– Кофейку выпьешь?
Маруся искренне любила Клаву, как ее называли дома, но болтать с древней старушкой было как то… да чего уж там – это было скучно! Однако хорошее воспитание взяло свое, поэтому она улыбнулась и прошла на кухню.
– Вчера привезли новый сорт…
Иногда Маруся завидовала другим детям, которые плевали на всякие правила приличия.
– Сердце от него так и прыгает!
Не помогать взрослым, не поддерживать скучные разговоры с дальними родственниками, не благодарить за дурацкие подарки и даже не убирать за собой тарелки после еды.
– Тебе с молоком?
– И побольше!
Ну ладно, если ты какой то воспитанный ботан, а если вот такой балбес непоседа? Единственный, кого Маруся постоянно ослушивалась – был папа. Из за этого папа огорчался. Почему у Маруси получалось огорчать самого любимого человека – непонятно, но потом она прочитала, что людям свойственно причинять боль самым близким, и успокоилась. Ей показалось, что это что то из области безусловных рефлексов, а с биологией не поспоришь.
– Сахар положишь сама.
Маруся осторожно открыла стеклянную банку, выловила пару прозрачных кубиков и бросила в чашку. Кубики зашипели, как растворимые таблетки, и превратились в густую ароматную пенку.
– Отец уже уехал?
Маруся кивнула.
– А ты как долетела?
– Я, ну… нормально. Как обычно.
– Без приключений?
Маруся отхлебнула кофе, быстро соображая, что именно стоит рассказать для поддержания беседы, но так, чтобы она не переросла в многочасовые расспросы.
– Да, в общем то, без приключений, если не считать небольшой задержки. Там этот прилетел, ну, как его… целитель…
– Нестор?
Клава неожиданно оживилась и даже присела поближе.
– Да, точно. Он зачем то летел обычным рейсом и вышел вместе со всеми, и там собралась толпа. Ну, в общем…
– Он что, вышел к людям?
– Ага. Такое столпотворение, аэропорт просто парализовало.
– И ты его видела?
Маруся смутилась. Она никак не ожидала от Клавы такого интереса.
– Я, нет. Я там, ну просто.… А вы что, как то… Вы его знаете?
– Нестор – великий человек.
– Клавдия Степановна! – Маруся даже поставила чашку на стол от удивления. – Вы ли это? Вы ведь всегда были против всяких шарлатанов.
– Но он не шарлатан. Я видела, что он делает…
– Где вы видели?
– В воскресном шоу…
– По телику? Но ведь это монтаж.
– Это прямой эфир!
– Да в телике не бывает никаких прямых эфиров. Это все обман. Я не знаю, как вообще в это можно верить?!
Клава поджала губы и замолчала. Маруся поняла, что сболтнула лишнего и, видимо, не на шутку обидела старушку.
– Я просто понимаю, что… ну… то, что он делает, это псевдонаука, это невозможно.
Клава встала из за стола и бросила свою чашку в мойку.
– Ну, может быть, это сила внушения, я не знаю.… То есть, может, он и правда приносит какую то пользу, но…
Казалось, что с каждым следующим словом Маруся только усугубляла ситуацию и, значит, надо было либо замолчать, либо уже, наконец, уйти и не раздражать пожилого человека своим подростковым цинизмом.
– Я, пожалуй, пойду, спасибо.
Клава все так же молчала, но вид у нее был скорее задумчивый, чем сердитый.
– Вы не против?
– Я открою тебе.
Клава прошла в коридор и остановилась около небольшой двери, похожей на вход в кладовку.
– Когда нибудь ты поймешь, как ошибалась, – тихим голосом сказала она и обернулась к Марусе, – и тоже поверишь в чудо.
Маруся вежливо улыбнулась и отворила дверь.