Поэтому у нее есть неразрешимые задачи, которая она решает в свою пользу: ребенок-неряха, шизотипик, шизоид, не от мира сего такой уродился, весь в отца! А ведь можно просто доброжелательно учить тому, что ребенок не умеет сам. Ведь когда она подсказывает своему «маугли» правила поведения, он запоминает их и больше не делает ошибок. Но ей невдомек, что ее ребенок «маугли», потому что она всегда смотрела на него как на глину для лепки.
Поэтому ребенок ее одинок в своем горе. И он ищет другую маму ту маму, которая даст ему эмпатию и сочувствие. Но поскольку он не умеет быть в состоянии эмпатии защищенным, у него нет навыка, он, встречая возможного эмпата в партнеры, деградирует в глубокое детство туда, где была эмпатия грудь матери, голос, укачивание, бережность. Там, в глубоком детстве это было. Но потом, когда ребенок стал расти, эмпатия закончилась, он стал говорить, понимать и стал опасен для матери-нарцисса тем, что может понять ее и вывести на чистую воду.
Поэтому, как только он начал говорить, ему осталось:
подозрительность
критика
шизофреногенная среда
эмоциональное одиночество
постоянная критика личности
проникновение в его «Я» (вместо эмпатии)
манипуляция
виновность без вины и т. д.
Деградируя в младенца, ребенок такой матери, будучи взрослым, становится для своего партнера чистым испытанием. Это можно сравнить с общением с человеком, который не знает языка. Он хочет высказаться, но у него нет слов для этого. И этот немой пытается перевесить отвественность за свою немоту на партнера.
Младенец всего пару лет пребывает в состоянии немоты. Его язык плач, смех, крик и улыбка. Но если взрослый деградирует эмоционально в состояние младенца (единственный опыт близости и эмпатии с матерью), то сопровождать его развитие в эмпатию школьника, а потом юнца и взрослого не под силу даже и серьезным коучам. А уж партнеру эти игры в младенца и вовсе вредны и болезненны.
А мама рисует себе свое идеальное лицо перед зеркалом, создает из себя идеал. Отец, очарованный и виноватый, молится на нее, чувствуя свою постоянную недостойность. И на все попытки невезучего ребенка объясниться, разобраться, что с ним не так, мать-нарцисс отвечает ему: «У тебя своя голова должна быть!»
И, как и в детстве, она равнодушна к его боли. Она чувствует эмоциональную боль своего ребенка обвинением против нее. Она заботится о нем, но не позволит вырваться из контроля и чувства вины. Ее улыбка ядовита: «Я учу вас, неслухов, но все бесполезно!»
Не научив ребенка контейнировать свои боли, мать обрекает его на неприспособленность ко взрослым отношениям. Вместо громкого «Давай! Ты справишься!», когда четырехлетний ребенок провалился в глину и испуган тем, что не может вырваться из нее, мать должна протянуть ему руку и вместе с ним выбраться из ловушки. Отчаяние ребенка, из которого его не ввела эмпатичная мать теплом и уверенностью, остается навеки с ним. Вырвавшись из глины, малыш не рад победе. Он еще не понимает, что такое победа, он травмирован и растерян тем, что мать оставила его один на один со смертью.
Это ведь для нее глина была просто большая лужа, а для ребенка ощущение того, что его тянут вниз, засасывает нечто более сильное, чем он, катастрофа. Ему важнее было справиться с гигантизмом ужаса, чем научиться выползать из глины. «Ты все платье испачкала!» скажет мать, встретив дочурку, которая преодолела смертельно-опасное препятствие (по ее ощущениям). «Ты испугалась?» должна была спросить мать и не пренебрегать чувством ребенка, не оставлять его в одиночестве.
Но мать-нарцисс или мстит своему ребенку за свое травматичное детство, либо она просто настолько закрылась от мира в своей раковине, что не чувствует даже собственную дочь. Особенно, если всем очевидно, что ребенок конкурент матери по очарованию и харизме.
Вы видели детей шоу-звезд?
С одной стороны мать-нарцисс оставляет ребенка быть самостоятельным, а с другой, когда он это делает по своей воле, не под ее контролем это угроза для нее. Потому что неизбежная сепарация для нее предательство.
