Граждане пассажиры, автобус сломан, покиньте салон. Дальше не пойдем. раздраженный голос шофера прозвучал неожиданно громко.
Автобус, не доехав до очередной остановки, притулился к обочине и распахнул все двери. Ворча и возмущаясь, пассажиры потянулись к кондуктору за информацией, а я вышла на темную улицу, пытаясь сориентироваться в пространстве. Он сломался посередине между двух остановок, не доехав до моей остановки каких-то пять минут! Я решила подождать кого-нибудь из пассажиров, кто, как и я, решил бы пойти пешком до следующей остановки, а может и до дома.
Рейс этого маршрута был последний, надежды дождаться еще какого-нибудь транспорта не было. В связи с мировым кризисом в нашем городе муниципальный и частный транспорт прекращал активную работу с 2100. А после 2200 уехать в какую либо сторону было практически невозможно. По мнению городских экономистов после десяти вечера все люди должны уже сидеть по домам и отдыхать. А тот, кто мотается где попало, пусть добирается сам как хочет. Толпа из автобуса как-то незаметно рассосалась по улочкам. И те три попутчика, шедшие со мной в одну сторону, стали по одному сворачивать каждый в свой проулок.
Мне оставалось до дома каких-нибудь двести метров пути. Но пройти их надо было мимо киоска, работающего круглосуточно и аккумулирующего возле себя всяких неприятных личностей в любое время суток. Надо бы перейти дорогу и обойти это место от греха подальше.
Я пропустила темный ниссан, который, не торопясь, проехал мимо и притормозил у киоска. Вышедший из него мужчина рассчитывал на быстрое обслуживание, так как не закрыл двери автомобиля и склонился к окошечку. В этот момент из-за киоска вынырнули две нескладные фигуры и обступили его. Судя по всему, разговор был про «дай закурить», так как началась потасовка. А потом из-за киоска вышел третий, держа одну руку за спиной. Ноги мои стали чугунными от ужаса, что сейчас произойдет непоправимое, а я и помочь не могу, и убежать не успею! Караул.
В свое время племянник подарил мне брелок-шутку. При нажатии кнопки брелока слышался достаточно громкий, нарастающий вой милицейской сирены, вой усиливался, и через минуту скрипели тормоза подъехавшего «уазика». То есть минута две у меня есть, если они испугаются. Носила я брелок для смеха и никогда не думала, что буду им пугать настоящих хулиганов. Я достала брелок из кармана и нажала на кнопку. Под ужасающий вой милицейской сирены я вытащила «цзянь» из чехла и зачем-то начала размахивать им как шашкой. Фигуры у киоска на мгновение замерли, затем заметались и с криками: «Уходим, менты! Казаки!» исчезли в темноте за киоском.
Продавец киоска забаррикадировался внутри и погасил свет еще в начале драки. А внизу под окошечком остался сидеть тот самый мужчина, который неосмотрительно вышел купить сигарет в этом треклятом киоске. Я подбежала к нему и попыталась помочь ему подняться.
Идти можете? Опирайтесь на меня.
Спасибо, сейчас поднимусь.
Пока я его поднимала, брелок очень правдоподобно взвизгнул тормозами патрульного «уазика» и замер. Если бы в этот момент кто-нибудь из той троицы выглянул из-за киоска, он бы страшно удивился, увидев одинокого пешего «казака».
Наконец, мне удалось поднять раненого и довести до машины. Я усадила его на сиденье пассажира. Закрыв дверь, пулей обогнула машину и прыгнула на место водителя. Только закрыв наглухо все двери и окна, я почувствовала относительную безопасность.
Водить умеешь?
Права есть, руль от педали отличу, а там как Бог даст. Выбора у вас все равно нет. Поэтому покажите мне, где здесь газ, где тормоз и вперед в больницу.
Вот газ, это тормоз, по возможности аккуратнее, пожалуйста, езжайте. Мне жить еще охота.
Ну, надо же! Я ему жизнь спасаю, а он боится ехать со мной!
Там движение, неопытному водителю ночью сложно ехать. Просто смотрите в оба и езжайте медленно.
