Дофантазировалась ты, Сонечка. Надо все это заканчивать, бедный Эндрис осип уже от твоей бестолковости.
Эй! Вы там помните вообще, что у нас Новый год? на кухню к ним заглянула Снегурочка. А мы все за стол еще не садились вообще-то! А кому-то еще скоро ехать обратно. Не знаю даже кому
Она улыбалась, а Дед Мороз тем временем слушал лекцию о детских болезнях и даже умудрялся вставлять в поток этих слов нечто эпическое, вроде: Да! Дети страдать не должны, это важно! или Помню мальчика одного со скарлатиной, когда я пришел к нему на Рождество, он не мог спеть свою песенку, но сказка должна быть у всех, правда?
Она скоро устанет. Уже засыпает совсем, поймав Сонин взгляд, констатировал Эндрис.
Снегурочка только рукой махнула.
Справимся. И не такое укладывали. В честь Нового года можно ведь без умывания на ночь и прочих условностей? Соня молча кивнула. Отлично! Давайте хоть по Лиссабонскому времени Новый Год встретим. Раз уж Лондон с Парижем уже профукали. Прямо тут и накрывайте, гостиную мы, боюсь, теряем.
Еще раз широко улыбнулась и выскользнула обратно на поле сражения за Лесино детское счастье.
8. Кулинарная магия
Я Эндрис, сколько я вам должна? от волнения Соня снова перешла на вы, нервно перекатывая яйца в руках.
Мужчина забрал у нее эти два несчастных белых предмета и усталым голосом сказал:
Брось. Ты совершенно правильно мне указала: за свои слова надо всегда отвечать. Особенно перед ними, и кивнул на гостиную.
Шум там утихал, нежным голосом Снегурочка тихо рассказывала сказку. Новогоднюю. Леся все же ребенок. Еще очень маленький: слушала она внимательно, спрашивала, поправляла, но верила каждому слову.
Но я так не могу! Это же как минимум на бензин сколько потрачено! А актеры?
Это мои племянники. Кхм, кхм, многоюродные. Короче родственники. Я забрал их с одного любительского спектакля. Так что э-э-э грим тоже не стоил вообще ничего. И весь антураж.
Он говорил, очень спокойно взбивая этот свой соус-эмульсию-майонез. Шикарный, между прочим: густой, чуть желтоватый, он даже пах очень вкусно.
А все это? кивнула на стол, заваленный и заставленный всякими вкусностями.
О! Точно! Я идиот. Включай быстро духовку, утка уже однозначно остыла. Противень сразу давай сюда. Женщина, ты же не думала, что Деды Морозы едят бабочек и запивают их амброзией?
Скорее уж снегирей и поверх чистый спирт.
Абсолютно безропотно подчинилась. И даже внутреннее ее Я, такое обыкновенно строптивое, не противилось совершенно. Расслабилось и наслаждалось происходящим.
Н-да. Против идиота ты не возразила. Прискорбно. Кстати, твой оливье просто чудовищен. В нем даже горошек зеленый отрава. Никогда больше не покупай восстановленный, лучше не делать такую покупку, которую потом выкинешь в унитаз. Даже если со скидкой.
Он так просто и не обидно все это сказал. Как у него так получалось? Вроде гадость, а так прозвучало, как будто он даже немножечко восхищен ее способностью делать чудовищные салаты.
Я не умею готовить. И не люблю совершенно. Какой, скажи, смысл тратить силы и время на то, что потом просто сожрут?
Вместо ответа Эндрис открыл очередной свой лоток, вытряхивая в стеклянный салатник нечто странное: похожее на отрезанные чьи-то пальцы в специях и желтоватом желе. Соня еще не успела придумать себе всякие ужасы, как он аккуратно поддел кончиком вилки один из пусть будет не-пальцев и настойчиво ей в рот впихнул. Даже нагло. Соня даже понять не успела, что происходит, только послушно рот раскрыла, как птенец и
О-о-о Это было восхитительно! Рыба. Наверное. Изумительно, потрясающе, дайте пять, лучше десять.
Это невская минога в пряном маринаде. Рыбка такая. Ну как?
Язык можно проглотить от восторга.
Вот именно. Если смотреть на еду с точки зрения способа вызвать восторг, то все сразу немного иначе, правда? А теперь мой оливье. С крабами, между прочим. И огурчики тут мои.
