Она собралась было съязвить, что стульев хватит на всех, но увидела в его глазах затравленное выражение и передумала.
Словно сочувственный взгляд со стороны девушки был равносилен разрешению, Аарон с облегчением занял свободное место рядом с ней и на всякий случай придвинулся поближе. Сюрреаль даже ощутила, как его мышцы подрагивают от усилий сдержать некие весьма сильные чувства.
— Почему бы тебе не присесть здесь, Аарон? — произнесла Венья, одарив мужчину игривой улыбкой и похлопав по стулу справа от себя.
Что ж, это вполне объясняло затравленное выражение в его глазах.
За то время, которое Сюрреаль провела в Зале, она успела заметить, что мужчины — от последнего лакея до Повелителя — обладали весьма своеобразными представлениями о том, что считалось приемлемой физической близостью, и холодная вежливость, которой они все могли одарить женщину, обычно была весьма эффективным способом заставить ее уважать их право на личное пространство. Мужчины Первого Круга не только переносили близость и прикосновения всех ведьм, также входящих в число приближенных, они приветствовали проявления дружеской привязанности. Но от других женщин они не терпели подобного.
«Он считает меня одной из них, — осознала Сюрреаль, не без удовольствия почувствовав себя избранной. — Он считает, что я не причиню ему вреда. Я ведь была хорошей шлюхой, — подумала она, взяв двузубую вилку и специальный разделочный ножик с блюда, на котором покоилась жареная индейка. — Очень хорошей шлюхой. Так почему вдруг я никак не могу понять логику этих мужчин?!»
— Возможно, мне…
Сюрреаль повернулась к Аарону, занеся нож над индейкой:
— Надеюсь, ты не собирался предположить, будто я не способна справиться с ножом, а, дорогуша?
Глаза Аарона потрясенно расширились.
— Я не настолько глуп, чтобы решить, будто ведьма из рода Деа аль Мон не способна управиться с ножом, — подозрительно кротко отозвался он. — Я хотел только поинтересоваться, не отрежешь ты и мне кусочек.
— Ну разумеется, — едко отозвалась Сюрреаль.
Она почувствовала, как Аарон расслабился, и выругалась про себя, проклиная извращенное поведение этих мужчин. И, вновь задумавшись, разрезая сочную грудинку индейки, пришла к выводу, что, возможно, мужчины здесь уже привыкли к смеси язвительности и вежливости в поведении ведьм, а потому чувствовали себя совершенно спокойно. Это, видимо, благоприобретенная манера, такая как привычка к соленым ягодам.
Эта мысль заставила ее тихо захихикать.
Вернув вилку и нож на блюдо, она приступила к еде. За столом почти никто не разговаривал, что вполне устраивало Сюрреаль — особенно если учесть, что все замечания Веньи были направлены исключительно Аарону, а его ответы граничили с грубостью.
Надеясь снять — или, по меньшей мере, ослабить — напряжение, словно сгущавшееся с каждой секундой, Сюрреаль подняла глаза, намереваясь спросить Александру, когда она вместе со своими подчиненными собирается уйти. Однако так ничего не сказала, устремив взгляд на Венью. В глазах женщины застыло выражение весьма неприятного гнева, направленного на Аарона.
Еще несколько минут поковырявшись в еде, Венья отодвинула тарелку и игриво улыбнулась.
— Должна сказать, что я слишком устала, чтобы есть. Общество Аарона сегодня утром было весьма стимулирующим.
Сюрреаль не сразу поняла, что, осознавая смысл сказанного, медлила слишком долго.
Гневно взревев, Аарон перегнулся через стол, схватил Венью за волосы и рванул к себе. Пальцы левой руки сомкнулись на разделочном ноже, который в следующее мгновение оказался у самого горла Королевы.
Сюрреаль поспешно схватила Аарона за левую руку и изо всех сил потянула его назад. Когда его рука отодвинулась на пару дюймов, мужчина упрямо напрягся, и нож снова рванулся вперед.