И Санька с мамой Хлоей не обделены вниманием поймы. Но это скорее рукопожатие при встрече со старыми знакомыми.
Мила засмеялась. Мне показалось откровенно, без напряжения.
Танцы с взъерошенным проволочником закончились по инициативе Хлои. Кажется, она устала от кульбитов неутомимого Саньки и возникающей при этом опасности упустить слабеющую ручку Весты.
Дедушка Ваня! сказал Санька, выныривая из поймы вместе с Вестой. Ты видел, как мы?..
Дедушка Ваня!.. пропищала девочка, но замолчала, и лишь улыбнулась мне. И уже не спряталась в себя.
Хлоя вышла на камень следом.
Отдыхаем!.. Александр, успокаивайся! Оставь в покое Весту! Отдыхаем!
Санька отпустил ручку Весты, и они снова уселись на обрыве камня. И опять болтают ножками. Веста что-то шепчет на ушко юному кавалеру, они заговорщицки поглядывают на меня и Милу. Интересно, о чём шепчутся? И что там в их детских головках?
Хлоя расположилась на пороге настежь распахнутого антиграва и смотрит вверх. И я взглянул туда же.
А там кроме альфы лишь тёмно-синяя атмосфера незыблемый газовый монолит, на самом дне которого зародилась и существует жизнь своя, персональная и в неё, в её природные процессы потихоньку вмешиваются инородные предметы и сущности, и начинают перестраивать чужой для них мир под себя приручают к себе.
Па, Хлоя привстала и смотрит в мою сторону, а вы с Милой к параду разумных особей присоединиться не желаете?
Для этого нам следует переместиться на старый плёс. Там мы и будем получать обещанные зелёным одеялом процедуры. Твой отпуск через неделю закончится, а левитировать мы с госпожой Милой не умеем. Да и Саньке наши телеса без твоего посредничества не осилить. Мал ещё
Но я-то в данный момент при вас! Попробуем? Все вместе!
Хлоя взяла меня за руку и подвела к Миле. Та ещё пребывала в лёгкой прострации от изменений, произошедших с дочерью. А ещё от моей сумбурной лекции об ауре и левитации.
Беремся за руки и держимся до конца процедуры, тоном детского воспитателя сказала невестка, соединяя наши руки. И я сразу же почувствовал себя лёгким, свободным и немного взволнованным. Волнение вселялось в меня от Милы. От Хлои исходила колдовская сила, которая и понесла нас в тартарары. И там нас ожидало нечто не познанное, не изведанное.
Серёжка с Хлоей иногда «катали» меня в дни освоения дара инфузории. И мне это совсем не нравилось. Потому что дети не решались погружаться в тонкости процесса, ещё не усвоенного и не обоснованного правилами пользования аномальными способностями. А мне в качестве пассажира вообще было тошно: немедленно представлял неизбежное падение с высоты наземь, во всех возможных подробностях. Короче я активно отнекивался от их предложений. Но это было давно. А сейчас мы с Милой парим над зелёным одеялом в паре с опытным левитатором. И мне нравится контактировать с проволочником, который воспринимает меня как старого знакомого. И с Милой он недолго возится. Слегка похлопал стеблями по обнажённым голеням и тут же вовлёк нового посетителя Сырой поймы в круговорот своего бурного экстаза. И сей процесс знакомства ей тоже к лицу. Прострация от созерцания изменившейся за один сеанс дочери умножилась кратно при личном контакте с сущностью, которая просто благодарила нас добром за добро.
Потом потекло иное время, в котором мне доверили быть наблюдателем и помощником.
Рекомендации сына и невестки контактировать с «зелёным одеялом» в течение месяца исполнялись неукоснительно. Сначала при поддержке Хлои, потом самостоятельно. Веста выздоравливала. Она входила в наш общий мир и радовалась ему, и радовала маму. И, конечно же, меня.