Это было натуральное издевательство. Пытка едой.
Когда Соня, постанывая, проглотила очередной мясной рулетик, фаршированный шампиньонами в маринаде, за спиной у них снова раздалось тихое, но очень многозначительное покашливание.
Утка пахнет вообще-то. И это жестоко. Дед Мороз скоро растает вообще! Пока вы тут Снегурочка зыркнула, усмехаясь красноречиво, отчего Соня опять смутилась. Да что с ней такое сегодня!
Все накрыто, мы ждем только вас, Эндрис опять, чертыхаясь, принялся протирать очки.
Сонечка оглянулась. Действительно: стол был уже сервирован, да как! Пока она восторгалась и закатывала глазки, Эндрис, словно по-волшебству, все незаметно успел.
Чудесный ребенок! в дверях появился веселый Дед Мороз, неизменно улыбчивый. Где Эндрис таких родственников набрал? Или у них всех ген очаровательной улыбчивости в семье?
Она ведь голодная запоздалая материнская совесть подала голос, когда не просили.
Вовсе нет, сказочные гости отчего-то многозначительно переглянулись и совершенно одинаково ухмыльнулись. Порицают, наверное. Малышка накормлена совершенно неправильно, но раз в год можно. Мороженое, конфеты, пирожные, шоколад Не голодная точно. Проснется утром счастливая и довольная, гарантируем. Где можно переодеться? Жарко очень, простите.
Дед Мороз застенчиво улыбнулся опять.
В ванной, наверное. Да. Свет там включается
Сидите, мы разберемся. И, дядюшка, почему наши бокалы до сих пор сиротливо пусты?
Эти двое развернулись синхронно и выбежали из кухни, как малые дети, смеясь.
Они близнецы, в ответ на недоуменный взгляд Сони Эндрис только плечами пожал, открывая бутылку шампанского. Мы все давно привыкли, не удивляйся.
Ого. На вид и не похожи. Но так дружны и так понимают друг друга! Как будто они на одной волне. Соня вспомнила брата Ох. Она ведь чуть не забыла, что на днях у него день рождения! Позвонит опять, парнишка вежливо выслушает ее поздравления, на дежурный вопрос: Как дела? раздраженно ответит что-нибудь очень язвительное. И все. Еще на год.
Посмотрела на стол. Чего там только не было! Да, Эндрис прав, такими яствами можно заесть все беды и скорби. Даже то, что почти что все блюда были мясными или, на худой конец, рыбными, их не портило совершенно.
А красиво-то как! От вида ажурно вырезанных картофельных корзиночек с селедочной начинкой у Сони аж скулы свело. Чистое эстетическое наслаждение.
Гости вернулись быстро. Особенно если учесть объем грима, который им пришлось как-то снимать. Теперь это были совершенно другие двое: молодой мужчина, белокурый, голубоглазый, веселый и очаровательная девушка, белокурая и подвижная, будто ртуть. К слову сказать, косы снегурочки были натуральными, а вот как они бороду так закрепили, что даже упорная Леся подвоха не обнаружила непонятно. Оба примерно ровесники Сони. Веселые, сильные, такие свободные. Хотя у обоих на правой руке по кольцу. Семейные? Надо же. А какими ветрами тогда они тут? Вопросы множились и напряженно жужжали у Сонечки в голове, будто тревожные осы.
До Парижского Нового года осталось всего пять минут. Или будем ждать теперь центральную Африку? Сан-Томе и Принсипе там, Гвинею-Бисау?
Африку ждать не решились. А потому быстро попрыгали за стол, таймер радостно запустили на громкий звук, проверили наполненность бокалов игристым шампанским (Эндрис пил ананасовый сок, он за рулем) и тихонечко чокнулись. Эти совершенно чужие им с Лесенькой люди не просто помнили, что там, в гостиной, спит чей-то ребенок. Они вели себя совершенно естественно, как будто это был их ребенок. Они разговаривали смешным шепотом, жестами, умудрялись даже смеяться бесшумно.
Так странно. В их семье никто никогда не брал в голову такие простые и очень уютные вещи. Понижать голос или на цыпочках тихо ходить, если спит кто-то рядом? Не бывало такого. И считалось же нормальным. Соня привыкла уже, что если ты спишь, когда остальные не спят, то сам и виноват. Это всегда было правильно. До сегодняшнего дня. То есть ночи.