Воин Годфри предлагал углубиться в Пустошь, и через это расширить количество пахотной земли, а самое главное там почти наверняка были залежи так необходимого железа. Большая часть членов совета опасалась принять предложение Годфри из-за страхов перед страшными духами и смертельным ветром непрерывно дующим в тех местах. Потом в лесу была плодородная почва отлично подходящая для земледелия, а выжженную огнём древней войны и солнцем землю пустоши надо было ещё долгие годы удобрять. Годфри был воином, поэтому духи его не пугали, любой воин находился с ними почти в непрерывном общении, а личный суровый образ жизни позволял с высока смотреть на предполагаемые трудности.
Флор знал об этом не хуже других и учитывая своё отношение к Годфри не спешил голосовать за идею расширения в сторону Пустоши. Для него любое столкновение с духами было связано с кошмаром и одна мысль о потустороннем внушала ужас. Но необходимость в металле и внутренняя жадность заставляла глаза Флора светится алчным блеском каждый раз, когда Годфри описывал реальную возможность найти в Пустоши всё так необходимое городу. Только поэтому флор ещё колебался не заявляя громогласно свой протест. Опытный политик Флор выжидал удачный для себя момент и в глубине души надеялся получить выгоду с любого варианта развитя событий.
Годфри, прямой и чистосердечный, ему были чужды всякие недомолвки и уловки, он знал, на что способен и не сомневался в своей правоте. Был уверен, что духов Пустоши боятся не стоит, они прикованы к месту своего обитания и по этой причине вполне уязвимы. Он соглашался с тем, что Пустошь представляет опасность, но также имел чёткий план, как этой опасности избежать. Потом, в его понимании, лес символизировал жизнь, а Пустошь смерть. Уничтожать живое из-за страха смерти противоречило его принципам. Флор, на все аргументы Годфри, только качал недоверчиво головой и продолжал чистить ногти, показывая всем своим видом, что всё, о чём говорит воин это полный бред.
Зал то и дело наполнялся шумом. Уважаемые граждане с пеной у рта доказывали свою правоту, некоторые особо отважные предлагали немного расшириться в сторону пустоши и выпилить лес зимой. Страсти накалялись и, казалось, спорам и доводам не будет конца. Городской совет состоял из пятидесяти членов, но ещё не высказалась даже половина. Выступление каждого прерывалось контраргументами оппонентов и затягивалось на часы. Корыстные мотивы натыкались на искренние переживания и мешались со страхами и безрассудством. Уже становилось ясно, что сегодня ни к какому решению прейти не удастся и Дора, дочь Годфри, молодая непоседливая девушка, скучающая в углу, начала понимать, что из этого собрания надо поскорей выбираться. Отец, стараясь привлечь дочь к реалиям общественной жизни, настоял на её присутствии в собрании. Но сейчас был настолько увлечён дебатами, что не заметил бы исчезновения крыши и стен, не то что отсутствия дочери. Дора, пользуясь моментом, на цыпочках выскользнула из бревенчатого зала, аккуратно прикрыв за собой массивную дверь.
Солнце было высоко, в голове роились мысли, в глазах рябило после тёмного помещения, никаких духов она никогда в жизни не видела и очень смутно представляла, что происходит за пределами пригородов Новгорода. Больше всего, впрочем, как и большинство молодых людей одного с ней возраста, её интересовала она сама. А весеннее настроение требовало любви и приключений.
Доротея была хороша собой: темноволосая, стройная и гибкая с большими глазами и очаровательной улыбкой. Она жила под пристальным взглядом своего отца, и в свои двадцать лет оставалась сущим ребёнком. Матери у неё не было, пропала однажды в лесу. Поэтому, с одной стороны, она была крайне избалована и совершенно не приучена ни к какому ручному труду, с другой, жила в условиях постоянного контроля. Отец хотел, чтобы Дора заняла видное место в обществе, поэтому настаивал на её присутствие в собраниях городского совета, но, учитывая специфику существования Доры, идеальной перспективой для неё мог быть только удачный брак. Свой досуг Дора проводила: рисуя и музицируя на старинном пианино, которое Годфри привёз для неё неизвестно откуда. Возможно, оно появилось в Новгороде в те времена, когда, люди почти ничего не умели делать сами, а только занимались собирательством среди руин. Ещё она регулярно посещала городскую библиотеку и увлекалась чтением древних книг, вывезенных первыми поселенцами из хранилища или музея прежней цивилизации.