Хлоя возвратилась к Сергею в Амазонию, а мы перебрались на пологий берег плёса Сырой поймы и купались вчетвером, испытывая благодарность к проволочнику. А он проявлял ответные чувства. Может быть, дружескую преданность, а возможно и любовь. Или рациональную, скрытую от нас корысть. Ведь мы являемся носителями разума и некоторых, возможно, полезных для него знаний
Как член комиссии по контактам Радмила приступила к изучению «зелёного одеяла» на следующий же день после первого контакта и уже без нашего посредничества. Я лишь оказывал ей содействие в расстановке вдоль заболоченных берегов Сырой поймы всевозможных датчиков. В комнате, которую занимала Мила, появились приборы, считывающие и анализирующие поступающую информацию: какие изменения происходят с «объектом» при приближении к нему людей из числа знакомых и незнакомых, при контакте с залетевшими на болото фермерскими гусями; те были убиты и употреблены в пищу.
Параллельно этой работе Радмила отслеживала сообщения СМИ об инфузориях. Точнее об официально зафиксированных посещениях.
Таких случаев было немного. И они описывались без точной привязки места появления особи к точке на географической карте. Поэтому первые попытки обнаружения инфузорий в обнародованных районах оказались безрезультатными. Особи либо уже покинули планету, либо места в информативном бюллетене указывались приблизительно, со слов случайных свидетелей, или были недостоверными.
К тому же следует отметить, что гонка за отмеченными в новостных каналах инфузориями была бы бессмысленной с использованием обычных средств передвижения. Тут-то нам и пригодилось удивительное транспортное средство телепортан Радмилы. Мила наладила связь через орбитальные станции со средствами информирования населения при возникновении ЧС. Попавшие в поле зрения колонистов катаклизмы ураганы, наводнения, землетрясения, в том числе и появление инфузорий вблизи поселений колонистов принимались бионом во внимание, и Радмила при моём содействии устремлялась навстречу к неведомому и неизученному объекту. Первые попытки контакта оказались безрезультатными.
Нати и Марта Зон стали частыми у нас гостями. Они присматривали за детьми в то время, когда АрТиСи телепортировал нас навстречу с искомой сущностью. Иногда мы просто путешествовали по Аргентине, используя возможности телепортана. В такие познавательные путешествия мы брали и детей.
Инфузория среднего размера встретилась на нашем пути случайно.
Да-да случайно.
Но, сначала о событиях, которые произошли до этого
Мы, то есть я с Милой и Вестой, уже привыкли друг к другу, и как добрые соседи согласовывали изменения в устоявшемся жизненном ритме.
Уразумев, что поиски временно гнездующихся на Аргентине особей инфузорий никакой логике не подвержены и требуют от нас обычного терпения, мы, в конце концов, решили не спешить. К тому же у нас были и другие не менее важные дела, требующие времени и контроля. Мила занималась дочерью и научной деятельностью одновременно, что тоже меняло наше поведение.
Процедурные посещения Сырой поймы были сокращены.
Во-первых, из-за сезонного «вялотекущего» муссонного дождя. К тому же, психическое состояние девочки в корне изменилось, и злоупотребление целебными ваннами в Сырой пойме могло повлечь нежелательное к ним привыкание, что тоже не благо. «Пусть живёт нормальной жизнью, как все», подвела итог мама, взглянув на Весту.
Во-вторых, о главном: мы с Радмилой начали медленно сближаться как индивиды противоположного пола. Я, конечно же, притормаживал свои порывы, учитывая разницу в возрасте. Но томные взгляды молодой женщины настраивали временно бездействующую внутреннюю тональность ещё нестарого организма на возврат к греховному естеству.
Мучительная нерешительность продолжалась бы ещё невесть сколько, если бы не милое создание девочка Веста. Она и внук Санька подружились и воспринимали друг дружку как родные, как брат и сестра. И я существовал на этом свете для них как дедушка Ваня. Радмила же не терпела фамильярностей и обращалась ко мне просто: Иван. И это сдерживало мои порывы к наступлению.