Владимир Азаров
Сочинские иллюзии
SOCHI DELIRIUM
Cataloguing in:
The Russian State Library in Moscow
The National Library of Russia in Saint Petersburg
© Владимир Азаров, 2021
© «ПРОБЕЛ-2000», 2021
* * *
Моим друзьям времён
«хрущёвской оттепели»
Пролог
Ад пуст! Все дьяволы слетелись к нам!
Уильям Шекспир «Буря»
Почему ты отправился в путешествие?
Потому что в доме холод.
Марк Стрэнд «Когда он был»
Мы не в состоянии найти настоящую правду, спрятанную в темноте, в этой неспокойной, иррациональной реальности, в этом сыром клубке ассоциаций, намеков, иллюзий и заблуждений. Тем не менее, я выбрал момент:
ВРЕМЕННОЙ МОМЕНТ
Один год,
1972 год,
В качестве периода,
В котором будет разыгрываться
Мой малореальный сон об этом реальном мире.
1972 год
Вот мои представления о вальсирующем калейдоскопе событий. Соединены ли каким угодно образом эти события между собой? Они бесспорно соединены в моей голове с этим временем. Я московский житель оказался в Лондоне. Мой первый побег из родной страны. Я молодой советский архитектор, мгновенно оказавшийся в толпе другого несоветского юного народа, исповедовавшего тогда божество The Beatles Хотя я немного старше, но чувствую, что мое сердце бьется в том же ритме их беззаботность, легкомыслие, какая-то манерная ходьба, желание смеяться своеобразный способ выхода за рамки обычного пребывания в мире. И я тоже хожу беззаботный среди толп расслабленных английских хиппи. Понимая внутренне, что совсем иначе выгляжу и вообще совсем другой.
А потом, в саду супер-усадьбы под Лондоном, я смотрю творения гиганта современного искусства Сэра Генри Мура. Да, это был 1972-й!
Это же время 1972-й Олимпиада в Мюнхене, где, конечно, я не был. Но спустя несколько лет после неё у меня приятель немец-архитектор Гуидо и я его гость в Германии. Он отвозит меня в полузаброшенное и забытое Богом место. Это грустный, почти исчезнувший городской архитектурный ландшафт, глядя на который мы с Гуидо говорим о 1972-ом о нападении террористов здесь. Тогда погибло одиннадцать молодых спортсменов-израильтян. Спорт и смерть. Мы вспомнили историю. Перед глазами проносятся кадры Олимпиады 1936 года, снятые Лени Рифеншталь. В 1972 году Лени еще жива, она снимает фильм об акулах, и сейчас ловит акул снять их в глубине моего подсознания. Логика редактуры и монтажа. Моё собственное кино. Моё горячечное слайд-шоу ВРЕМЕНИ и ЭПОХИ реальная галлюцинация.
Что еще произошло в 1972 году? Интернациональная поэтическая троица: американские Лоуренс Ферлингетти[1], Аллен Гинзберг[2] и советский Андрей Вознесенский[3] бывший, как и я, студент московского МАРХИ, но уже широко признанный поэтический талант.
Три поэта встречаются представьте себе в Австралии. Вознесенский, как чувствующий себя ещё архитектором, предложил увидеть новое архитектурное чудо того десятилетия, космический корабль под названием «Здание Сиднейского Оперного Театра». Всю эту волну воспоминаний я отправил на страницы этой книги об Олимпиаде в Сочи. И эта книга начинается со времени, когда я впервые попал в этот курортный город. Сочи это место, где я узнал о смерти американской кино-Венеры Мэрилин Монро. О её самоубийстве я прочитал в «Известиях» на сочинском пляже. Это время моего первого отпуска, когда я уже работал архитектором. В Мэрилин я открыл радость, которую можно назвать лучом надежды в царстве скорби. Все эти застывшие во ВРЕМЕНИ моменты вылились в то, что, во время болезни с температурой и просмотром трансляций Олимпиады, в моей голове сложилась песня о Сочи музыка моих сочинских «белых стихов», если можно так назвать то, что вы сейчас держите в руках. Озноб с галлюцинациями, сгорая в жаре моей температуры 39,5 сочинский необъяснимый бред.
I. Тяжелый ночной воздух,
будет дождь
Юго-западный ветер дует сквозь открытое окошко
Моего «отеля» выгороженной комнаты
в деревянном сарае.
