Настроения играть в демократию у меня не было.
Я подождал, пока мы не остались в комнате вдвоем. Вдалеке слышалось недовольное бормотание Алисы, а совсем рядом щелкали в буржуйке подлокотники сломанного кресла. От лака, которым их покрывали, немного слезились глаза и щипало в носу.
Ну что, Крыл?
Пляши, дядя Шип, улыбнулся он. Ну, так моя мама говорила.
Так и говорила: «Пляши, дядя Шип»?
Нет, просто говорила, чтобы плясал. Блин, сбил ты меня. В общем, вот.
Он достал из инвентаря пятилитровую баклажку с водой и поглядел на мое удивленное лицо, явно довольный реакцией. Еще бы, мы в последнее время пили талую воду, полученную из снега. Да, пусть пропущенную через допотопную систему фильтрации из ваты, угля и бумажных салфеток. Вата использовалась для механической очистки, уголь убирал хлор и все его соединения, салфетки устраняли взвеси, не способные растворяться. Другое дело, что и менять подобный фильтр приходилось часто.
А тут вода. Я скрутил крышку. Самая настоящая. Чуть пахнет металлом, но это ничего. Уж всяко лучше того, что мы пили.
Где? только и спросил я.
Далеко, Крыл протянул мне руку.
Быстро обменявшись данными, я открыл свою карту. «Далеко» это пацан меня пожалел. Конечная точка маршрута Крыла находилась чуть дальше места, где волки боялись срать. Я изменил масштаб, прикинув, сколько бы нам пришлось идти туда пехом. Выходило, что четыре-пять дней бодрым маршем, не меньше. По тому, прошлому Городу, не занесенному снегом.
Я не знаю, как у Голоса это получается, но там нет зимы, сказал Крыл. И вода есть. Ну, это ты и сам понял. А главная улица очень странная, она намного шире наших.
Границы районов, кивнул я, вспомнив то, о чем говорил Голос.
Значит, наказан действительно не весь Город, а только мы.
Я прочертил там небольшую линию границы красным, сколько успел разведать. Теперь хотя бы знаем, где спасение. Да, дядя Шип?
Вопрос, что называется, со звездочкой. С одной стороны, Крыл прав. Там есть вода и тепло. Это из плюсов. Из минусов мы не знаем, что нам грозит, с кем придется столкнуться во время путешествия и кто ждет нас в конечной точке. И опять же, нам нужно будет отстраивать укрепления заново. Здесь мы максимально защищены, даже от проклятых грызунов, крохотная часть полчищ которых таки добралась до высоких стен нашей крепости и была незамедлительно уничтожена.
Надо думать, сказал я.
Ой, Шипик испугался, прокомментировала мои слова Бумажница. Храбрый Шипик наложил в штаны. Он готов всю жизнь прожить в этой ледяной цитадели, лишь бы не высовываться за стены.
Заткнись! буркнул я.
Да я вроде молчу, дядя Шип, пожал плечами Крыл.
Дожили, я теперь на валькирию вслух реагирую. Тревожный звоночек. А что будет дальше?
Что-нибудь еще заметил? спросил я Крыла.
Два новых очага, отрапортовал пацан. Я их там пометил. Небольшие, кстати. Можно их
Нет, резко обрубил я, зная, к чему клонит Крыл. В жопу Голос и его игры. Пусть сам вычищает свои очаги. Рисковать не будем.
Разведчик пожал плечами, даже не пытаясь оспаривать мое решение. Знал, что это все равно бесполезно. Я же продолжал изучать карту: шесть очагов, два из которых свежие и на значительном расстоянии друг от друга (появились явно после очередной волны), корявые пометки Крыла по поводу целых кварталов, жирная красная точка в отдалении Так, стоять-бояться!
Это что за отмеченная фигня к западу от ближайшего к нам очага? спросил я.
А я еще не говорил, что ли? протянул пацан, но глаза забегали.
Вот много чего Крыл умел, а вранье в список его талантов не входило. С точки зрения житейского быта плохо, для меня же просто отлично.
Рассказывай.
Помнишь алтарь за кварталом людоедов? сказал Крыл и поежился. Явно не от холода, пацан уже отогрелся.
Ну!
И этого ненормального, который там был?
