Если вы Шелестов, то прошу за мной! она прошла мимо Антона непринуждённой походкой фотомодели, слегка покачивая бёдрами, обтянутыми чёрной юбкой чуть выше колен и обдав его волной французский духов «Клима».
Подойдя к двери кабинета без номеров и всяких вывесок, она достала из карманчика пиджака ключ, открыла дверь и пригласила Антона пройти внутрь.
В кабинете с одним окном, в самом центре стоял обычный канцелярский стол, стул, ещё два стула стояли вдоль стены, на столе довольно внушительная стопка аккуратно подобранных картонных листков серого казённого цвета, размером с почтовую открытку и обычная настольная лампа. На самом углу стола стоял телефонный аппарат ярко зелёного цвета, лежала довольно внушительная пачка писчей, белой бумаги, стоял пластмассовый стаканчик для шариковых ручек и карандашей, полностью ими заполненный. Сразу за креслом, в углу кабинета стояла металлическая вешалка для одежды.
Прошу Вас, располагайтесь! Здесь вся выборка телефонов в количестве 685 номеров, согласно поданного запроса из Следственного управления прокуратуры Москвы. Когда закончите переписывать, прошу Вас набрать по телефону внутренний номер 123 и попросить Оксану, я подойду и заберу выборку! Если Вам надо будет по служебной необходимости позвонить в отделение, то сначала набираете цифру восемь, гудок, и городской номер телефона. Словосочетание по «служебной необходимости» она выделила особой интонацией.
Договорились! Меня зовут Антон! Шелестов протянул руку для знакомства, а сам подумал, наверно, стерва»!
Я знаю! Меня наше руководство предупредило! красавица ответила лёгким прикосновением мягкой ладошки, и вышла, аккуратно прикрыв за собой дверь.
Антон разочарованно вздохнул, снял «аляску» и кашне, и всё это повесил на вешалку.
Удобно расположившись за предложенным столом, Шелестов пододвинул стопку карточек к себе поближе и взял первую карточку сверху. На карточке значились по порядку номер телефона, адрес установки, фамилия, имя, отчество абонента, его место работы. В данном случае местом работы человека было записано Министерство иностранных дел СССР. Справа налево, от угла до угла, карточку по диагонали пересекала красная полоска, и стоял небольшой чернильный штамп «номер закрыт».
Ясно! Взяв шариковую ручку из стаканчика, Антон аккуратно переписал всё на чистый лист бумаги за номером 1. Спешить было некуда, поэтому Шелестов сначала внимательно читал данные абонента на карточке, а потом заносил их в свой список.
Постепенно заполнялись листы бумаги адресами и фамилиями известных советских деятелей культуры, режиссёров московских театров и актрис, актёров кино, дипломатов, директора яхт-клуба на Москве-реке и директора московского ипподрома, директоров гостиниц и ресторанов, а также других не менее интересных и знаменитых жителей Москвы
На цифре 80, Шелестов решил сделать передышку, потому что правая рука затекла от долгого письма. Посмотрев на свои часы, которые показывали 17.00, он встал с кресла и подошёл к окну, выходившему на Калининский проспект.
За окном, яркими новогодними огнями искрилась вечерняя Москва, целыми толпами носились прохожие, чуть припорошенные снегом, кутаясь в свою одежду, торопившиеся добраться и укрыться от него, кто в метро, кто в автобусы и троллейбусы, кто уже домой. Горели яркие вывески магазинов и кафе. Антон прижался лбом к холодному стеклу окна. Стоя у окна, он пытался посчитать девушек в этой бесконечной веренице, но скоро у Антона поплыло в глазах от их однообразного движения. Сегодня их праздник, сегодня восьмое марта, надо поздравлять и улыбаться. И тут он вспомнил продолжение истории с заявлением о пропаже автомобильного колпака с «БМВ» нигерийского дипломата
В такой же зимний вечер, только дело было уже в январе как раз после Нового года, в 96 отделение милиции, к Шелестову для дачи объяснений приехал Нгобо Сасеке Нгада, третий секретарь посольства Республики Нигерия в Москве, с которым Антон договорился накануне по телефону.
