Я никого не уводила. Неуверенно встала на свою защиту Грейс. Вскочила на ноги и попыталась коснуться сестры, но та оттолкнула её. Поверь, я ничего подобного не хотела, но так получилось.
Господи, Грейс. Только и смогла произнести мать. Ей стало плохо, сердце налилось кровью, грудь стянуло верёвками.
Так получилось?! Эвелин с шёпота перешла на крик. Вся ярость выходила наружу. Как так могло получиться? Ты моя сестра! Ты не должна была крутить роман с моим мужем!
Мы не крутили роман, Эви, послушай
Я не желаю ничего слушать! Ты за моей спиной спала с моим мужем!
Мы не спали
Ну конечно! Не спали. Кувыркались в постели, так это называется?!
Эвелин, послушай. Между нами с Беном ничего не было. Мы решили подождать, пока между вами всё не будет кончено. Мы не хотели делать тебе больно.
Не хотели делать больно?! Да как ты смеешь?! То есть, меня должен успокоить тот факт, что вы не трахались в моей постели?
За криками сёстры даже не заметили, как мать откинулась на подушки и прикрыла глаза.
Он не любил тебя, Эв. Примирительно произнесла Грейс, хотя в данной ситуации это прозвучало скорее как оскорбление. С самого начала считал, что ваш брак ошибка.
Это было уже вне всяких границ. Эвелин не сдержалась, замахнулась и отвесила сестре пощёчину. Вместила в ладонь всю свою боль и злость. Грейс машинально схватилась за саднящую щёку и замолчала. Просто глядела на младшую сестру, не зная, что ещё может сказать, чтобы хоть как-то исправить содеянное. Разве можно было что-то исправить? Бен уходил от Эви к ней. Как ни крути, она разрушила брак младшей сестрёнки и теперь никогда не заслужит прощения.
Эвелин не желала ничего слушать. Она развернулась и выскочила из дома, хлопнув дверью. Оставила в нём семью, изодранную на куски. Через неделю она сбежала из города за семьсот миль на восток, сняла дешёвую квартирку в грязном районе Атланты и устроилась журналистом в третьесортную газетёнку за сущие гроши. Но даже эта чужая жизнь показалась ей куда как приятнее, чем прошлая. В той, где она в один день лишилась и мужа, и сестры.
Глава 5
Это она.
Бен стойко рассматривал то, что осталось от его жены. Пытался высмотреть знакомые черты сквозь одутловатую кожу. Эвелин лишь кивнула патологоанатому, слова застряли в горле.
Грейс лежала на столе, руки вытянуты по швам, лицо смотрит вверх. Глаза закрыты так даже лучше. Она не увидит, как спустя шесть лет два самых дорогих ей человека склонились над ней, бок о бок, но будто всё так же за мили друг от друга. Бесцветные волосы спутались на затылке, а когда-то они были блестящими и мягкими, как шёлк. Скулы заплыли отёком, превратив прекрасное лицо во вздутую кочерыжку. Кожа бледная, неестественно блёклая, ведь она четыре дня проболталась под водой и не видела солнечного света. Она наверняка замёрзла в холодной пучине реки Сент-Клер. Хотя мёртвые ведь ничего не чувствуют?
Эвелин дёрнулась, потянулась в бессмысленном желании укрыть тело сестры простынёй, чтобы та согрелась. Но опустила руку и отвернулась. Что бы между ними не случилось в прошлом, она не желала сестре смерти.
В коридоре Джеймс ОХара предложил Эвелин воды из кулера. Безмолвно протянул стаканчик и наблюдал, как она поглощает воду глотками, будто несколько суток не пила. Бен подписал бумаги и вышел к ним, не жив, не мёртв. Интересно, скорбел бы он так по ней, по Эви, в тот первый год их брака? Ведь как обмолвилась старшая сестра, он никогда её не любил. По крайней мере, не так, как Грейс.
Ты в порядке? По-братски спросил Джеймс, сжимая плечо Бена, пытаясь показать, что он будет рядом до конца. Сожалею, что вам обоим пришлось пройти через это, уже более сухо заговорил он, как оборотень, перевоплощаясь в полицейского. Уж такая формальность.
Бен кивнул. Он даже не глядел на Эвелин, гораздо привлекательнее ему казались носки собственных туфель.
