В погреб Медик вернулся ради мохнатого и за собственными вещами. И то, что хомяка внутри не оказалось, сильно огорчило юношу. Однако не изменило его планов.
На полу были хорошо заметны следы, где лежал мохнатый. Словно кто-то специально пометил место черным песком. В миске юноша обнаружил небольшое количество воды. Но в остальном, хомяк словно испарился.
А не мог ли мохнатый оказаться всего лишь галлюцинацией? Мороком, в который он поверил под воздействием яда.
Юноша тряхнул головой. Мороки спрутов на салаты не кромсают.
Медик постарался собраться с мыслями и взять себя в руки. Следы борьбы отсутствуют, а значит мохнатый ушёл по своей воле. Хватило же и сил и желания, значит с ним все в порядке.
Но сколько бы юноша себя не уговаривал, внутри образовалась какая-то пустота. Он вновь оказался совсем один в этом негостеприимном мире. Он так спешил. Приложил столько усилий. И в конечном итоге все напрасно.
Среди сваленных под проломом ящиков, что-то зашуршало. Палец лёг на спусковой крючок, а ботинок врезался в груду деревянного хлама. Пистолетный ствол хищно уставился на мышь. Медик присмотрелся. Нет, все-таки, не мышь. Хомяк. Опять хомяк.
Юноша усмехнулся.
Как-то многовато вас для одного места. А малыш?
Он вернул предохранитель в исходное положение и присел. Хомяк недовольно разглядывал человека. Но не проявлял особого беспокойства и не предпринимал попыток спрятаться под другой ящик.