Чтобы все в России считали, что происходящий в их стране развал это не просто нормально, но и характерно для всего мира в целом! усмехнулся Ганимед.
Мол, агония капитализма, усмехнулась Креуса, которую так ждали в Советском Союзе и наконец-то дождались.
Ощутив эти пророчества советских идеологов «на своей шкуре», усмехнулся Ганимед.
Враги цивилизации не где-то вне планеты. А среди тех, кто не даёт сатирам тут вполне самостоятельно существовать, постоянно побуждая их на всё новые «подвиги».
Во имя всей планеты! усмехнулась в ней Креуса Креонтовна.
Сатиру нужно научиться управлять своим разумом. Для чего необходимо не давать увлечь себя другим при помощи предельно логичных и вполне себе обоснованных теорий и концепций.
Именно поэтому в религиозных сектах и учат безмыслию?
Нужно контролировать не столько возникающие у нас мысли, сколько те внутренние побуждения, которые и толкают нас на те или иные «подвиги».
Это идеологическая уловка! подтвердил Ганимед.
По-нашему разводка! усмехнулся Сканда.
Уметь не допускать в себе возникновение внутреннего диалога очень просто, это лишь вопрос тренировки. Необходимо научиться понимать то, для чего эти теории возникают и разрабатываются до того состояния, когда ты начинаешь считать их уже своими собственными, побуждающими тебя действовать в твоей повседневной жизни именно таким образом, как ты действуешь. А не так, как тебе там вздумается! Побуждая тебя не просто с этими теориями согласиться, но начать их защищать!
С пеной у рта! усмехнулась Креуса.
Доказывая себе лишь свою несостоятельность как теоретика, усмехнулся Ганимед.
И как следствие практика. Позволяя собой манипулировать во имя тех или иных идеалов. Тратя свою жизнь на обслуживание чужих интересов. Превратив её в пеший марш по чужой дороге.
Дороге на Москву? усмехнулась Креуса.
Не будь к немцам столь сурова, их одурачили. Все они были слишком увлечены теорией «сверхсатира».
Которая и позволяла им считать себя непогрешимыми! усмехнулся Ганимед.
И убивать себе подобных не менее разумных существ во имя светлой идеи неминуемого счастья! восхитилась Креуса. Поняв, как лихо оболванивают сатиров. Ловчее некуда!
За всеми абстрактными идеями, которые мы изучаем, всегда стоят конкретные интересы и конкретная власть. На алтарь которых и были положены миллионы жертв различных войн и революций, разделяющих чьи-то убеждения. И пока в мире существуют шкурные интересы и власть и не утихнут.
То есть, оторопела Креуса, совсем никогда?
Пока кто-нибудь не придёт и снова не возьмёт всё в свои руки.
Не думаю, недоверчиво усмехнулась она, что англосаксы согласятся отдать власть добровольно.
Конечно, усмехнулся Ганеша, ведь они наивно думают, что когда им всё-таки удастся захватить власть над всей планетой, тогда им уж точно никто уже не будет угрожать, и неоткуда будет ждать удара.
Ведь уже не будет противодействующих им сил и элит, которые можно будет против них настроить, подтвердил Ганимед.
Им никогда не понять, почему Будда, будучи ещё совершенно один и в полной нищете уже открыто заявлял, что он император всего мира! усмехнулся Ганеша. Боюсь, что ему придется снова явиться в этот мир и разъяснить им, что такое подлинная власть. И то, для чего она только и необходима.
Так, а для чего же она тогда необходима? не поняла Креуса.
Вовсе не для того чтобы держать всё в своих руках, а именно для того, чтобы ни что не вываливалось у вас из рук. Служа Ничто. И разъяснить это всем другим в актуальных для них образах и понятиях, полностью изменив их отношение к самим себе. И я всего лишь продолжаю этот путь.
Путь богов? усмехнулась Креуса. Но ты же не хватаешь звёзд с неба?
Зачем мне это? Я по ним хожу.
Главное никогда не лгать, поддержал его шутку Ганимед, только тогда звезды с чужих пагонов упадут к твоим ногам!
