Джейк мгновенно отстраняется от меня, сконцентрировавшись на надевании своих трусов и штанов, избегая моего взгляда.
А что насчет них?
Я сегодня была у Дженнифер и Фреда. Это туда я ходила.
А, значит, ты не отвозила книгу Диане Ропер, как сказала.
Нет, в обычных обстоятельствах мне было бы немного стыдно, что я соврала ему насчет такой мелочи, но на фоне всего происходящего я этого не замечаю. Я не хотела говорить ему, что проверяла слова Дженнифер о том, что они уезжают на выходные к сестре Фреда. Я думала, он может попытаться меня остановить. Я думала, он будет подшучивать надо мной, убедит, что я себя накручиваю на пустом месте.
Хотя он был бы неправ.
Они не уехали. Хотя говорили, что собирались, сообщаю я ему.
Понятно.
Я проехала мимо их дома. Что, по-твоему, происходит? Почему они нам соврали?
Понятия не имею.
Тебе все равно, что они нам соврали?
Совсем нет, резко говорит он. Его тон выдает, что ему очень даже не все равно. Я не свожу с него глаз, но его голова опущена. Он, должно быть, чувствует мой взгляд, потому что в конце концов выпрямляется и смотрит мне в глаза. Быстро и прерывисто дыша, он говорит:
Мы только что выиграли в лотерею, Лекси.
Но что с Хиткотами, с Пирсонами?
Его лицо приобретает самодовольное, торжествующее выражение, но что-то в движении его губ выдает, что это напускное. Он обеспокоен? Он притягивает меня к себе.
Послушай, это карма за то, как они вели себя на прошлой неделе.
Только Патрик переступил черту.
Другие встали на его сторону. Это было унизительно. Они нам не нужны, шепчет он.
Я опускаю голову ему на грудь, вдыхая его запах.
Ты уверен? спрашиваю я. Мне хочется ему поверить.
Теперь они нам не нужны, Лекси. У нас есть все.
Я пытаюсь прислушаться к его словам. Я хочу чувствовать себя защищенно, уверенно. Я всегда думала, что богатство придало бы мне ощущения неуязвимости, но, честно говоря, у меня есть опасения. Я утыкаюсь носом в его шею. Он всегда был моим оплотом, и я хочу почувствовать себя бесстрашной и непоколебимой.
Нам нужно подумать, как мы им скажем.
Я куплю Ferrari и прокачусь мимо их домов, говорит Джейк. Пошли они, Лекси, мы богаты!
Я начинаю хихикать, потому что это действительно чудесно.
Богаты настолько, что нам и не снилось, цитирую я его слова. Затем я целую его, своего красивого мужа, и крепко обнимаю, выбрасывая из головы все мысли о наших бывших друзьях, которых я считала лучшими людьми на планете но теперь поняла, что едва их знаю.
3
Лекси
Суббота, 21-е апреля
Я просыпаюсь, мое сердце бьется так часто и сильно, что я его слышу. Да, конечно, это от адреналина и возбуждения, но также от довольно твердой убежденности, что кто-то выпрыгнет передо мной и скажет: «Просто шутка!» Я не могу поверить, что мы выиграли в лотерею. Я не осознаю то богатство, которое теперь, по всей видимости, наше. Это безумие! Словно для того чтобы подтвердить чудо, сквозь окна льется солнечный свет. Невероятно чудесная погода. Я не помню, чтобы раньше было тепло в пасхальное воскресенье клянусь, один раз даже выпал снег! Как в нашей жизни произошло такое чудо?
Мы едва спали. Как мы могли? Мы лежали рядом, держась за руки, и шептали друг другу, как это может стать реальностью. Что это значит. Что нам делать дальше. Мы планировали до поздней ночи точнее, до раннего утра. Иллюзорность происходящего подкреплялась тем, что мы просыпались и засыпали, прижимались друг к другу и разъединялись. Цеплялись друг за друга, сплетались по-новому, лихорадочно. Я все еще не уверена, что реально, а что сон. Мечта. Всю ночь Джейк шептал мне на ухо. Он сказал, что любит меня. Что теперь все будет идеально. Что нам не о чем беспокоиться. Что мы никогда больше не будем ни о чем беспокоиться. Он повторял это снова и снова, как гипнотизер. И я хочу ему поверить. Я хочу этого превыше всего.
