дети
Дети играли в саду, раскидистое вишневое дерево манило ароматом. Старший брат сидел с банкой на высоком суку и собирал вишенки для сестры и мамы. Сегодня мама испечет вишневый пирог, это счастье есть мамины вкусности. Идочка ела вишенки и загадочная улыбка Моны Лизы вдруг озарила ее. Она почувствовала свет и увидела небо, зрение начало возвращаться. Она боялась сказать матери о том, что вдруг увидела мир. Вдруг это совсем не хорошо, вдруг дети не должны видеть. Но брат заметил изменившийся взгляд и то, как она нашла упавшие вишни под деревом. Он подошел к матери и прошептал:
Мам, она, кажется, прозрела! Мааам, она поправляется.
Шира вытерла слезы и бросилась обнять дочь, в доме наступил праздник. Пирог оказался вкусным, вишни божественны. В дверь постучали:
Входите, -разрешил Аврам.
В дверном проеме встал Шира упала в обморок. Вернулся погибший отец мальчишек, Иван, ее второй муж Они били ее по щекам, обливали водой, глубокий обморок не кончался. Ей снился дед, подаривший книгу и большую кожаную тетрадь, для дневника и загадывания желаний. Снилась бабушка в мягкой шали, из под которой вылезали кисти национального платка. От бабушки пахло корицей и кардамоном. Она вносила на шаббат халу и традиционную шарлотку для детей.
Широчка, ты рождена зажигать свечу! Деточка, помни об этом. Потом вдруг она бежит среди улиц Петрограда, разруха, догнивающая лошадь на неметеном дворе, пьяные толпы матросов и дамы в кожаных пиджаках. Вдруг полетели самолеты и из разверзнутых пузищ вылетают дети вниз
Дети, где мои дети?, -она закричала истошным криком и забилась в конвульсиях, но стала приходить в себя. Мужчины стояли оба на коленях, они любили эту стойкую женщину, которой выпала непростая судьба. Позже, на крыльце, в клубах табачного дыма они решили ее судьбу без нее, утром Аврам уехал, уехал навсегда, уступив место отцу мальчиков. Шира обессиленно сидела у окна и ждала, когда он вернется, внутри нее звучал траурный плач скрипочки. Жить с человеком по обязанности не просто. Дочь звала отца и не любила этого грубого дядьку. Он прожил недолго, внезапно двинулся осколок и сердце остановилось. Через несколько месяцев родилась еще одна дочь, так и не увидев своего отца. Шира не звала Аврама, она твердо решила не иметь больше мужа.
Иногда он приезжал, чтоб увидеть дочь со стороны и снова исчезал в стенах старого Таллина, по вечерам город слушал его скрипку и люди плакали от надрыва души музыканта.
РЕИНКАРНАЦИЯ
Послевоенная жизнь налаживалась. В деревне было сытнее, чем в городе- сад, огород, коза, куры, лес с грибами и ягодами, рыба в реке. Эти полезные продукты и чистый воздух были важнее городской суеты. Время бежало неумолимо, обрастая невестками и внуками, Широчка жила, не замечая лет. Суббота всегда была чистым днем, днем света и молитвы. Прошедшие через ад войны люди, не делились на христиан и мусульман, иудеев, люди уже поняли, что Творец один на всех и нет никого, кроме него. Ходили в гости татары к евреям и христиане к мусульманам, без обиняков, чай и пироги объединяли всех в одну дружную семью. Только в тиши, наедине, каждый молился соответственно вере предков.
Шира волновалась, ее внучка, недавно рожденная дочерью, была странной. Ребенок спал, никогда не плакал, не желал есть. С виду здоровая девочка, смотрела куда-то в пустоту, морщила лобик, будто решает задачу. Не первый раз она уже хотела показать ее раввину. Странная поза ребенка в люльке тоже не нравилась бабушке, перекрещенные руки и ноги, по принципу как укладывают, извините, покойника. Дитя не создавало проблем и росло само по себе, но отличалось от обычных младенцев.
