Веселью дорога. Высунувшись в окно, прокричу о произошедшем в Ивановской области нападении НЛО.
Тачку переворачивайте, забивайтесь скорей под нее!
Я уже развеселился. Садовнику кричать ни к чему, веселей мне не станет. Если он, оказавшись вконец недалеким, меня послушается, на меня насядет Еврыкин, занудный завхоз персонал вы с толку сбиваете, помехи садовым работам вами, Воробьев, были созданы в Ивановской области благодать. Обожаемое гражданами здание ФСБ лазером не разрезано.
НАГРУБИЛ мне, надоумил.
Важно я его спровадил.
Распоряжающийся погребением трупов
Корней Голыщук
опустился перед Леонтием на колени.
«Борода у меня, колдун, не растет.
А без бороды мужчиной я ни в чьих-то,
в собственных глазах не являюсь.
Она вырастет?
Настоящая, окладистая,
пушок, чуть превышающий нынешний,
я тебе, колдун, не зачту».
Неуважительность. Тон неверный.
Следующий!
86
Предвыборные технологии в нашей стране просты, как запой безработного маляра.
Мы за Родину!
А вас мы не зарегистрируем, к чихающему в тайге лешему вы ступайте.
Леонтий бы его приручил. Дровосеком на Леонтия он бы вкалывал.
Я не простужен, не чихаю действуя через мой телефон, на сдачу бесплатного теста меня из кабинета вытягивают.
На ВИЧ?
Медицинская компания, она нахраписто шлет. И в череде рекламных атак выскакивающие на передний план вопли «Мы за Родину!».
Нехарактерное для меня ощущение.
Брезгливость. А проверяться на ВИЧ пойдешь настроение вообще рухнет.
У вас ничего не нашли!
Хорошо. А вы искали? А что нас ждет лет через пять мне вам рассказать?
Игровая площадка. Черная сужающаяся кайма.
Я ПОДПРЫГНУЛ, я присел.
Долго я, молясь, сидел.
К моей неописуемой радости
весточка из деревни
до меня долетела.
Глина родила!
И до полного восстановления
в деревне она остается.
Господи,
счастливейший я из смертных.
Я отец!
И я один!
87
Семейная ссора у Горонихиных, историческими связями России и Африки у нас занимающихся.
Игорь Горонихин его побывавшей в Камеруне жене Валентине вроде бы изменил.
Альковных сплетен я не ловец, при мне попросил бы не распространяться шуршание, как в гадюшнике. И оно, понятно, словесное.
Женщину терзает обида.
Она с неграми не гуляет, а он с узбечкой зажег.
С узбечкой!
Вы, Константинович, не кричите, Валентина услышит и прибежит.
Материнское счастье она до сих пор, по-моему, не испытала. Вслед за Камеруном у нее в программе Габон и рожу я тебе, Игорь, рожу
ОГРАНИЧУСЬ я работой,
прерываемой зевотой.
Ужимки Авдотьи Федоровны
колдуна Леонтия не впечатляют:
особу княжеской крови она тщится
изобразить.
Платит неплохо,
быстрых результатов не требует,
князю, говорит, она родственница?
Да с кем угодно ты в родстве находись,
у меня самого родной дядя
эмир Восточного Турбачара.
Сказать?
Не стоит,
дозволю я ей считать себя намного выше
меня.
88
Согнувшись в три погибели, с мешком цемента по лестнице он взлетел.
Не у вас нам ремонт, не в вашем кабинете подмазать?
Он запыхался, меня вопрошает обрывисто непривычно долго человека без ответа я оставлял. Он в нетерпении, мешок, судя по глазам, в меня бросит туловищем я отпряну, а ногу он мне отобьет. И никакой компенсации. Выбрать мне разрешаете? Стереосистема для коляски, больничный тур в Будапешт мне отмолчаться, неприятный разговор на вечер перенести? Моя картина мира вторжения с мешком не включает. Идеальная картина. Не в курсе, я пробурчал, меня не оповещали вам бы мешок положить, довольно с вас надрываться. Рязанский мастеровой Феофил от меньшего надломился, на девок даже смотреть перестал.
НЕПРОСТИТЕЛЬНО сглупил.
Зверство в бабе разбудит.
В ослеплении от скорби
из-за потери любимого брата
Ксенофанда ничего не ела,
ложиться в кровать не шла,
и к ней привели колдуна.
Поговорить с твоим мертвым
братом ты не желаешь? спросил у нее Леонтий.
