Предводитель моих врагов, тяжело дыша, сделал шаг назад. Силы его оказались далеко не безграничны. Да ещё и гибель троих собратьев заметно снизила пыл седовласого. Оставшийся в живых, последний его соратник отступил вместе с ним. Кровь из раны в боку этого неджентльмена всё также заливала пол. Услуги лекаря становились всё более и более актуальны.
А чем собственно плох я? Отчего бы не помочь страждущему? мелькнула у меня в голове мысль, и я тут же приступил к делу. Палаш из моей руки исчез так же, как и появился быстро и незаметно, вновь обратившись в стальное кольцо на большом пальце правой ладони, в кольцо, что являлось ещё одним моим незаменимым амулетом. Сведя свободные теперь руки вместе, я затем резко и громко хлопнул в ладоши. Раненый в бок враг тут же забыл о своей ране и в ужасе схватился за уши, пытаясь унять нескончаемый, визгливый звон, что завладел его сознанием и начал с жадностью пожирать его мозг. Через несколько мгновений, обернувшихся для этого создания, не сомневаюсь, вечностью, смерть забрала себе новую жертву. Но, по крайней мере, кровь из его бока течь перестала. Здесь я преуспел.
Доволен, Судья? прошипел седовласый, оставшийся единственно живым из всей своей братии, к тому же ещё и не получивший вообще каких-либо увечий.
Доволен? Странное определение, ответил я. Я буду удовлетворён своей работой, когда и ты последуешь в ничто, вслед за своей шайкой. Я буду удовлетворён тем, что выполнил свою миссию. Я буду удовлетворён тем, что избавил мир от очередных высокомерных проходимцев. Удовлетворён вот правильное слово. Никакого довольствия ни до, ни после общения с вашей братией у меня не может появиться по определению.
Как ты смеешь называть наше великое братство шайкой?! вновь зашипел мой недруг. И вдруг резко бросился в сторону.
Господи! Ну, какие это джентльмены?! Разве только с виду. А ведут себя, как обычная шпана. Угрожают, надсмехаются, бравируют, когда чувствуют своё превосходство, свою безнаказанность. Потом пытаются напасть всем скопом, а в момент, когда вовсю запахнет жареным, пытаются банально смыться.
Я повернулся к калитке на воротах церкви, куда, петляя и рыская зигзагом, словно уходящий от волка заяц, устремился седовласый предводитель желтоглазых. На ходу беглец успевал лепить в руках какой-то ярко-красный огненный шар. Хотя, похоже, даже сразу два шара. Вполне определённо, этот тип так же, как и тот самый чародей в его бывшей команде, обладал неплохими магическими способностями. Не приходилось сомневаться в том, что один из огненных шаров предназначен для того, чтобы снести ворота и освободить себе проход. Второй же шар, который я сразу не заметил, надо думать, готовился в виде прощального сюрприза для меня. Того сюрприза, что, по возможности, причинит мне максимальный физический вред и, главное, не позволит ринуться в погоню.
Вот на что этот господин рассчитывал? Да, на что они все рассчитывают? Я, похоже, никогда не перестану задавать себе этот вопрос. Вот и накануне точно такой же властитель гордый и аристократичный, поспешил, как только настал час Икс, абсолютно аналогично и до неприличия трусливо ускользнуть от возмездия, словно нашкодивший мальчишка. Так ведь, в отличие от вчерашнего своего коллеги, у сегодняшнего беглеца не осталось даже пары своих последователей, что сделали бы хоть какую-то попытку задержать меня, хоть как-то помешать мне. Этот герой остался в итоге совершенно один. Ну а, огненные шары разве что посмешить меня.
Я снова хлопнул в ладоши. Зачем выдумывать что-то новое, когда уже есть проверенный и весьма продуктивный способ воздействия на существ, так ловко меняющих цвет своих глаз на лимонный. И способ этот вновь показал свою эффективность. Мгновенно показал.
Мой беглец, не успело ещё и эхо от хлопка отразиться от стен и свода храма, просто застыл на месте, лицо его исказила гримаса боли. Два огненных шара (их действительно оказалось два) медленно выкатились из ослабевших рук седовласого. Испытывающий невыносимые страдания муж пытался закричать, но не мог. На это просто не было сил. Бывший гордый и величавый то ли властелин мира, то ли повелитель всего сущего, или же кем он там сам считал себя совсем недавно, корчился на полу, зажав ладонями уши, и мечтал теперь только об одном быстрее умереть. Только вот ни это, равно как и решительно никакое другое желание, он сам, своими силами, своей волей осуществить уже не мог.