Пройдёмте со мной, сказал Джеймс, барахтаясь в неловкости ситуации. Нам нужно многое обсудить.
Я буду через минуту.
Бен пошёл в конец коридора и скрылся в уборной. Ему нужно было время, чтобы осмыслить то, что сейчас увидел. Мёртвое тело любимой женщины, бывшая жена, свалившаяся на голову, загубленное будущее. Горький коктейль, который не смешаешь даже врагу.
В маленьком кабинете Джеймса было холодно и неуютно, но всё же приятнее, чем в морге. Ни холодильников с номерами, ни заледенелых трупов, ни отчаяния. Только письменный стол, заваленный бумагами, неказистый шкаф и два стула, будто заранее подготовленных для Эвелин и Бена.
Эвелин опустилась на один из них и стала сверлить пол глазами.
Ты в порядке? Заговорил было Джеймс, но осёкся. Прости, глупые вопрос.
Так ты всё ещё служишь в полиции?
Уже восемь лет. Теперь я лейтенант.
И как ты с этим справляешься?
Конечно, она не имела ввиду расследования и бюрократическую волокиту. Она говорила о смерти.
Для тебя это, наверное, уже в порядке вещей. Трупы, рыдающие родственники
Каждый раз, как в первый. Честно ответил Джеймс. К этому невозможно привыкнуть.
Эвелин выдавила страдальческую улыбку.
А я-то надеялась, ты подскажешь, как сделать так, чтобы было не так больно.
Из меня плохой советчик.
Как будто я забыла, язвительно отозвалась Эвелин, вспоминая, что он говорил перед их свадьбой с Беном.
В этой жизни Джеймс ОХара жалел лишь о двух вещах. О том дне, когда нацепил костюм шафера и терпеливо выслушивал клятвы новобрачных у алтаря. И о том, что теперь был так холоден с женщиной, которой однажды разбил сердце. И если первое он уже не мог исправить, то со вторым мог справиться, но не успел открыть рот, как в кабинет вошёл Бен. Подходящий момент стал самым неподходящим.
Я готов, сказал он, хотя выглядел совершенно неготовым. В туалете он две минуты рыдал над раковиной, пока не заболели глаза, а грудь не опустела от страдания. А теперь расскажи мне, как это могло случиться?
Джеймс прочистил горло. Гораздо сложнее сообщать детали смерти, когда перед тобой знакомые люди. Когда ты знал погибшую, обедал с ней за одним столом и сидел с её дочерью по субботним вечерам.
Тело Грейс обнаружил рыбак выше по течению от игровой площадки, где нашли Эмму. Оно всплыло на севере, неподалёку от кладбища Риверлоун в Мэрисвилле. Полиция сразу заподозрила, что это Грейс, ведь мы разослали ориентировки во все ближайшие населённые пункты. С нами связались и перевезли её сюда.
Эвелин и Бен молчали, представляя тот путь, что проделала Грейс в холодном потоке реки Сент-Клер.
Она её утопили? Голос Бена сорвался с привычной колеи.
Насильственных признаков не обнаружено. Ни следов избиения, ни ран. Судя по всему, Грейс просто утонула.
Просто утонула пробормотал Бен, глядя на свои трясущиеся руки. Как она могла просто утонуть, Джеймс? Как вообще оказалась в воде? Решила поплавать в ноябре, а? Бен срывался на брате, потому что тот попался под руку. Боль уходила со слюной, что брызжела изо рта. Какого чёрта она вообще оказалась в реке?!
Я не могу ответить тебе, Бен. Спокойствием на грубость отвечал лейтенант ОХара. Мы только начали дознание. Слишком мало улик. Есть только Грейс и ни одного свидетеля. Никто не видел, чтобы она с кем-то разговаривала на берегу. Дай нам сделать свою работу, и я смогу сказать тебе больше.
Так делай свою чёртову работу, Джеймс, поскорее! Моя жена мертва, дочь осталась без матери, а я теперь не знаю, как дальше жить.
Джеймс потянулся было к брату, чтобы успокоить, но тот поднял руки и прорычал:
Вот только не надо меня утешать. Мне не нужны ни жалость, ни утешения. Мне просто нужно знать, что произошло.
Хорошо. Но ты должен мне помочь.
Грудная клетка под плотным пуловером задышала ровнее, лоб разгладился, руки опали вниз без силы на дальнейшую ярость.