Я солидно проворчал, что ничего в этом особенно сложного нет, и теперь я всегда буду ходить за водой. Мама с Ларисой принялись готовить ужин, а я отправился во дворик медитировать дальше.
Выполнял приседания с выпрыгиваниями, отжимания и упражнения для укрепления мышц пресса в максимальном темпе, пока хватало сил, потом тянулся в шпагате две минуты и начинал новый цикл. Когда начинали подкашиваться ноги и подгибаться руки, отдыхал, сидя на коленках.
Тёму не допускал, да он почти не ехидничал, тоже понимает, что достался нам самый низкий старт. Время есть. Всё равно с пятнадцатилетним пацаном Эйрин ни о чём разговаривать не станет. Да и не в ней дело у меня в задании тотемные воины, волхвы и одержимые. А с таким персонажем
Гм. Интересно, а сколько бы мне в моей реальности потребовалось времени, чтобы подготовиться к схватке хотя бы с лешаком? Вот и не будем относиться к мальчику слишком строго, тем более что ему это уже фиолетово
Артемис! Пойдём ужинать! раздался голосок Ларисы.
Вот опять задумался и не ощутил её появления! Я поднялся с колен и проговорил ласково:
Иду, солнышко.
* * *
Ужинали варёными бобами с варёной рыбой. К воде, разбавленной вином, дали по лепёшке с сухофруктами, без сыра. Ну, правильно, рыба же была. И как только Артемис умудрился так распухнуть?! Видимо, энергосбережение было его кредо.
За вином с водой папа сказал, что, коли я уже так хорошо ем, завтра пойду в гимнасий. Только попросил больше не падать.
Особенно головой, весело добавил Гераклит. Лучше носи её в сумке или вообще оставляй дома.
Я покладисто сказал, что подумаю над его предложением, и отправился в свою комнатку.
Сынок, не забудь помолиться! проговорила мама.
Да, мам, ответил я.
Уже смеркалось, а у меня в комнатке было совсем темно. Лампадка не горела, и я отчётливо чувствовал, что икону унесли. Ага. Повесили её в изголовье, чтоб если что Артемис отправился по правильному адресу, а сейчас уже ни к чему жечь масло.
Ну, будем надеяться, что он туда и отправился. Я опустился на колени и в его память честно прочитал «Отче наш». Мысленно попросил у парня прощения и пообещал обращаться с его телом аккуратно то есть не во зло ну, по возможности.
Отбросив все мысли, сосредоточился, добился максимального для себя покоя и долго-долго гонял силы духа. Спать залез на тюфяк с соломой. Выключился сразу и проснулся в пять утра.
Вот никакие петухи не орали, и в комнате было так же темно, но я точно знал, что сейчас именно пять утра. Надел сандалии и потопал на внутренний дворик. Ярко светила южная луна и горели звёзды, однако я доверился своим ощущениям. Ну, выспался ведь уже, значит, утро.
Начал с дыхательной гимнастики, перешёл к разминке
Эх, как колодца не хватает! Я вздохнул и задумчиво посмотрел на звёзды. Кажется, точно бледнеют, и у луны утренний вид
Ты уже встал! услышал я возглас Ларисы. Я ходила тебя будить, а тебя опять нет! Ты тут звёздами любуешься!
А я опять промухал её появление. Не, вот сейчас я, не глядя, её прекрасно чувствую, а появления почему-то не ощутил.
Пойдём умываться, и позавтракаешь с нами, сказала сестрёнка строго.
Я послушно пошёл за ней. Папка с братцем взрослые мужики, могут дрыхнуть до рассвета, а женщинам нужно успеть прибраться и собрать завтрак. Ну, а мне ещё топать до гимнасия, да и то там первый урок гимнастика под руководством старших парней. Почтенные преподаватели приходят позже.
Умылся с мамой и сестрой в одной лохани. Уже хорошо, что не после братца. Из вредности тишком плюнул в воду. На завтрак была обязательная молитва, лепёшка, кусок сыра и вода без вина с горстью сухофруктов.
Сестра принесла мою сумку, с которой я ходил учиться. Вообще-то там болталась лишь восковая табличка и стило, ещё по идее полагалось носить что-нибудь перекусить. Мама завернула в тряпицу лепёшку и горсть сушёных абрикосов, положила фляжку с водой из высушенной тыквы.
Я решительно вынул тряпицу с лепёшкой и сказал:
Спасибо, мам, как-нибудь до обеда потерплю.