Крыл, не тяни кота за причинно-следственные связи.
Вот там что-то похожее. Точнее, такой же мужик. В плаще длинном с капюшоном, и все такое. Только он странный
А первый-то был нормальный, я и забыл.
Нет, дядя Шип. Он неподвижно стоит, вроде статуи. А глаза живые. Я когда приземлился там, на него взглянул кожа дыбом встала. Захотелось бежать куда подальше. Хотя, чего там, я и сбежал. Духу не хватило вернуться и осмотреть все как следует.
Наверное, Крыл единственный из нас, кто мог говорить о своем страхе искренне. Ему многое прощалось в силу возраста. Меня самого пробрало при воспоминании о проклятом жреце, но был и еще один интересный момент. Фанатик представлял собой нечто вроде живого существа, которое, как подсказывало мне внутреннее чутье, вполне можно поглотить и на время забыть о грозящем сумасшествии.
Осталось всего ничего дождаться волны, когда вся мерзость выползет наружу, а статуя оживет. Вот это существенный минус, учитывая, что последняя волна была неделю назад. А выходить придется заранее, туда пехом часа четыре, если не больше. И что делать?
Дядя Шип, только не говори, что ты собрался
Хорошо, не буду, ответил я. Все, Крыл, иди отдыхай, мне подумать надо.
Этого мне сделать, конечно, не дали. Бумажница была тут как тут.
Что, Шипастый, собрался куда-то? Даже чайку не попьешь? Зачем подставлять под удар всю группу? Нам же так хорошо с тобой.
Пришлось применить немалую выдержку, чтобы ничего не ответить ей. Кстати, остальных пару дней вообще не слышно. Хотя Женщина и тот же Хриплый любили поболтать. Что с ними эта стерва сделала?
Но в одном Бумажница была права: рисковать остальными ради собственного психического здоровья это слишком даже для такого эгоиста, как я. Оставалось одно, самое мерзкое и неприятное разговаривать. А точнее, признаваться в своей ущербности.
Ужин! совсем кстати крикнула Гром-Баба.
Сейчас Слепого позову, ответил ей я.
Так не время же, вроде как засомневалась танк, но так, вполсилы.
Будто я не слышал, как она каждую ночь с недовольным бурчанием растирает худое тело старика какой-то разогревающей мазью. Холод Слепой переносил хуже всех быстро замерзал, долго отогревался. Но не жаловался и даже попытался обидеться, когда я предложил совсем снять его с караула.
Да смысла там нет оставаться, ветер вон какой поднялся. Хозяин собаку из дома не выгонит.
Я с тобой, словно из ниоткуда, возникла моя пассия.
Алиса, ну не сейчас.
Я соскучилась, стала настаивать она.
Я понимал, о чем говорит кровавая ведьма. После небольшого расширения квартиры мы могли с легкостью забыть о личной жизни. Теперь каждый чих, вздох и скрип кровати слышала вся группа. Ну, мне разве что в этом плане полегче, когда внутри головы работает свой белый шум.
Либидо Алисы сопротивлялось нашему общежитию всеми силами. Я уже даже стал проклинать свою очередь караула. Не то чтобы я не любил секс, но пыхтение на холодном чердаке одетым, как капуста, можно было назвать именно одним словом ебля. Блядский цирк с конями, я в главной роли.
Иногда на что сейчас и надеялась моя пассия мы уединялись в подъезде, но и то после долгих уговоров Алисы. Все-таки прошла дворовая романтика молодости. Теперь бы кровать поудобнее, квартиру потеплее да спину потом мазью Гром-Бабы намазать. Как там говорил Ширвиндт: «После того как я продал дачу и стал импотентом, почувствовал себя счастливым человеком». Ну, дачи, допустим, у меня никогда не было. Осталось дело за малым.
Алиса, есть моменты, когда мужчине надо побыть одному, я погладил ее по волосам. Умные покупают гараж. Глупые сидят на скамеечке и пьют пиво. Идиоты идут на холодный чердак за Слепым.
Достало все это! хотела было возмутиться она, даже голос повысила, но, увидев мой взгляд, закончила фразу шепотом.
Понимаю, я постарался ответить максимально спокойно и не слушать едкие уколы Бумажницы. Та, собака сутулая, снова проснулась. Потерпи немного.