Не бойтесь, я сама боюсь! А транспорт у нас уже спит, только сумасшедшие таксисты летают.
На удивление мягко мы тронулись и потихонечку поехали. Левой рукой я крепко вцепилась в руль, а правой пыталась найти в своей сумке полотенце, наконец, я его вытащила и сунула в руки страдальцу:
Приложите к руке, вместо бинта пока доедем.
Он только простонал в ответ и, не пошевелившись, закатил глаза. Так, еще не хватало ему помереть у меня на глазах! Пришлось притормозить и, не отпуская педаль тормоза, подоткнуть полотенце под плечо:
Эй, парень, не вздумай умирать мне здесь! Давай открывай глаза, уже подъезжаем! Я не люблю ни боевики, ни детективы! Только спорт, шоколад и морские курорты!
Резвой черепахой ниссан подвалил к приемному покою ближайшей городской больницы. Благо до нее было недалеко по дворам, а этот «шкаф», хоть и большой, но в узкие повороты входил спокойно. По крайней мере, мне так казалось.
Выскочив из машины, я забежала в приемный покой. Тусклый свет энергосберегающей лампы холодным оттенком мертвил крашеные в бежевый цвет стены помещения. За единственной открытой дверью сидел безусый щупленький юнец в белом халате и изучал рентгеновский снимок каких-то костей на мониторе своего компьютера.
Простите, мне срочно нужно доктора!
Слушаю ответил он, не отрываясь от экрана.
Мне бы доктора, там, в машине раненый, ему нужна неотложная помощь и каталка. Он сам не дойдет.
Да я доктор! обиделся юнец Где ваш раненый? Каталка за дверью.
Быстро вскочив со стула, он захватил каталку и почти побежал к двери. Вдвоем с ним мы с трудом перевалили бесчувственное тело на каталку и покатили в больницу. В приемном покое щупая пульс правой рукой, доктор, держа в левой руке сотовый телефон, распорядился приготовить операционную. Уже увозя пациента внутрь, он на пороге оглянулся и спросил:
Документы его где? Оформим позже. Вы не сидите здесь, идите домой. Лучше подойдите завтра с утра, только обязательно!
Завтра подбегу, доктор, спасибо!
Я вышла на свежий воздух и огляделась. Вот тебе и летняя августовская ночь. Луна в пол неба, час ночи и большой ниссан в моем распоряжении. Куда бы его откатить?
В машине я нашла сумочку с какими-то бумагами и портмоне. Документов как таковых не было. Только членский билет общества ВБ ВДВ на имя Градова Александра Васильевича. В портмоне были деньги, что-то около пяти тысяч рублей разными купюрами. Остальные бумаги я даже не развернула.
В шестой раз пытаясь развернуться в маленьком больничном дворе, я подумала о том как хорошо устроен человеческий организм! И если ты когда-то научился ездить на велосипеде или водить автомобиль, то по истечении любого периода времени ты этот навык не потеряешь. Наконец, я выползла на этом монстре на дорогу и поплыла в сторону своего дома. Минут через пять мне встретилась автостоянка и я с радостью завернула в широко распахнутые ворота. Сонный сторож свесил голову из окошечка своей будки:
Вставай вот сюда с левого края
Нет, я не скоро заберу, мне бы в дальний уголок.
Ну, езжай тогда вон туда к забору, между «маздой» и «жигуленком» притрешься.
Простите, но я не мужчина, я их снесу! Мне бы места побольше, а еще лучше ваша помощь.
Тихо матерясь, парень скатился с лестницы и подошел к машине. Заглянув в окно, он присвистнул и констатировал:
Да, пожалуй, ты права. Ты не только их снесешь, ты можешь пол стоянки проутюжить на своем танке, вылезай.
Вот интересно, по каким таким критериям он вынес свой вердикт? Но мне только этого и нужно было. Он загнал машину в самый дальний угол стоянки, отдал мне ключи и, весело улыбаясь, спросил:
А как ты в городе-то паркуешься?
Ну как, как? Я просто подъезжаю с выпученными глазами, все пугаются и сами освобождают мне место. Мне бы недели на две оставить.