Нет, родной, нет! Что ты сделал? Зачем? Тебе была уготована такая долгая и счастливая жизнь, почему ты убил себя?.. Я схватила его за руки, не в силах справиться с острой болью, что вызвала эта неожиданная встреча.
Но ладони Чарльза лишь отозвались могильным холодом. Это был уже не мой мужчина, а лишь то, что от него осталось.
Убери свои руки, мерзкая дьяволица! Закричал не своим голосом Флэтчер. Делайте со мной что хотите, но прикидываться моей умершей невестой не позволю! Он в диком приступе ярости сжал мои запястья, не щадя и прикладывая к действию все имеющиеся силы.
Кожу словно обожгло кипящей лавой. Всё тело поразила дикая боль, но я стойко выстояла, попытавшись достучаться до него вопреки всему.
Чарли, это я, Каролина! Тебя никто не обманывает, это я, родной! Выстанывала я, силясь вырвать запястья, поскольку историк продолжал давить и рычать, как озверевшая псина.
Смотреть на жениха было невозможно в таком состоянии. Что же с ним сделала моя смерть?! Как же мы оступились
Но разве мы могли что-то изменить? Если бы могли, сейчас бы оба тут не стояли, глядя друг другу в лица, будто заклятые враги. Хотя, так смотрел только Чарльз. Я же глядела на него с той же любовью и бросала хрусталь под стоптанные ботинки, чувствуя бессилие. Сказка закончилась. Начался кошмар.
Хватит, девочка, прекрати! Вмешался Муриэль, оттащив Чака от меня, жестом приказывая Демонам подобраться ближе, чтобы увели Флэтчера в адскую темницу. Зачем ты вообще позволила ему подойти к ней, Анахита? Это запрещено! Теперь Ангел обрушил праведный гнев на великодушную Ану.
Мне стало стыдно. Я в Раю второй день, а уже подставила самого светлого Ангела, которого только встречала здесь.
НЕТ, ЧАК, НЕТ!!! Кричала я, когда адские стражники заломили Флэтчера и молча повели в объятья Гиены Огненной, пиная под зад, как непокорную псину.
Чак рычал, извивался, вопил от боли, но, ясное дело, продолжал идти, поскольку Демоны держали его по обе руки и хихикали, словно в падении и боли человека находили что-то забавное. Мерзавцы.
Мур лишь водрузил на мои плечи очередной разгневанный взгляд и принялся высказывать недовольство.
Ты должна научиться самоконтролю, Каролина. Через тебя будут проходить сотни людей каждый Божий день. Во многих из них ты узнаешь своих родных, близких, любимых, но ты должна понять это уже не твои друзья, это лишь души. Души, которые, как правило, совершали лишь плохие дела и заслужили наказания. Спишем всё на твою неопытность, но если ещё хоть раз подобное повторится, я доложу Советнику Рагуилу и он, поверь мне, отправит тебя в Ад вслед за теми, кому ты пытаешься оказать содействие. Поэтому, если ты хочешь остаться и занять пост Анахиты, ты должна научиться контролировать свои человеческие эмоции и лишь хладнокровно выносить душам умерших приговоры, передавая в руки стражников Ада. Окончил он свою тираду и, бросив прощальный гневный взгляд на наши с Анахитой лица, отправился за очередным грешником.
Прости Прошептала я, предполагая, что Ана недовольна тем, что её отчитали из-за меня.
Я вижу твоё сердце, Каролина. Оно разрывается от боли за любимого. Поэтому я не сержусь. Но Муриэль прав. Ты должна привыкнуть к тому, что многие не заслужили Жизни Вечной, а должны гореть адским пламенем, потому что перечили заповедям Господа нашего. Несколько мягче, но с той же строгостью в голосе, отчитала меня блондинка.
Ана, я не могу. Это всё из-за меня. Я виновата в его смерти! Если бы я не внушила ему убить меня, то он бы был сейчас жив. Пожалуйста, не отправляйте его в Ад. Взмолилась я к новоиспечённой руководительнице, заранее зная, что эта мольба пустой звук.
Всё решено. Сколько не умоляй Флэтчер сгниёт в темнице. Будет страдать вечно из-за того, что влюбился и не смог жить без любимой. Какая вопиющая несправедливость!