В семь утра мы встаем и идем вниз делать кофе. Джейк какое-то время возится со старой кофеваркой, на которую он редко обращает внимание. На самом деле, я даже не помню, когда мы в последний раз ей пользовались, а молотый кофе уже давно превысил срок реализации. И все же я понимаю аромат разносится по кухне, объявляя, что настало время себя баловать. Одних только хлопьев сегодня утром будет мало. Мы будем есть французские тосты. Я разбиваю несколько яиц в неглубокую плоскую миску, напевая себе под нос. Бабочки восторга порхают по всему моему телу, когда я вспоминаю разгоряченный шепот Джейка в темноте, сочащийся соблазнительными возможностями. Как нам повезло. Мне.
Вау, Лекси, ты можешь в это поверить? в очередной раз спрашивает Джейк.
Нет, не очень.
Я стал другим человеком!
Неужели? Это как? мягко спрашиваю я.
Ладно, я тот же человек, которого ты знаешь, но лучше. Богаче. Точно богаче, он смеется. Не могу дождаться, когда дети встанут. Может, нам их разбудить? Это же похоже на сильно преувеличенное рождественское утро, не так ли?
Последние несколько лет мы вставали раньше детей в рождественское утро. Я в этом вижу преимущество это дает мне время послушать радио, приготовить брюссельскую капусту. Для меня Рождество это еда, семейное время и, в идеале, немного размышлений. Джейка раздражает подростковая тяга детей залеживаться подольше, потому что ему всегда не терпится, чтобы они открыли подарки. Ему нравится их баловать и видеть, как их лица сияют, когда они обнаруживают, что он все же купил их последний предмет мечтаний, который мы едва можем себе позволить. Для него Рождество полностью посвящено дарению и получению подарков.
Я об этом думала. Может, нам не стоит сразу им говорить, осторожно предлагаю я.
Что?
Давай подождем, пока мы будем уверены.
Мы уверены.
Но это осложняет дело, не так ли? Потому что Эмили встречается с Ридли, а ее лучшая подруга Меган. Она не сможет держать рот на замке. Я думала, мы согласились, что чем дольше мы сможем утаивать это от Хиткотов и Пирсонов, тем лучше.
Как ты собираешься спрятать семнадцать и восемь миллионов фунтов, Лекси?
Я не пытаюсь их спрятать.
Нам придется сказать нашим родственникам.
Конечно.
Они будут ждать части выигрыша. Ну, может, не ждать, но точно понадеятся на это, что вполне логично. Сколько нужно будет им отдать? Он похож на восторженного ребенка. Я знаю, ему не терпится начать распоряжаться нашей кучей денег.
Я слегка качаю головой, пытаясь прояснить мысли. Невозможно здраво рассуждать после всего, что я вчера узнала, после бессонной ночи. Я столько всего потеряла, столько выиграла. Их предательство, его любовь. Моя голова и сердце разрываются.
Я просто думаю, что нам нужно подождать, пока деньги будут у нас на счету. Просто на всякий случай.
Я не знаю, как мы можем скрывать это от детей, Джейк удивленно смотрит на меня. Они заметят, что что-то случилось. Это по-настоящему, Лекси. Это правда, Джейк так широко улыбается, что его лицо, кажется, разорвется.
Но это большая ответственность. Это навсегда изменит нашу жизнь. Нам нужно обдумать, что мы им скажем, дать им советы, как к этому привыкнуть, настаиваю я.
Привыкнуть к чему? спрашивает Логан.
Я подпрыгиваю. Откуда он взялся? Я хочу пнуть себя за то, что мой восторг сделал меня неосторожной. Я знаю и обычно помню, что кое-кто из наших детей всегда где-то поблизости, особенно если они учуяли еду.
Мы выиграли в лотерею! вопит Джейк.
Чего? скептически спрашивает Логан.
Семнадцать и восемь миллионов фунтов. Мы хреновы миллионеры, мальчик мой!
Джейк!
Извини, я случайно ругнулся.
На самом деле, я больше корила его за отсутствие сдержанности и осторожности, чем за нецензурную лексику.
Серьезно? спрашивает Логан. Он смотрит на меня, потому что, скорее всего, думает, что отец его разыгрывает. Мы миллионеры?
Мультимиллионеры, подтверждаю я, пожимая плечами и улыбаясь. Вероятнее всего. Наши номера совпали, и мы звонили, чтобы подтвердить это, но я мои слова заглушает вопль Логана, похожий на свиной визг. Он прыгает на месте, бежит к своему отцу и бросается на него так, что их тела яростно врезаются друг в друга. Это что-то между объятием и нападением. Он не знает, как себя сдерживать. Его буквально переполняют эмоции. Он чуть ли не искрится. Это поразительно.