Я в Сочи. Да, в СОЧИ,
На юге России, в общеизвестном курортном
русском городе у моря,
У подножия гор Северного Кавказа.
Один из первых моих отпусков после
начала работы архитектором в Москве
Уже 60-е хрущёвское время «оттепели»
Будущее, казалось, стало ближе благодаря
политическому движению к ТЕПЛУ,
Хрущев сделал смелый решительный шаг ВЛЕВО
к знаменитой «оттепели»!
Всегда решительный наш Сталин
Двигался ВПРАВО,
Следуя своему защитному рефлексу,
И его десятки прошлых лет были
под пасмурным небом,
В ожидании дождя с грозой
Неожиданное вмешательство воспоминаний,
новостей
Ведь эту исповедь я излагаю уже в другом краю,
Где я сейчас живу, в Канаде,
Где творит местный очень популярный автор,
и его надо читать
Майкл Ондатже[4].
И этот автор-классик Майкл Ондатже
Прославился ещё своим серьёзным эпосом об
Американском ганстере-бандите-убийце
Билли Киде[5]
Мифическом герое «золотой лихорадки».
И Майкл Ондатже пишет знаменитый в Канаде
Своеобразный вестерн американской библии
новейшего завета:
«Это был Парень, который на меня набросился,
Гаррет говорил По, и мне кажется, что я его убил».
«Пэт, отвечал По, мне кажется, что
Ты убил не того парня».
Вот так может случиться в жизни
Случайно может происходить не то,
Что мы ждём в своих планах.
Проблемы часто неожиданны, непредсказуемы,
Любые из них:
Лежу на спине, смотрю вверх и вижу, что
Крыша моего сочинского обиталища дырявая,
Потоп неизбежен в сквозных щелях я вижу
Недоброе волнующееся ночное небо
Ничего не поделать мой отпуск советского труженика
Отпуск в дорогом Сочи,
Но могу позволить только дешёвое жилье:
Сплю на раскладушке, которая громко скрипит,
Когда я переворачиваюсь.
Но я в Сочи!
Толпы курортных бездельников вокруг!
Черное море!
Пара ресторанов. Дешевая местная еда.
Какой-то свет новой жизни, но и
Отблеск жизни долгого периода нашего вождя,
Отблеск сияния множества его монументов
ещё красит город,
Чтобы помнить незабытые слова:
«О, Блистательный Герой!
О, Всеведущий Архитектор!
О, Вождь вождей, который покинул нас
почти 10 лет назад»
Что изменилось?
Небо слегка очистилось
Серость посветлела Стала более опрятной
Я стал архитектором! И я в Сочи!
В Москве построили огромный стадион Лужники
(Однокоренное слово позднее мы прочтём
В фамилии мэра Москвы Лужкова
И будем долго видеть его
в демократичном головном уборе
Полного тестостерона активно
пульсирующего организма).
Колизей «оттепели» идеальный для тогдашнего
парада,
Стиля новой советской светской жизни
(Двубортные костюмы,
ботинки с квадратным носком).
80000 мест для спортивных фанатов.
Или для любителей новой советской поэзии
Евтушенко, Ахмадулина, Роберт Рождественский
На стадионе также для всех!
Московские премьеры
Картин иностранного кинематографа:
Итальянский новый реализм, La Nouvelle Vague[6],
«Земляничная поляна» из Швеции
(Смерть Ивана Грозного в черной рясе,
Когда он играл в шахматы
На бергмановском пляже в «Седьмой печати»).
«О времена! О нравы!»
Воскликнул удивлённый Цицерон!
Исчез культурный вакуум в эти времена!
Многие молодые мужчины отрастили бороды,
Что пару лет назад
Выглядело бы опасно-диссидентски в глазах
Старой партийной гвардии
Девушки времен «оттепели» петля за петлей
Вязали своим парням свитера а-ля Хемингуэй,
И я носил моя «кольчуга» была связана
подругой друга
И было это популярно!
Особенно среди актеров театра на Таганке
Театр, революционизированный гением,
Юрием Любимовым!
Скажу высокопарно:
Он воскресил Российской Мельпомены Бунт!
Видимо ему приснился «Лес» Островского[7]
в «зелёных париках»
И я, под покровом моей строительной специальности,