В чем дело, Мэджи, кто там рвется ко мне? – Эта реплика была уже адресована шару. – Снова Дензил?
– Так Он… разрешил?! – Голос Лины помимо воли прозвучал сдавленно. Как Марианне удалось? Застала Вадима без «холодка»? Тот миг (они совсем редкие теперь), когда он не кипит злостью и не леденеет… – Тебе повезло.
– Ага. Я вообще везучая. Подожди, что это?
Светильник резко сменил цвет на красный. И снова, и снова.
– Что это?
– Тревога!
Глава 32
Испытания
Мир Ангъя
Алекс
Леш никогда в жизни не рвался в микробиологи. Вирусы, штаммы и грибки были словно из другой жизни, и встречались они Соловьевым разве что при гриппе. Кто знал, что придется свести знакомство поближе. Сейчас Леш совсем по-иному смотрел на проекции крохотных невидимых существ – полупрозрачных, хвостатых, в мельчайших «шерстинках». Надежда Земли…
– Итак, внимание. – Худощавый мужчина в накидке врачевателя повел рукой над столом. Проекции засветились. – Предварительные работы завершены. Перед нами несколько возможных модификаций. Вот эта разновидность передается тактильным путем. Вот эти – воздушно-капельным. Есть и другие. Из рассказов наших гостей следует, что в их мире исследовательские службы достаточно развиты для того, чтобы купировать вспышку неизвестной болезни и выработать вакцину. Поэтому мы и сделали сразу несколько видов – чтобы затруднить противодействие и достичь максимальной эффективности. Есть даже один вид с… хотя сейчас не об этом. Важно вот что. Первый этап завершен. А для второго – испытаний – нам нужен материал.
Слово «материал» царапнуло нервы, неприятно напомнив о лабораториях Повелителя и о донорских пунктах. Алексей нахмурился.
– Визит за реципиентами в ваш родной мир исключен, Алекс-мир-Земля, – мягко предупредил Лий-Лий-ину, глава сегодняшнего совещания. И пояснил: – Конечно, это было бы хорошим вариантом – нас беспокоит вопрос о влиянии препарата на людей. Но ученые заверяют, что волноваться не о чем, мутации вируса исключены, и он будет действовать именно так, как запрограммирован. Следовательно, для вас все препараты практически безвредны, так как исследования велись на вашем генетическом материале. Да и преждевременный пробой встревожит дай-имонов.
– Тогда о каких испытаниях идет речь?
– Разрешите, я объясню? – снова вступил врачеватель. – Мы знаем, что вирус безвреден для вас. Нам важно, насколько вирус вреден для дай-имонов и реципиентов. Точнее, для дайи… для тьмы. Сохранил ли он свою поражающую способность в полной мере?
– Но у нас не осталось ни инфицированных реципиентов, ни дай-имонов. Что бы вы ни говорили, мастер, ваша первая разновидность сработала очень эффективно.
– Вот-вот. Так что материала для испытаний нет.
– Вы предлагаете заразить кого-то из нас? – поднял брови Богуслав. – А потом вылечить?
– Вас?! – Такая идея явно не приходила в голову местным ученым. Врачеватель, поперхнувшись на полуслове, изумленно рассматривал Богуслава. Остальные участники совещания выглядели почему-то так, словно гость предложил им препарировать заживо кошку или написать на ковровом покрытии неприличное слово. Эмпат Алекс уловил общую растерянность. В ней мелькнуло несколько багрово-красных вспышек возмущения, горькая колючка чьей-то обиды, снежно-синий всполох жалости. – Нет. Это, конечно, было бы эффективно, но…
– Но неприемлемо, – перебил врачеватель, все еще багровея возмущением. – Неужели вы могли подумать о нас…
– Простите. – Иногда Алексу казалось, что пропасть между культурами становится просто огромной и не загладить ее, не перелететь.