Я выгляжу довольно беззащитным. И это мне на руку.
Док бросил короткий взгляд на человека рядом с собой и по его раскованной позе и спокойному выражению лица понял, ему действительно нечего опасаться.
Снижайтесь во двор того двухэтажного здания.
Но ведь это китайское посольство!
Не беспокойтесь, тут нам ничего не угрожает.
Надеюсь, что они сначала начнут задавать вопросы, а потом стрелять.
Во дворе посольства их уже ждали. Несколько человек в деловых костюмах столпились в ожидании гостей.
Вертолет коснулся коротко стриженной лужайки и замер. Док не стал ждать пока остановятся винты и ловко выпрыгнул из кабины, чтобы успеть объясниться до того, как хозяева начнут стрелять.
Его спутник с большим достоинством шагнул на траву, и совершилось невероятное. Важные китайские представители вдруг упали на колени и простерлись по земле. Так могли встречать только богов.
Как это понимать? Удивленно подумал Док.
Мы для них вроде кумиров, злорадно усмехнулся тот по крайней мере я, а вы за компанию.
Это не приемлемо! Надо им все объяснить, в конце-концов мы же цивилизованные люди.
Валяйте, беспечно махнул он рукой на ходу. Не забудьте еще объяснить им кто вы, и что тут делаете. А я пока пойду перекушу чего-нибудь.
Док немного замялся, почувствовал себя довольно глупо и решил догнать спутника.
Как и следовало ожидать, им никто не воспрепятствовал войти в здание посольства. Как только они оказались внутри, Док тут же ощутил новое присутствие. Это были не просто работники посольства, вроде тех, что остались у вертолета, а другие, такие как этот странный доктор. Они тоже как-то залезли ему в голову, и хотя не разговаривали с ним лично, но он отчетливо почувствовал их в своих мыслях как чье-то отдельное присутствие, смутные голоса.
Господи! Сколько же их еще таких?! екнуло у него в груди, но мимолетный испуг тут же растворился в атмосфере деятельного умиротворения.
Не волнуйтесь, они обычные люди, услышал он голос доктора в голове, это я впустил их. Они нам понадобятся.
Кто они?
Терпение, скоро вы все узнаете. Они остановились у одной из дверей в длинном коридоре. Сейчас вам следует переодеться. Нельзя показываться перед этими людьми в таком виде. Вы будто в пыли валялись.
Дверь оказалась в гардероб, где многочисленными рядами висели костюмы высокого качества, достойные работников посольства.
Поспешите, уверен, вы подберете себе подходящий размер.
Мы в медпункте, спускайтесь, услышал Док мысль, пока выбирал себе одежду.
Он попытался сосредоточиться на этом голосе, и вдруг очутился в другой комнате. Довольно тесное помещение, какое-то медицинское оборудование, и он всматривается в показания одного из приборов параллельно настраивает его при помощи маленького бегунка. Миг, и он вновь держится руками за плечики с костюмом. От неожиданности он чуть не потерял равновесие, ухватился за ближайшую перекладину, стойки зашатались. Он ошарашено оглянулся на доктора, тот с легкой иронией покосился в его сторону.
Не торопитесь экспериментировать, могут приключиться маленькие неприятности, назидательно посоветовал он.
Я уже и сам догадался, раздраженно подумал в ответ Док, яростно одеваясь.
Они быстро проследовали до лестницы и спустились в цокольное помещение.
Ну, как он? Прямо с порога поинтересовался спутник Дока
Они оказались в том самом помещении, которое увидел Док из гардеробной. Он чувствовал себя Алисой в кроличьей норе. Мало того, что они были в неожиданном месте при довольно странных обстоятельствах, так еще эта ярмарка в голове и куча чужих эмоций.
Его буквально штормило в море удивления, заинтересованности, раздражения, досады, опасений и даже сексуального влечения. Однако во всем этом просто невозможно было разобраться. Чьи это были чувства, и вообще настоящие ли они, он определиться не мог. Его собственный полный сумбур в голове не давал ему сосредоточиться и сформировать хоть одну мало-мальски вразумительную мысль, чтобы влиться в общение. Он мог только наблюдать за тем, что происходит вокруг него.
Кома становится глубже, отозвалась девушка у компьютера, которую, как казалось на этот момент Доку, звали Марией.
Если такой регресс продолжиться 72 часа, то он уже не сможет вернуться, добавил человек у того аппарата, что трогал руками Док из гардеробной. Его звали Генри, но Док понятия не имел откуда он это узнал. Дженкинс, вы нашли, что обещали?
Да, вот один из них, Док, прошу любить и жаловать, несколько насмешливо представил его молодой доктор.
Генри оторвался от своих приборов, оживился и стремительно подошел к Доку, схватил его за руку и энергично потряс.
Слава Богу, вы здесь. Вы нам поможете?
Док не только понимал мысли говорящего, но и чувствовал его позитивный настрой по отношению к себе. Так странно было переживать подобное в общении с человеком совершенно незнакомым. От него не укрылось доверие и большие надежды, что возлагали эти люди на него. Но вот, что от него хотели, он совершенно не понимал. Ему было неловко сознаваться в том, что сам он находится тут исключительно из эгоистических побуждений. И конвою своему он не сопротивлялся, потому что надеялся добраться наконец до этого друида и освободить от пленения свою сестру и мать. Но сложная ситуация похоже запутывалась еще более, и от этого голова шла кругом.
Простите, Генри, но я не совсем понимаю, о чем речь, осторожно подумал он в ответ.
Генри жестом предложил ему пройти вглубь помещения. Там на медицинской кушетке у стены лежал человек до подбородка накрытый белой простыней. Док узнал его сразу. Это был без сомнения тот самый, из джунглей.
Док бессознательно сжал карман пиджака в котором тихонько лежал телефон, при помощи которого он должен был связаться с похитителями. Он не думал о нем, пока не почувствовал под своими пальцами его знакомые контуры. В тот же миг сердце его дрогнуло, потому что он понял, что только что подумал обо всем, что с ним произошло, и что он намеревался сделать, и все в этой комнате, по-видимому, услышали это.
Женщина, что сидела на маленьком стульчике у пастели больного, подняла на него глаза, и Док к своему ужасу заметил в них удивление и испуг. За долю секунды он узнал, что ее имя Элеонора, она бывшая военная, она тут, потому что любит человека на кушетке, и что она ни за что не даст его в обиду. Все это не было выражено конкретной сформированной мыслью, скорее некая подсознательная информация всплыла на поверхность их ментального общения. Но дальше пошла одна сплошная конкретика. Она медленно поднялась со своего места, не отрывая от него пристального взгляда, который с каждым мгновением становился все жестче. Доку стало вдруг так холодно и одиноко, внезапно пришло понимание всей ничтожности его жизни и стремлений, вся бессмысленность его бытия проявилась для него и ввергла в полное отчаяние. Все его жалкие потуги совершить в жизни хоть что-нибудь стоящее привели его к полному банкротству. При всей его лихорадочной деятельности в последние годы, на данный момент он не имел ровным счетом ничего из того, что имеет среднестатистический гражданин в его возрасте. Ни друзей, ни подруги, ни детей, ни состояния, ни карьеры, и даже сестру и маму потерял. Его полная неспособность жить теперь вдруг стала так очевидна и фатальна, что жалости к самому себе у него не хватило. В нем поднималась злость на себя и свои тупые решения. С каждой секундой становилось все яснее, что жить дальше не имеет абсолютно никакого смысла. Все прежние стремления отошли на второй план, и из всего осталось только жгучее желание поквитаться с жизнью.