Я опираюсь на локти, выпуская из груди остатки кислорода.
Единственное, что меня сейчас спасет, это убойная доза обезболивающего и крепкий сон. Вот только со сном у меня уже давно напряженные отношения. И сегодняшняя ночь не станет исключением.
Проглотив пару таблеток, я отправляюсь в кровать, но вместо прохладных простыней попадаю в самое пекло ада.
Всю ночь я захлебываюсь в кошмарах, погребенный под грудой окровавленных тел своих сослуживцев. Крики разрывают меня изнутри. Не мои. Чужие. Молящие о помощи. Они зовут меня В то время как я схожу с ума в собственном сне.
Алкоголь и таблетки в одном флаконе оказывают на психику сокрушающий удар, и я даже не понимаю, как мне удается вырваться из черной ямы и сделать болезненный вдох в горящие легкие. Меня словно живьем вырвали из-под земли на поверхность, содрав по пути всю кожу.
На мгновение мной овладевает отчаянная ярость, и я с хрипами хватаю ртом воздух.
Раз за разом.
Грудь ходит ходуном.
Я весь в поту, простыня полностью мокрая, как и штаны на мне. Дерьмо.
Со стоном присаживаюсь и свешиваю ноги с кровати. Встаю, чтобы подойти к окну и раздернуть шторы. Снова ночь. Сколько я проспал?
Кошмары? гремит в тишине тяжелый мужской голос.
Твою мать! ругаюсь я, когда резко оборачиваюсь и замечаю сидящий силуэт в дальнем углу комнаты.
Присядьте. Он указывает мне на кровать. В моем, черт возьми, доме! Врачи рекомендовали вам постельный режим. Не стоит пренебрегать их советами.
Я не могу сдержаться от короткого смешка.
Что за херня?
Незваный гость устало поднимается с места и, опершись о трость, неспешно выходит из тени.
Старик ОДоннелл собственной персоной.
Как-то многовато ирландцев в моей жизни за последние сутки.
Рад, что не нуждаюсь в представлении. Он тяжело вздыхает и добавляет: Моя дочь весьма сложное создание.
Да. Вынужден согласиться с вами.
Наша семья сейчас переживает весьма непростые времена. И Мерф, в случае чего, первая попадет под удар. Старик качает головой, проводя пальцами по морщинистым губам. Я хочу, чтобы ты присмотрел за ней, пока я улажу все проблемы.
Вы зря тратите время, мне нечем вам помочь, равнодушно отвечаю ему и возвращаюсь на кровать.
Время здесь тратит только один человек. Алкоголь не выход из проблем, парень.
Ухмыляюсь, качая головой. Он жизни меня учить будет?
Почему я? небрежно бросаю, облокотившись одной рукой о колено.
Гость тоже садится обратно в кресло, скрываясь в тени.
Все просто, Гектор. Ты лучший в своем деле. А дочь единственное, что у меня осталось. ОДоннелл говорит настолько серьезно, что мне даже хочется посмеяться ему в лицо.
И что вы мне можете предложить взамен?
Ты вправе просить все что хочешь.
Он меня совершенно не знает.
Все что хочу? Кривая ухмылка растягивает мои губы. Какие громкие слова Смотрите не пожалейте потом о них.
В тебе есть стержень, Гектор. Этим ты мне и нравишься.
Аластер ОДоннелл поднимается с кресла, но, прежде чем покинуть мою квартиру, кладет на угол стола визитку.
Молча провожаю его взглядом и со стоном падаю на спину, осознавая, что моя привычная жизнь вновь нарушена.
Посторонние шаги и стук трости стихают, до меня доносится глухой хлопок дверью.
Присмотреть за дочкой мафиозного папочки? Разве ты не об этом мечтал, приятель? Дерьмо. Я уже предвкушаю, как она будет переламывать мне кости своими выходками. Девяносто процентов здоровых клеток моего мозга кричат и протестуют, но другие десять тихо шепчут о том, что я не откажусь.
Что, если в спасении этой девушки кроется и мое?
Мерф
Все еще кипя от злости, я вылетаю из такси и устремляюсь внутрь дома.
Почему, черт возьми, он принял меня за шлюху?!
На ходу снимаю с себя плащ и бросаю его в сторону дивана с такой агрессией, будто он в чем-то повинен. Едва сдерживаюсь, чтобы не разразиться звонким хохотом, как инфантильная истеричка.
