Осел в джунглях.
Взошла луна, и местность волшебным образом изменилась. Каньон словно наполнился густым, полупрозрачным белым сиропом, на фоне которого стали отчетливо различимы все деревья. Своего рода черно-белая фотография моря или заснеженного леса - или чего-то еще. Эвкалипты лениво покачивали листьями, поскрипывали на ветру, а прямо перед Оскаром возвышалось пыльное деревце, почему-то напомнившее прокурору бактерию под микроскопом. Бациллус дубовус. Дуб означает мужество. "Мужества ему не занимать", - сказал Хэнк, рекомендуя Оскара на должность городского прокурора. Интересно, неужели в каждом городе перед тем, как назначать прокурора, советуются с таким вот Хэнком? Чудеса да и только. По земле стелились тени, пускавшиеся порой в призрачный пляс. Оскар видел ровно настолько, чтобы заметить, что все вокруг движется. А ветер не слишком ведь сильный... Тягучий лунный свет, аромат полыни...
Сама луна казалась ослепительно белой, испещренной бесчисленными метками. Кролик мешает в миске рис, говорят китайцы. У луны, как и у него, Оскара, есть свое лицо. Сестра луна. Стоит наклонить голову вправо - и пожалуйста: видны длинные, отведенные назад кроличьи уши. Миска риса - а может быть, тарелка пудинга. Но кролик вот он, смотрит вниз, на Землю.
Зашелестела листва, ветер принес издалека звук, похожий на стон терзаемой адскими муками души. Такой звук получается, если подуть через дырку в камне... Жуть. Внезапно слева колыхнулись тени, и Оскару почудилось - луна словно придала остроту его зрению, - он заметил среди деревьев какое-то движение. Точно! Кто это там, такой большой?..
Мчится прямо на него!
- Эй! - воскликнул Оскар, машинально выставляя вперед руки.
- Ааа! - Существо с воплем отпрыгнуло назад.
- Дорис! - Оскар опомнился первым. - Извините меня...
- Что?!
- Это я!
- Кто? - Ее голос выражал страх и злость.
- Оскар. Помните, мы вместе купались...
- Не смейте надо мной шутить! - крикнула она. Провела ладонью по лицу. Похоже, ее разозлило вовсе не внезапное появление Оскара. - Почему вы следите за мной?
- Ничего подобного! Я... - С языка рвалась дюжина объяснений. Следовало решить, какое лучше всего соответствует настроению Дорис. - Я просто пошел погулять. Подумал, что, если мы встретимся, вдвоем нам будет веселее...
- Мне никто не нужен! Слышите? Оставьте меня в покое! - С этими словами Дорис пробежала мимо Оскара и ринулась напролом через кусты.
Он глядел ей вслед, пораженный ненавистью, прозвучавшей в голосе женщины. В ушах отдавался стук сердца, доносившийся словно из-под земли. Обидно, черт возьми! Взяла и все испортила. Между прочим, так не честно. Впрочем, Оскар быстро справился со своими чувствами.
- Что ж, - произнес он голосом Джона Уэйна, - сдается мне, лезть на гору придется одному. - И двинулся дальше, разговаривая сам с собой голосами всех киноактеров, каких только помнил. - Жуткие заросли, верно, капитан? Верно, сынок, но они закрывают нас от индейцев. Попадись мы пайютам, нам не миновать космических ястребов.
Склон стал круче, и Оскару пришлось опуститься на четвереньки, чтобы пробраться под переплетением ветвей, а затем и вовсе лечь на живот и ползти, не обращая внимания на грязь - сухую, чистую грязь, что забивалась под рубашку. Аромат полыни стал настолько сильным, что ему показалось: вдохни - и задохнешься. Эй, капитан, должно быть, кто-то уронил мешок с пряностями.
Наконец он выбрался на залитый лунным светом гребень. Глазам предстал монохромный пейзаж: волны костлявых серых холмов накатывались на Седельную гору. Между ними черными провалами зияли каньоны. Луну окутывало облако белого света, которое заслоняло собой звезды. Кое-где виднелись макушки деревьев, этакие черные виселицы на развалинах старинных домов. Ветер задул сильнее. Внезапно Оскар уловил краем глаза какое-то движение.
Он повернулся в ту сторону, ничего не увидел, однако был уверен, что ему не померещилось.