– Что говорите? – рассеяно переспросила витающая в облаках Лера.
– Да так, ничего. Ворчу по-стариковски. Не обращай внимания.
А она и не обращала, она размышляла вслух:
– Что бы мне ответить ему в таком же духе? Чтоб не стыдно было. Не подскажите, шеф?
– Отчего ж не подсказать? Подскажу. Папа знает, папа пожил, стих на музыку поло жил. – Выпустив под потолок дым аккуратными кольцами, я дождался, когда они растают, и поведал такое вот: – Давным-давно, в ту пору, когда человеку ещё был интересен другой человек, некий господин Нарихира посетил край Исэ, где в тайне провел ночь с Девой храма. На следующее утро, когда он мучительно соображал, как передать ей послание, принесли письмо от неё. И знаешь, что там было написано?
– Ну-ну, – загорелась Лера.
– Бери лист, ручку, записывай, – велел я. И когда девушка приготовилась, продиктовал, манерно растягивая слова и дирижируя сигаретой: – Ты ко мне приходил иль сама я тебя посетила? Наяву иль во сне этой ночью увиделись мы? Я, увы, не в силах ответить.
Записав текст с усердием отличника на годовом диктанте, Лера уточнила:
– Это всё?
– Всё, – кивнул я.
– Класс! Нет, в самом деле. Ведь древний, похоже, креатив, а впечатление такое, что написан про разговор в Сети. Сейчас же отправлю. Вот удивится.
– Это навряд ли, – усмехнулся я.
Но она, коза, меня уже не слышала, поскакала к своему компьютеру. Однако на пороге притормозила, оглянулась и просительно запела:
– Шеф, а, шеф, мне уже в шесть тридцать нужно быть у памятника Ленину. Я смоюсь сегодня пораньше? Вы не против?
Ничего не ответив, я расплылся в улыбке.
– Чего это вы, вдруг? – удивилась девушка.
– Люблю наблюдать жизнь во всех её проявлениях, – признался я. – Одна девица перепугана до смерти, другой всё нипочём, она женихается.
Лера смутилась:
– Ну, шеф, ну чего вы ей богу. Мне что, всё отменить и с вами поехать?
– Без сопливых справлюсь. Шагай на своё свидание. Шагай-шагай. Только, ради бога, напрасных обещаний и клятв не давай, помни про саксонскую дуру.
– Про какую-какую дуру? – не поняла Лера.
– Про саксонскую, – повторил я. И поскольку вопросительное выражение не исчезло с лица девушки, рассказал в назидательном ключе: – Двести лет назад одна барышня поклялась, обручаясь с возлюбленным: "Если выйду за другого, пусть чёрт меня тогда в день свадьбы к себе заберёт". Поклясться-то поклялась, да потом взяла и действительно вышла за другого. За богатого.
– Обычное дело, – вставила Лера тоном многоопытной матроны.
– Дело-то обычное, – соглашаясь, продолжил я, – да кончилось необычно. В разгар свадебного пира во двор влетел на чёрном скакуне таинственный незнакомец. Оставив седло, вошёл в дом незваным гостем и сходу пригласил невесту на танец. Та не посмела отказать, и пошли они кружить по залу. А когда музыка стихла, незнакомец подхватил отступницу на руки, выбежал во двор, кинул её обомлевшую на коня и сам в седло. Жених было кинулся в погоню, да куда там – чёрный конь с околицы сразу за горизонт, а там и в облака. Только их и видели. Вот так-то, детка. Мотай на ус.
– Страшилка какая-то турпоходовская, – тряхнув головой, будто желая вытрясти из неё только что услышанное, сказала Лера и вышла из кабинета.
– Не страшилка ни разу, – запоздало возразил я. – Правда голимая.
После чего взял распечатку, ещё раз глянул на фото и попытался вспомнить, где же я этого паренька всё-таки раньше видел. Не вспомнил ничего, скомкал лист и собрался выбросить в корзину. Однако в последний миг передумал, разгладил, свернул вчетверо и сунул в карман.