- Она предложила попробовать другие варианты. В частности, использовать акт штата Калифорния об охране окружающей среды. Оскар утверждает, что тебе известно, каким образом это лучше всего сделать.
- Он прав. Я обязательно попытаюсь, но дело в том, что комиссия вполне может поддержать Альфредо. Маленький холмик на окраине парка Сантьяго, все остальные холмы застроены... - Джин махнула рукой.
- А то, что он такой остался один, не играет нам на руку?
- Они вряд ли захотят создавать прецедент. Ну да ладно, посмотрим.
- По словам Оскара, если партия "зеленых" поддержит нас с Дорис...
- Предложение Альфредо не пройдет наверняка. Я согласна с Оскаром целиком и полностью и приложу все усилия, чтобы так и случилось. - Джин поднялась из-за стола, прошлась по кабинету, распахнула дверь и выглянула наружу. - Однако, если дойдет до референдума... Понимаешь, каковы будут результаты голосования, невозможно даже предположить. Большинство горожан, безусловно, одобрит любую затею, которая сулит Эль-Модене дополнительные средства, поэтому требовать референдума, по-моему, себе дороже. Нужно провалить предложение Альфредо на Совете. Следовательно, вам с Дорис необходимо уломать тех, кто воздержался. Я тоже постараюсь помочь.
Воздержавшихся было трое - Хироко Вашингтон, Сьюзен Майер и Джерри Гейгер. Джин, которая хорошо знала всех троих (она тесно сотрудничала с ними в бытность мэром), считала, что шансы на успех достаточно велики. Во всяком случае, попытка, как говорится, не пытка.
- Нужно всего два голоса. Действовать будем сообща; надеюсь, сумеем чего-то добиться.
Лицо Джин приобрело упрямое, суровое выражение, словно ей вновь предстояла схватка за черный пояс.
Обнадеженный, Кевин попрощался с Джин и покатил к дому Оскара. Там его уже поджидали Хэнк и Габриэла. Они занимались тем, что сносили внутренние перегородки. Из библиотеки - посмотреть, что творится в его доме, - время от времени появлялся Оскар.
- Похоже, вам это доставляет удовольствие, - заметил он, глядя на облако пыли под потолком.
- Точно! - подтвердила Габриэла, отдирая кусок штукатурки. - Трах! Бах! Тарарах!
- Габриэла, ты анархистка.
- Нигилистка, - поправила девушка.
- Мне тоже нравится, - признался Хэнк, который изучал перегородку, и стукнул по ней кулаком.
- Почему? - полюбопытствовал Оскар.
- Ну... - Хэнк прищурился. - Плотницкое ремесло требует точности. Нужно все измерять, подгонять друг к другу, чтобы никакое безобразие нигде не выпирало... По крайней мере чтобы не было заметно. - Он окинул взглядом помещение, словно провожая глазами залетевшую в комнату птицу. - Поэтому, когда ломаешь...
- Бах! Бах! Посторонись! - Удары следовали один за другим.
- Понятно, - проговорил Оскар
- Когда Расс со своими приятелями отправляется по выходным стрелять уток... Наверно, ими движет то же чувство.
- Шизофреники! - фыркнула Габриэла. - Меня как-то угораздило присоединиться к ним. Они настреляли кучу уток, а одну, которую ранили в крыло, забрали домой, чтобы подлечить, - посадили в коробку и положили в багажник рядом с мешком, куда запихнули всех тех, кого уложили наповал.
- Понятно, - повторил Оскар. - Никто не нарушает закон охотнее адвокатов.
- Нам нравится ломать, - заявила Габриэла. - Вроде как солдатам. По-вашему, как генералы становятся генералами? Они просто-напросто ломают и крушат все подряд.
- Значит, нам тебя надо называть генерал Габриэла? - справился Хэнк.
- Генералиссимус Габриэлосима! - прорычала девушка и с размаху ударила по стене.
* * *
Около полудня Оскар накормил бригаду бутербродами, а затем принялся обсуждать с Кевином план переделки дома. Он закидал Кевина вопросами, причем каждый ответ вызывал новый град вопросов. То же самое повторилось и на следующий день, а в конце концов разговор стал напоминать перекрестный допрос.
- Что вас не устраивает в старых домах?
- Прежде всего - неудачная архитектура.