Ты на меня не иди,
драться не надо,
назад в бездеятельную скорбь
вернуться тебе, Ксенофанда,
приказываю!
89
Нагрянул крестьянин, сжимавший ладонью землю. Жирная, он вздыхал, плодородная. Но не моя.
Фигуру навеяло постижение, окидывание взором эпох
Истории моды мне следовало себя отдавать чоботы, зипуны, покрой, восприятие. Великолепное восприятие. Благородные господа, ходившие во всем иностранном, на простолюдина поглядят и одобрительно обменяются.
Русак!
Коренной, месье Зайцев, исконный!
НЕ ЖИЛЕЦ того чертога.
Разбираюсь я убого.
Леонтий не докричался.
Мертвым сном его служанка
заснула,
браги, наверное, напилась.
С истинным колдуном
она бы так себя не вела?
После моих заклинаний
глаза у нее не срастутся,
уши до ослиных не увеличатся,
за неимением колдовских рычагов,
веником я ее отхлестаю.
Мало! Мало, но ничего.
90
Набирающий боевитость Кувалов ни словом не обмолвился о его вчерашнем занятии в платной секции бокса.
Лицо не разбито, новичков, наверно, не бьют.
Не для покорения женщин я, Воробьев, физически прибавляю.
О вопросе в общем он говорит. Конкретно о боксе помалкивает.
Понравившаяся мне дамочка меня бы, Воробьев, ограничивала, и ограничения я бы терпел
К сорока годам у него ни дамочки, ни мышц. Нечто до боли знакомое? Я хотя бы не в отчаянии, интеллектуально развитую башку под удары перчатками не подставляю. И почему никаких мышц, бицепс у меня надувается с кулачок? С кулачок ребенка? Еще замерять, измерять комплексы меня не изводят. Вполне мускулистый мужик.
НЕТ-нет-нет, не повлиял.
Я ее не убивал!
Андрюшка Швашок проникновенно
сказал Леонтию,
что он благодарен ему по гроб жизни.
Теща у меня умерла!
Насчет улучшений ты, Леонтий,
поколдовал, и случилось оно,
улучшение!
Ее смерть или смерть кого-либо,
промолвил пораженный Леонтий,
не подразумевалась мной ну никак.
Помог тебе, хорошо. Рад стараться.
91
Научным авторитетом высочайшего уровня я, пожалуй, не обладаю. На меня ссылаются, на цитирование моих работ мне действительно иногда случается наскочить в моей профессии свои особенности, славы в ней не ищи.
Свешивается декоративная лиана. На ней не повесишься оборвется. В гостях на «Электрозаводской» лиану я подергал, не оторвал вы явно не торгаш, румяная от выпивки двадцатилетняя девушка, пихнув меня в спину, сказала.
Я принадлежу науке. А лиана тут крепкая. Голландская? У них знаменитые живые цветы, крепкие искусственные лианы с вашим любовником вы недавно из Амстердама вернулись? Ах, вы любовница профессора Дикарева, на вас он всех собрал посмотреть. А я вам зачем? Зачем вы меня в спину толкнули? Вы пошутили шутка вам удалась. Легко на душе у меня незамедлительно стало.
ЕСЛИ я тобой займусь,
не проси, не прикоснусь.
Вес у нее не птичий.
Голос не голосок.
Дьявол во мне, Леонтий, засел,
в женском срамном месте
он прячется!
И чего мне, заклинанием его извлекать?
Можешь заклинанием. А можешь и рукой!
Рукой я не буду.
Глины, как проблемы,
до скончания века мне хватит.
92
Из объятий позвонившего мне в квартиру художника Щитохина высвобождался я аккуратно. Не обидеть, не усугубить одиночество на него навалилось. На меня практически ночью он пришел изливать.
Когда-то у него складывалось. Заказов не было, а подружки были, банки с маринованными огурцами и кабачковой икрой ему из магазина носили.
Стол под водку у меня, Воробьев, чисто русский
Он не алкаш. Выпивал, закусывал, трезвыми, как стекло, немногие большие художники кистями у холста двигали.
Женщины наблюдали. С задней мыслью об осуществлении прорыва, заработанных деньгах, женщины не мы они глядят в будущее
Водку мы пьем. Годы мы набираем. С прибавлением у нас седины вера в нас женщин слабеет, и чем же их заманить? Исполнением роли сестры милосердия?
Кострище пылай, раз не бог я, а днище