Последние вылазки поселенцев в руины были примерно, когда Годфри исполнилось девять лет и он имел о них смутные воспоминания. Но в те времена на подобное дело уже отваживались только самые лучшие ходоки, переправляющиеся через реку на паре связанных брёвен, удерживаясь за толстую перетяжку. В брошенный город они не углублялись, а только шарили по окраинам и возвращались далеко не все. Поэтому последние лет сорок сорок пять туда никто не ходил. Горожане научились делать всё необходимое, а в чём-то научились обходиться без привычного комфорта. Но не Дора. Для неё все условия жизни были созданы наилучшим образом. Вещи появлялись и пропадали, впрочем, как и люди, которые делали то что должны и растворялись в небытие за дверью, возвращались опять, выполняли свои обязанности и снова отходили на второй план до востребования. На вопрос: избалована ли она? Дора сама отвечала себе да и весьма. Честность была её сильной стороной. Дора редко обманывала особенно саму себя. Но, как человек, действительно избалованный жизнью, Дора не просто была о себе высокого мнения, но и не могла никогда найти себе занятие достойное своих способностей. Поэтому часто скучала, не находя себе места.
Маленький город, все закоулки которого давно изучены, дали до горизонта, открывающиеся с городского вала, привычные, не вызывали уже никакой рефлексии. Однообразие проходящих дней. Одно и то же солнце поднималось на востоке и садилось на западе. Отец приходил и уходил, дом в котором она жила был большой скрипучий и грустный. В часы таких мыслей ей овладевала меланхолия и она могла долго смотреть на то, как плывут по небу облака, мечтая о чём-то далёком, несбыточном и совершенно абстрактном. Но, грусть навеянная однообразием жизни не вызывала в ней ненависти, она любила Новгород, возможно, потому что считала его своим. Любила его историю и историю своей семьи, тесно связанную с городом. Больше всего она мечтала о деле, великом, которое оставит след в памяти людей и навсегда запечатлеет её имя в анналах времён.
Дора была поздним и единственным ребёнком, поэтому Годфри, несмотря на внутреннюю суровость всегда чрезмерно баловал сою дочь. Особенно после того, как потерял её мать, свою жену. Он больше никогда не женился и не полюбил ни одной женщины. Всё его внимание доставалось исключительно Доре. В городе Годфри пользовался уважением и имел большое влияние, свою школу и был обеспечен во всех смыслах. Но вёл очень аскетичный образ жизни, поэтому всеми достигнутыми им благами в полноте пользовалась Дора, что определяло её быт, характер и поведение.
Выбравшись из здания городского совета, Доротея была переполнена счастьем вызванным ощущением ежеминутной свободы и не строя планов относительно своего дальнейшего времяпрепровождения весёлой походкой, немного пританцовывая, пробиралась вверх по улице, переступая с пенька на пенёк, которыми была вымощена мостовая, и представляла, что в промежутках между ними находится нечто опасное для её здоровья. Вдруг с громким кудахтаньем мимо неё пронеслась курица. Вероятно, очень спешащая по своим куриным делам. Её (птицу) совершенно не интересовали проблемы людей, великих и малых, знатных и бедных, воинов и ремесленников. Также её не интересовала Доротея. Но Дору заинтересовала она: заставила поднять голову и оторвать взгляд от мощёной пеньками мостовой, на которых было сосредоточенно её внимание. Подняв голову, Дора увидела Кота и Каната медленно идущих в сторону бани. Кота она знала, отец периодически заходил к нему, чтобы сделать заказ или купить болтов для арбалета. Но Дора никогда не видела его в таком плачевном состоянии. Курица заставила Кота отпрянуть и отступить на шаг назад, он посмотрел на Дору и, явно не узнавая её, проковылял со своим странным другом дальше. Доротея хмыкнула и хотела вернуться к своей незатейливой игре, но настроение уже испортилось, она остановилась в раздумье соображая, что делать дальше.