Она в тайне радуется, когда ее дочь потерпела фиаско с замужеством «Вернется ко мне!», она находит новые поводы, чтобы поссорить сына с женой. Потому что она родила детей не для них, а для себя, чтобы они прожили ее жизнь, а не их жизнь.
Она готова принести ребенка в жертву, только бы он остался с ней. А ребенок несет эту травму к своему партнеру. Памятник таким партнерам.
Но не надо обвинять мать-нарцисса, так же, как и отца. Это травмированные дети. Они все жертвы семей:
надо было за кого-то, война же
а как еще получить квартиру? А где жить?
залетела случайно, потом уже как-то стыдно было
все выходили, и я вышла замуж
И так далее. «Я все делала ради вас, а вы!» кричит из матери-нарцисса ее маленькая брошенная отцом или матерью девочка. «Тогда зачем ты родила меня?» возражает ребенок. А мать-нарцисс не может признаться, что ей одиноко и страшно. Она делает героический вид и отвечает: «Ты что, дурак, что ли? Все люди рожают детей!» «Но я не все, и ты не все!» отвечает ребенок. «Уходи! Не хочу говорить с таким идиотом!» в ярости мать выгоняет ребенка из дома, и он, почти счастливый скитается по друзьям, окраинам, там, в сиротстве, ему лучше. Там его никто не обвиняет.
Почему мать не могла бы просто быть человечной и сказать, что нуждается в общении? Потому что тогда ей пришлось бы принять не ее правила и признать свою неидеальность.
Она врет и постоянно страдает от своего вранья, но потерять контроль страшнее. Она прячет деньги в диване и забывает. Потом она жалуется, что ей жестко спать на старых пружинах. Сын выносит диван, но он же не знает про деньги, и потом удивлен почему на помойке такой ажиотаж. Кому-то повезло дети решили поиграть с диваном и нашли пачку купюр.
Страх страх, сложенный в пачку купюр вот, что такое душа нарцисса. И эту душу он не променяет ни на какую любовь, потому что страх и любовь несовместимы.
Успехи детей подсознательно оскорбляют мать, и она все сделает, чтобы они были неудачниками. Чтобы она могла сказать «Вы же не слушали меня!» Тогда она сможет считать своих детей неудачниками, виноватыми в своих неудачах, хотя это всецело ее эмоциональная заслуга. Вернее заслуга ее травмы.
Уважение? Нет. Не слышали. Не уважая себя, компенсируя это поклонением, нарцисс не может уважать никого.
Нарцисс никогда не переживет
1. Что-то выходит из-под его контроля.
2. Ему отказали, сказали «нет».
3. Указали на несовершенство, не сумел отболтаться.
4. Сравнили с другими.
5. Забыли о нем на пять минут.
6. Ирония, подшучивание никогда! Не дай бок пошатнуть его пьедестал.
7. Он что-то пообещал? Вот и ждите. Сколько? Сколько надо, столько и ждите.
8. Нарцисс? Врет? Что вы себе позволяете! Это была метафора, вы просто не поняли.
9. Как? Вам безразлична его красота? Ум? Креативность. Вам все равно? Как вы посмели!
10. Прекратить общение с нарциссом первым это непереносимо для него.
После нарцисса-партнера
Пост из соцсети: «Разговаривала сегодня с одной приятельницей. Рассказала, что была в отношениях с нарциссом. Два года как расстались и теперь ни на кого вообще не смотрит. Ни на одного мужчину. Спрашивает меня, почему так Я подумала и ответила, что, наверно, после тяжелых отношений, наконец-то, появляется Достоинство И уже совершенно не хочется никуда больше влезать Ни в хорошее, ни в плохое Не надо».
Хороший ответ достоинство. Но разве не бывает отношений с достоинством? Разве только унижение доставляет то удовольствие, ради которого хочется быть зависимым от нарцисса? Разве нет в мире не нарциссов, не психопатов? Разве нет годных для жизни слегка невротизированных мужчин, которые просто рады небольшой человеческой заботе? Почему я не говорю «нормальных»? Потому что посмотрите на кривую Гаусса, она вам все расскажет.