Мне определенно нужно слетать в отпуск. Мои нервы больше не вынесут всего дерьма, что меня окружает. Оно как бы вроде всю мою жизнь присутствует, но последние месяцы просто сплошной ад. Думаю, Грейстоун вполне подойдет, чтобы немного расслабиться и насладиться морскими и горными пейзажами. И заодно навещу бабушку в Дублине.
Захватив из бара открытую бутылку вина, восстанавливаю порядок в голове и дефилирую в свою комнату. Закрываю за собой дверь. Скидываю ботинки, срываю блузку и брюки. Все еще заведенная, захожу в ванную. Сейчас мне плевать, услышал ли кто мой злой топот в коридоре или нет. Плевать даже на ноющую боль в теле, саднящие гематомы и ушибы. Кажется, их вообще сейчас не существует. Вместо этого кожа горит от наглых прикосновений его пальцев. Проклятье! Я готова волосы рвать, лишь бы избавиться от понимания того, что мое тело отреагировало на них.
Но как избавиться от этого, если так оно и есть?!
Никак, просто забудь, Динь.
Делаю глоток вина. С грохотом опускаю бутылку на бортик, а затем резкими движениями открываю кран на полную мощность, уже предвкушая, как пойду на дно с эксклюзивным урожаем виноградника 1990 года.
Ну вот так я устроена: не люблю оставаться в дурах. Не люблю ведь?
Звук воды, льющейся на полированный мрамор, постепенно заполняет тишину вокруг, и я, сбросив белье, сажусь в холодную ванну, не дожидаясь, пока она наберется.
В голову опять лезут, как занозы под кожу, картины с его сильными руками. Красивыми мужскими руками. В плену мощных вен, жил и гребаных татуировок. Даже в крови они были прекрасны. Интересно, на что они способны помимо того, как сворачивать жирные шеи ублюдков? Думаю, с такими пальцами и член не нужен. Поймав себя на столь непристойной мысли, я не сдерживаю смешок и обреченно ударяюсь лбом о бутылку.
О господи Давненько меня так из-за мужика не потряхивало. А может, все дело в адреналине, который ураганным вихрем пронесся по телу, заставив гормоны дико взбунтоваться?
Мне нужно остыть.
Выругавшись, я отпиваю еще немного вина и погружаюсь под воду. А когда в легких заканчивается воздух, выныриваю и провожу руками по мокрым волосам, жадно дыша ртом. И чего я так завелась?
Вновь тянусь к бутылке и под звон неугомонных мыслей медленными глотками поглощаю гамму ягодных и бархатистых тонов, наслаждаясь каждой каплей напитка.
Ну спас и спас. Молодец. Не нужны деньги? Да пожалуйста. По всей видимости, он и не бедствует. Пришла, убедилась, что живой, и успокойся. Твоя совесть чиста. Помощь предлагали. А уж если ждал шлюху, значит, точно жить будет. Мерзавец.
Глубокий вздох, и я позволяю себе соприкоснуться с прохладной стенкой ванны. Но меня все еще раздражает, что я думаю о нем. Ну почему он так чертовски хорош собой? Настолько, что это не может быть правдой. Или просто все дело в том, что мне нужно потрахаться с нормальным членом, а не резиновым? Хотя мужиков вокруг меня на любой выбор, а внутри что-то ёкнуло именно на алкаша с телом Аполлона.
Бред.
Сколько я ни стараюсь отвлечься на холодную воду, мое тело горит в агонии желания. Низ живота буквально пульсирует, и вино лишь сильнее распаляет этот огонь, оно плещется в венах, провоцирует, заставляя отчаянно хотеть большего. Дав слабину, я проскальзываю рукой между ног и ладонью сжимаю изнывающую промежность в надежде испытать хоть толику облегчения.
Проклятье!
От напряжения даже клитор пульсирует.
Невыносимо
Твою мать! срывается с моих губ рычащий стон, и я позволяю своей воспаленной фантазии сделать то, что хотел мой Робин Гуд в своем логове. Я уже ненавижу этого подонка. Но сначала я кончу с его именем на губах
Спустя неделю
Доброе утро, пап! Я целую колючую щеку, которую он мне любезно подставляет, отрываясь от газеты. Ты уже позавтракал?