Ты ни в чём не виновата. Он должен был вынести это испытание, посланное Господом, но не вынес и сам изменил свою судьбу. Если бы Чарльз смирился, то был бы счастлив уже совсем скоро. Но Флэтчер оказался слабаком. Отпусти и забудь, Каролина. Твоя земная жизнь окончена и у Чарльза теперь тоже. Я ничем не смогу тебе помочь. Первый раз я увидела такое хладнокровие в глазах Анахиты.
Она была непреклонна. И я вновь поняла, что смысла молить о помощи нет. У меня есть целая вечность на то, чтобы вызволить любимого из Гиены Огненной. И я сделаю это, чего бы мне не стоило это действие. Знала бы я тогда, к чему приведут мои действия распрощалась бы с Чарльзом в тот самый миг, когда Демоны увели его во второй пояс седьмого круга Ада. Но даром провидения я тогда ещё не обладала.
Первый день распределения был окончен. Мне показалось, что он тянулся целую вечность: смотреть на несчастные души, умоляющие о прощении Господа, было крайне тяжело, особенно для такого впечатлительного и неравнодушного человека, как я. Эх, я так и не научилась считать себя Божьим Стражем, а не обычной земной девушкой.
Кароль, почему ты плачешь? Склонилась надо мной Дина, завидев, как я усыпаю наволочку хрустальными камнями из глаз по возвращении в «Ангельстрем».
Мой Чарли, он убил себя. Муриэль отдал его на растерзание Адским Гарпиям. Вымолвила я через пелену истерики.
О Боже Воскликнула красноволосая, прекрасно зная, что теперь будет с моим женихом. Как же он тебя любил, что не смог смириться с твоей смертью и наложил на себя руки, не побоявшись ответственности за содеянное. Поразительно. Шептала она и наглаживала мою спину в утешающем жесте.
Что мне делать, девочки? Я села на кровати, стряхивая капли хрусталя с подушки. Камешки звонко сыпались на пол, растворяясь в Райском воздухе, как невесомые пары. Я не могу допустить, чтобы он страдал из-за того, что я принудила его убить меня. Это несправедливо. Чак никогда бы так не сделал, если бы не моя смерть. У него не оставалось выбора. Пророчество вынуждало его любить меня и только меня. И он не смог забыть и полюбить другую, даже когда мои глаза навсегда закрылись. Поэтому нам так плохо друг без друга колдовство вынуждает любить вопреки всему. Поведала я им очередную душещипательную историю.
Мы придумаем что-нибудь, малышка. Утешала меня страж Моста в Преисподнюю.
От этого «малышка» аж мурашки по коже побежали. Так называл меня только он. Только мой Чарли. Невыносимо было слышать это ласковое прозвище из чужих уст. Неужели я никогда больше не услышу это слово от любимого?
Зачем ты обнадёживаешь её, Альдина? Вмешалась в наш разговор Дасти. Он самоубийца, за них даже молиться-то нельзя. Рыжая была явно недовольна словами подруги.
Благоразумия в воинственной Дасти было намного больше, чем в сентиментальной Альдине. Но даже её сердце дрогнуло, когда она услышала мои дикий вопль скорби по самоубиенному жениху.
Посмотри на неё! Кароль убивают эти чувства. Разве тебе не жалко её? Принялась спорить кареглазая и наглаживать меня по волосам снова и снова из сострадания, чтобы я перестала кусать подушку как разъярённая псина.
Мне жалко, конечно жалко. Но мы здесь бессильны. Страж Дерева присела с другой стороны кровати и тоже взяла меня за плечи. Соберись, Джефферсон, ты Божий Воин. Ты должна быть стойкой, чтобы не рухнуть со своего престола, не успев даже взойти на него. Подбадривала Дасти в своей манере.
Мне не нужен никакой престол. Я хочу быть со своим мужчиной. И ничего кроме. Ныла я в насквозь промокшую наволочку.
Господи, ну перестану я чувствовать эту боль когда-нибудь? Откуда её столько? Отчего она заполонила всё остывшее сердце и возвращается даже после смерти? Разве так бывает? Какое тут «отпусти и забудь». Попробовали бы они оказаться на моём месте. Я бы на них посмотрела.