Я перевёл взгляд на пылающие сферы. Не найдя никакой другой цели, они, тем временем, жадно вцепились в ровно подогнанные друг к другу, лакированные доски, которыми был выложен пол в церкви. Этого ещё не хватало! Церковь я уничтожать не собирался. Совсем наоборот! Рассчитывал, что появятся здесь-таки ещё добрые люди. И в самом скором времени появятся.
Направив ладонь в сторону набирающего силу пламени, я заставил огонь подчиниться своей воле, сжаться обратно до размера шара, теперь уже, воссоединившись, только одного шара, подняться в воздух и исчезнуть. Пока исчезнуть. Придёт время, и я призову эту огненную сферу вновь. Призову, когда это будет необходимо мне. И огненный шар выполнит свою миссию, впредь подчиняясь уже моим указаниям. И исключительно моим указаниям.
Снова бросив взгляд вниз, я увидел, что огонь всё-таки оставил свои чёрные следы на полу. Рядом с обуглившимися досками, но не касаясь их, по-прежнему корчился в муках мой седовласый герой. Теперь уже по-настоящему седовласый. Белый цвет, что ещё пару минут назад покрывал лишь виски этого мужа, с невероятной скоростью захватывал прямо на глазах буквально всю растительность на его голове. Оставалось только предполагать, что за жестокие страдания сейчас испытывает создание, лежащее передо мной.
Жалости я никакой не чувствовал. Да, первый мой недруг, что испытал на себе магию прощального звона звука, который способен убить любое существо-перевёртыш, погиб очень быстро. Потому что я так захотел. Что же касается седовласого предводителя Я изначально планировал, как бы помягче выразиться, побеседовать, что ли, с ним. Правильнее сказать, зачитать ему приговор. Вроде так положено. Поэтому я несколько уменьшил мощность заклинания. Разве что, вот сейчас меня охватили некоторые сомнения. А есть ли смысл что-то говорить бывшему уже властелину мира? Судя по его виду, сильно сомневаюсь, что он вообще теперь адекватно будет воспринимать действительность. Скорее всего, будет лишь глупо улыбаться и качать головой в такт каждому услышанному слову. Да и кто сказал, что приговор так уж обязательно произносить вслух! Вот четверо сегодня услышали лишь часть вердикта. И ничего. Это не помешало мне отправить их в небытие. Туда, куда и должно было их отправить. Хватит обвинений, в таком случае, и для пятого, пусть он и глава тех четверых. Вполне хватит, не сомневаюсь.
Виновен! всё же сподобился громко и отчётливо произнести я, указывая рукой на седовласого.
Синее пламя, повинуясь моему приказу, мгновенно охватило плоть своей новой жертвы и мгновенно же поглотило её, избавив властителя, наконец-то, от страданий.
С этим было покончено. Оставалось последнее. Я поочерёдно обвёл глазами каждого из четверых желтоглазых, остававшихся лежать на полу в церкви. Каждого из тех, что посмели напасть на меня. И из тех, что уже сполна поплатились как за это преступление, так и за все свои прежние подвиги. Ровно также поочерёдно, следуя, словно по пятам, за моим взглядом, магический огонь расправился и с их телами.
Я снова перевёл взгляд на обугленные доски и поморщился. Вот даже напоследок ничего хорошего эта братия сделать не смогла. Да и что ещё можно было ждать от них? За всё время своего существования эта горстка очередных спасителей человеческой расы смогла отличиться только тем, что начала уничтожать представителей тех, кого, вроде как, должна была бы оберегать. Просто потому, что представители эти, в большинстве своём, не захотели пасть ниц перед своими новыми божками-идолами и не стали молча выполнять любые прихоти своих новоявленных хозяев. И начался террор. Не только, надо сказать, в отношении людей. Попутно истреблялись любые попавшиеся на пути, так называемые, мифические существа. Что живые, что нежить. И тех, и других совсем немало в тайге сибирской скрывается от глаз чужих. Истреблялись эти существа без разбора, без сомнений, без пощады. Они, по личному мнению новых мессий, никак не вписывались в светлое будущее, что уготовано этому миру.