Учтивый стук в дверь кабинета застал Антона в тот момент, когда он собирался идти в канцелярию к Алевтине за документами для исполнения.
Да, да! Войдите!
Повернулась ручка, открылась дверь, и в кабинет вошло нечто, весьма экзотическое. Ростом под два метра, в тёмно красном кашемировом пальто и полосатом шарфе, брюках и туфлях, по внешнему виду превосходящих то шмотьё что Антон носил на работу. Оно имело иссиня чёрную кожу лица и ослепительно белые крупные зубы, обнажённые в широкой улыбке, что определяло в нем мужчину неопределённого возраста, ярко выраженной негроидной расы. На крупном, как будто расплющенном носу, сидели очки с затемнёнными стёклами в модной металлической оправе жёлтого цвета.
Круто! пронеслось в мозгу Шелестова.
Вошедшее чудо левой рукой аккуратно стянуло с правой руки чёрную кожаную перчатку и протянуло узкий чёрный корявый сучок, то есть правую руку для пожатия Антону, в качестве приветствия.
Шелестов привстал со стула и ответил крепким рукопожатием, на что мужчина слегка взвизгнул и выдохнул: «O! Shit!», затем тут же опомнился и представился уже по-русски: «Я Нгобо Сасеке Нгада, третий секретарь посольства республики Нигерия в вашей стране!».
Я тоже! было огромное желание так ответить посланцу дружественной Африки, но Антон сдержался и, коротко махнув рукой на стул рядом со своим столом, сказал: «Присаживайтесь, господин Нгада! Я Шелестов Антон, сотрудник уголовного розыска и мне поручено заняться вашим заявлением, касательно пропажи колпака с колеса вашей машины, поэтому, я и пригласил вас в наше отделение милиции!»
Африканец довольно сносно говорил по-русски, когда отвечал Шелестову на вопросы о пропаже автомобильного колпака с его посольского «БМВ» и казался, на первый взгляд, довольно не плохим парнем.
Что? Какого качества дороги в России, и в Москве в частности? У вас нет дорог, у вас направление! Мог ли я около дипкорпуса, где живу, наехать колесом на камень, кирпич, или попасть в канаву? Конечно, мог! И в канаву провалиться, и на камень наехать, и на какую ни будь отвалившуюся деталь от русской машины наскочить. У вас тут отвалившиеся глушители на дорогах валяются, вперемешку с алкоголиками, а Вы говорите о каком-то камешке! Я тут как-то в 3 часа ночи ехал в аэропорт «Шереметьево» встречать наших сотрудников из Германии, так прямо посреди Ленинградского проспекта стоял асфальтовый каток без водителя, габаритов и стоп-огней! Забыли наверно или потеряли! Ничего не поделаешь, Россия!
Антон строго придерживался советов старого опера Александра Парнова: задавал нужные вопросы и получал нужные ответы. Дело почти было сделано, дипломат подписал объяснение и вдруг обратился к Антону с просьбой.
Господин Шелестов, мне надо позвонить в посольство и предупредить, что я задерживаюсь! Могу я это сделать от Вас из кабинета?
Конечно, господин Нгада! Звоните! Вот напротив меня стол с телефоном моего коллеги, его сейчас нет, присаживайтесь и звоните! А я пока нарисую схему отрезка пути, по которому Вы в тот раз подъехали к дипкорпусу, а потом Вы его мне подпишите, договорились?
Да, да, договорились! дипломат шустро переместился за рабочий стол Маркова, снял трубку спаренного телефона и стал набирать номер. В такт набору застрекотал телефонный аппарат на столе у Шелестова.
Антон достал чистый лист бумаги из верхнего ящика своего стола, взял шариковую ручку и стал набрасывать план территории дипкорпуса, чисто автоматически прислушиваясь к английской речи, звучащей за столом старшего оперуполномоченного Маркова.