Подошло время доить козу, она поспешила в хлев с ведром теплой воды и бидоном. Жизнь деревенской молодежи начиналась к ночи, то тут, то там играла гармонь и слышался смех, быть опять свадебке. Вечерние занятия взрослых дам это вязание, шитье и вышивка, зачастую в одной избе собиралось по нескольку женщин, так экономили керосин, да и скуку разгоняли одинокие сердца. Замужних было мало, зачастую втихаря чей-то мужинек прибивал гвозди не в одной избе Но жизнь прожить, не поле перейти, все молчали.. Морозно, февраль был особо злым на мороз и метели. В печи потрескивали дрова, внучка спала и бабушка тихонько молилась на иврите, вдруг она услышала четко произнесенное: «Тода раба», это произнес младенец. Шира подумала, что сходит с ума и достала потертый свиток, чтобы благословить внучку.
Тания
Девчушка росла не по дням, а по часам. Имя девочки было дано «Закон» на иврите. Книга «Тания» всегда была в почете. Уж так повелось в русском еврействе, стало необходимостью прятать смысл поглубже. Ребенок любил одиночество. В три года девочка читала, её любимыми книгами были научная литература, религиозные книги, хранящиеся у бабушки в сундуке. Она свободно читала на иврите. Будто родилась с этим языком. По ночам, особенно при полной луне, девочка кричала, что нужно спасти мир, всегда спрашивала о том, где они прячут ее свиток. Шира была очень расстроена этим, будто сам дед воплотился в этой девчушке. Иногда, глядя на нее, она мучилась от сознания, что украла у деда свиток, что судьба вот так напоминает ей о содеянном. Она показала девочку бабке ведунье, бабка пошептала и вынесла вердикт, что в девочку спрятался сам Сатана.
Не врите, не врите!!Я не сатана! Я ребенок, а вот вы и есть сатана!! Я вижу вас насквозь!, кричал ребенок и перечислял грехи бабки, та вдруг потемнела и поняла, кто перед ней
Веди ее в храм, Шира, к Богу, она без него жизни не ведает.
Шира собралась в путь, она договорилась с раввином о встрече. Он осмотрел девочку и сказал, что Б-г благословил семью светоносным дитя. Что дитя имеет такие-то мочки ушей и такие-то родинки, много что она имеет в себе необычного. Он перечислял её достоинства до бесконечности. Шира успокоилась. Но приступы каталепсии участились. Девочка теряла чувство жизни. И, абсолютно бездвижимо, в потустороннем состоянии, говорила такие вещи, которых знать не могла, но они действительно имели место быть.
Бабушка, мне не нужно учить, я просто знаю, я подключена к небесному диску, там есть все и обо всем. Но детство, даже столь тяжелое, есть детство. Тания любила собак. Она часто гуляла по деревне с целыми карманами сахара, собаки стаей сопровождали ребенка. Со сверстниками не получалось, она бросалась предупредить о беде, а они считали, что накаркала.
Ведьма, шипели подружки.
Так девочка полностью ушла в книги. Однажды, пока бабушка драила щелоком пол, девочка приоткрыла сундучок. Среди кружева, перламутровых пуговиц и шкурки чернобурой лисы она увидела свиток и листки Каббалы. Ей не нужно было читать, она знала, что это то, зачем она пришла в этот мир. Каждый раз, когда уходила Шира, она читала, так любезно написанное рукой ее прапрадеда «светоносное писание». Она перестала падать в бредовых судорогах, ее мир был полон света, а значит и покоя.
Погружаясь в Тору с головой, ребенок видел ангелов, те беззвучно помогали понять ей смысл и зачастую открывали ключи к изучению. Ангелы пояснили, что лет через пятьдесят будет мир стоять на грани, что лишь одного сердца достаточно, чтоб удержать мир, что она должна, обязана верить в спасение и искать ключ, потерянный человечеством. Много чего день и ночь открывали ангелы и ребенок запоминал наказы. А сны стали другими, во снах старец беседовал с ней о мире и заповедях. Ребенок изменился, взросление опережало календарь.
Ты рождена зажигать свечу, говорила бабушка ей каждое утро, так, что не оставалось и тени сомнений. Говорила так, как некогда говорила ей ее бабушка.