Как скажешь, сынок, проговорила она удивлённо.
У Ларисы снова открылся ротик. Я ей улыбнулся, накинул на плечо ремень сумки и пошёл из дому. Как-то непривычно быстро рассвело, когда пришёл в гимнасий, уже чувствовалось, что денёк будет жарким.
Гимнастикой занимались во воре за оградой. Младшие просто дурачились, а старшие парни на всё снисходительно поглядывали. Я успел уяснить, что друзей у Артемиса не было, даже Андроник, его старший, кому вручили паренька под покровительство, на моё приветствие лишь сухо проговорил:
Привет, рад видеть, что ты здоров.
На гимнастике Артемис обычно съедал лепёшку и сухофрукты, мрачно глядя на игры товарищей. Его не замечали. Одни ребята играли в чехарду или «слона», другие устроили «конный бой», а третьи затеяли пятнашки. Но ведь нет у меня лепёшки и сухофруктов! Я поставил сумку на землю и уверенно подошёл к пацанам, что гонялись в пятнашки.
Принимаете? спросил весело.
Тебя, что ли, пухляк? насмешливо спросил Теодор, шустрый востроносый паренёк, заводила. Да ты же будешь вечно водить!
Я оглянулся на своего старшего. Андроник вынужденно за меня вступился:
Возьмите Артемиса. Ставлю нумию на то, что он кого-нибудь запятнает до начала второго часа.
Целую нумию! Самую мелкую монету! Приятно, когда в тебя верят.
Тогда я ставлю десять нумий на то, что это не случится, со смехом заявил старший Теодора.
Ну, ладно, задорно сказал Тео. Ты водишь, Артемис.
Я сделал вид, что собираюсь ринуться за Теодором, он шутливо шарахнулся от меня. Но я ведь чувствую положение всех. Резко присел на колено и с низкого старта ускорился в сторону другого мальчишки, что слишком надо мной веселился. Хлопнул его по плечу и с возгласом:
Теперь водишь ты, отпрыгнул в сторону.
Андроник расхохотался во всё горло, старший Тео проворчал:
Ладно, ты выиграл. Но больше у него эта хитрость не пройдёт!
А пацан, осознав, что его запятнал пухляк, покраснел и бросился за ним, то есть за мной. Но я ведь волхв разума. Парнишка меня быстро догнал и просто не попал по мне ладошкой, я снова оказался не там, где должен быть.
Мальчишка повторил попытку два раза, и у него появились смутные сомнения в перспективности моей особы. На этот раз больше всех веселился Теодор, за что и поплатился я исподволь подвёл к нему ведущего, тому нужно было лишь шагнуть и протянуть руку.
И, конечно же, Теодор ринулся на меня
Ставлю десять нумий на то, что Артемиса не запятнают до начала следующего часа! азартно воскликнул Андроник.
Ему никто не ответил. Десять медяков это уже серьёзно. Тео тоже достаточно быстро понял, что пятнать меня слишком хлопотно и запятнал другого мальчишку. Тот пошёл по проторенной дорожке побежал за мной
Когда ведущим стал следующий пацан, я опять стоял и смотрел, как играют без меня. Действительно, какой смысл играть со мной в пятнашки, если меня не получается запятнать? Я задумчиво посмотрел на ребят, играющих в чехарду и конный бой
Мдя. Точно не примут, слишком я ещё толстый. Но ведь никому не запрещается постоянно быть «лошадкой», меняются ребята просто из принципа. Как раз один худенький мальчишка остался без «лошадки», его напарник подвернул ногу. Я уверенно к нему подошёл и сказал:
Покатать тебя?
Не! воскликнул он, качая головой. Я тебя потом просто не подыму!
Не надо меня поднимать, сказал я серьёзно. Просто будешь на мне ездить.
Ну, давай попробуем, в сомнении проговорил мальчуган. Только ты не падай, говори, когда устанешь.
Он забрался ко мне на спину и мы ринулись в бой. Требовалось стащить противника с «коня» или обрушить обоих. Я без затей в три шага разогнался и боком пихнул другую «лошадь». Пацан на ногах устоял, но его всадник с испуганным криком свалился на землю. Хорошо, приземлился на четвереньки. Тут моего наездника схватили за шиворот и потащили назад. Я резко развернулся и, крепко схватившись за его ноги, шагнул в сторону. На земле оказался второй