Рационалистическое мировоззрение, укреплявшееся в эпоху преобразований, положило конец расследованию дел, связанных с суевериями и колдовством. Однако в царствование Петра I под подозрение бралось все необычное не в страхе перед мистикой, а скорее из опасения, что под этим может скрываться антигосударственный заговор.
В 1719 г. в местечке Феминг в недавно занятой Лифляндии в доме супругов Андриса и Анны Ланге произошел следующий странный случай. Внутри пивного чана обнаружились непонятные, неизвестно кем начертанные литеры. Супруги Ланге, ничего не подозревавшие о происхождении литер, начали расспрашивать соседей. Вскоре слухи о странных литерах дошли до властей. Супруги были арестованы и отправлены в Петербург для выяснения, что же означают эти литеры. Однако выяснить ничего не удалось, так как муж и жена скончались в тюрьме после пыток.
Петр I и его преемники считали естественным и необходимым использование доносов. Еще в XVII в. власти требовали от священнослужителей содействия политическому розыску. В период Петровских реформ, когда Православная церковь окончательно стала частью государственного аппарата, обязанность нарушать тайну исповеди была закреплена законодательно. В «Духовном регламенте» 1721 г. говорилось, что если на исповеди кто-либо признается в намерении совершить измену или начать бунт, «то должен духовник не токмо его за прямо исповеданные грехи прощения и разрешения не сподоблять но и донести вскоре о нем, где надлежит».
Указы Петра Великого неоднократно напоминали об обязательности доносов для всех верноподданных и грозили суровыми карами за невыполнение этого долга. Из сохранившихся дел о государственных преступлениях видно, что на одного основного виновного почти всегда приходилось несколько человек, наказанных за недонесение.
Установилась определенная такса за удачный донос. Крестьянин мог рассчитывать на освобождение от крепостной зависимости. В 1721 г. крепостной Аким Иванов подслушал, как его барин на упреки жены в беспробудном пьянстве оправдывался тем, что сам государь Петр Алексеевич любит прикладываться к чарке. Помещика за такие речи били батогами, а Акима Иванова вместе с семьей отпустили на волю. Доносчика могли вознаграждать имуществом осужденного, хотя этого нелегко было добиться при знаменитой московской волоките. В 1729 г. дьячок Василий Федоров, донесший на соседнего помещика, жаловался: «Дано мне, по прошению моему, до настоящего награждения, корову с телицею, да на прокорм их сена, да гусей и кур индийских по гнезду, и то через много прошения насилу получил в три года».
В большинстве случаев доносчики довольствовались деньгами. Обычно выдавалось от 5 до 30 руб., и только при раскрытии наиболее важных преступлений награда значительно возрастала. Так, в марте 1722 г. на воскресном базаре в Пензе отставной капитан В. Левин крикнул, что царь Петр антихрист Посадский человек Ф. Каменщиков донес об этом. В императорском указе от 22 апреля 1722 г. говорилось, что доносчику пожаловано 300 руб., право вести беспошлинную торговлю, а всем командирам и начальникам вменялось в обязанность охранять его от обид. Указ призывал всех верноподданных следовать «сему достойному примеру». Еще большая забота была проявлена по отношению к тобольскому подьячему Тишину. И неудивительно ведь Тишин оговорил не безвестного капитана, а генерала князя И.А. Долгорукова, который после опалы был сослан в Березов. Донос привел на плаху нескольких опальных вельмож из рода Голицыных и Долгоруковых, а подьячего Тишина перевели из Сибири в Москву и наградили 600 руб., правда, в рассрочку. В официальной бумаге говорилось, что это сделано для пользы самого доносчика, «понеже он к пьянству и мотовству склонен».
В то же время власти сочли необходимым отказаться от приема анонимных писем. В Москве XVII в. такие письма подбрасывались в Кремль или в какую-либо из приказных изб. Нашедший письмо обязан был передать его по назначению. Излишне говорить, что за утайку письменного доноса наказывали, как за недонесение о государственном преступлении. Анонимный донос был очень неудобен, а потому власти каждый раз старались установить автора подметного письма. Глашатаи на площадях призывали авторов явиться для подтверждения своих сообщений. Но, несмотря на обещанное прощение и награды, авторы анонимных писем всегда уклонялись от явки. В 1715 г. принятие анонимных писем было запрещено. Согласно указу Петра Великого, нашедшему письмо надлежало сжечь его на месте в присутствии двух свидетелей.
В царствование Петра I продолжали принимать доносы от осужденных на смертную казнь, несмотря на то что они зачастую объявляли «слово и дело» в надежде продлить свои дни. Ярким примером может служить история Якова Королихина, которого в июне 1723 г. вывели на казнь на Красную площадь. Он объявил за собой «слово и дело». Казнь отложили, но вскоре выяснилось, что Королихин ничего не знает. Когда его снова привели на казнь, он сказал, что «ежели его казнить отсечь голову, то он тое смерть принять готов, и ему сказано его императорского величества указ публичным листом по приговору, что его велено колесовать, и он, Королихин, сказал за собой его императорского величества слово и дело государственное в третьи». Королихина колесовали только после третьего раза. Подобные случаи были очень распространены. Поэтому высочайший указ от 10 апреля 1730 г. предписал больше не верить доносам людей, приговоренных к смерти.
В новую столицу Санкт-Петербург, возведенную по европейским образцам, перебрался московский застенок со всем его пыточным снаряжением. Как и раньше, палачи имели возможность проверить свое мастерство на любом человеке независимо от пола и возраста. В 1724 г. солдатку Анисью Давыдову, неодобрительно отозвавшуюся о коронационных торжествах, дважды поднимали на дыбу и давали по 25 ударов кнутом. Потом выяснилось, что она на пятом месяце беременности. Но это не предотвратило третьей пытки на сей раз горящими вениками.
Данью новым веяниям стала врачебная помощь. При Петре Великом впервые были назначены два лекаря Севалт и Волнерс, которые должны были готовить своих пациентов к следующим пыткам. Более существенные изменения коснулись органов политического розыска. Указы Петра Великого требуют принимать доносы и направлять арестованных в столицу, не занимаясь на местах самостоятельными расследованиями. Впрочем, страх перед «тайными государевыми делами» был настолько велик, что губернаторы и начальники военных гарнизонов предпочитали сваливать эту обязанность друг на друга. Например, в 1712 г. тобольский казак Г. Левшутин на зимовке в Нарыме хотел было принести донос на одного из колодников. Но перепуганный нарымский начальник уговорил его сообщить обо всем более высоким властям в Енисейске. Там тоже не нашлось подходящего случая, так что в итоге Г. Левшутину пришлось идти со своим «словом и делом» из Сибири в Москву.
Центральные учреждения, специально занимавшиеся государственными преступлениями, появились в эпоху Петра Великого. Это были Преображенский приказ и Тайная розыскных дел канцелярия. Административные реформы на рубеже XVIIXVIII вв. проводились методом проб и ошибок Поэтому Преображенский приказ унаследовал особенности старой приказной системы. Он был создан в 1686 г. и получил свое название по подмосковному селу Преображенскому резиденции вдовы и сына Алексея Михайловича.