Так что бросай своё слепое поклонение вещам, открывай глаза пошире и давай за мной! подмигнул ей Ганеша.
За сверхсатиром?
За сверх-обывателем, усмехнулся Ганимед.
Так вы что, до сих пор не читали Ницше? усмехнулась над ними Креуса.
Читал. Но он лишь терзал меня «тупыми стрелами»4 своих измышлений, которых и сам так боялся. Не в силах затронуть моё сердце. Он хотя и понимал уже, что нужно стремиться к власти, но так и не понял, что, прежде всего, к власти над самим собой. А потому и презирал Шопенгауэра и Шеллинга, толком-то не понимая, о чём это они ему с детства, там, толкуют.
И повсюду лез к ним со своей толкушкой! усмехнулся Ганимед, вспоминая его афоризмы.
А после того, как я обнаружил его заявление о том, что у Диогена, который преобразился после Пробуждения и жил в бочке, философия собаки, я проанализировал всё его творчество и понял, что у самого Ницше философия собаки, сорвавшейся с цепи!
Поэтому-то он и вдохновил Гитлера! усмехнулась Креуса.
Вообще-то, его всегда вдохновлял Вагнер. На самом деле Гитлер был большой эстет и фанатичный поклонник его творчества, по нескольку часов выстаивая в очередях за билетами на его концерты.
Для себя и для вовлекавшей его во всё это невестки Вагнера, подтвердил Ганимед.
Разумеется, по указанию её отца, идеи которого Гитлер и изложил в своём опусе, пока сидел в тюрьме. На бумаге, которую та ему активно и поставляла. Поняв от отца, что тот не выйдет на свободу, пока не окончит труд.
Раньше срока?
Для чего его туда, на самом-то деле, и поместили. Чтобы он закончил уже свою «политическую возню» и приступил к исполнению внушаемой ему её отцом «исторической миссии германского народа!» А Ницше лишь дал ему богатую пищу для размышлений о разлагающем влиянии торгашеского духа на общество. С ним-то Гитлер и начал столь активно бороться. Вначале в пределах своей страны. А затем, замечая это разлагающее воздействие «свободного рынка» и на другие окружающие его страны чуть ли не со всей Европой! Обещая им вернуть их самим себе. И европейцы, тут же поняв, о чём он столь размашисто говорит им, охотно ему сдавались. Как в своё время Наполеону.
Считая его «новым Гением»! усмехнулась Креуса.
Избрав в качестве «мальчиков для битья» торговцев по наводке Ницше. Чтобы на этом «законном основании» отбирать у торговцев все их деньги и честно нажитое непосильным трудом имущество, побуждая к этому официально признанному разбою всех, кто Гитлера тогда восторженно слушал в предвкушении насилия.
Вся власть Наполеона и Гитлера, как и их, так называемая, «гениальность», держались исключительно на жажде грабежа! подтвердил Ганимед.
О котором все, столь жадно ему внимавшие, только и мечтали! усмехнулась Креуса.
Даже усомниться в которой означало перестать грабить. И признать себя в этом виновным.
Поэтому-то все и были ему столь фанатично преданны, поняла Креуса.
И крича каждый день друг другу: «Хайль Гитлер!», тут же сваливали на Адольфа всю свою вину за ежедневно творимые ими преступления. «Во имя Третьего рейха!» А потому и считали Гитлера новым аватаром Господа. Организовав для этого службу «Аненербе», которая чуть ли не по всему миру собирала материалы, чтобы именно это и подтвердить. И как можно полнее себя же обелить и оправдать. Обезличивая себя во имя светлой идеи.
Внушенной им извне! усмехнулся Ганимед.
И ты думаешь, Гитлер был так влюблён в себя, что так и не понял, что им кукловодят?
Конечно, понял! Иначе не стал бы нападать на Англию в тридцать девятом, разгромив почти весь их торговый флот созданным на деньги Америки подводным флотом, фактически лишив Англию всех её колоний. После того как понял, что Англия после долгой победы над Испанией, Португалией, а затем и Голландией по всем морям и океанам наконец-то почувствовала себя морской сверхдержавой! Один из сверх-ярких представителей которой и сумел внушить эту идею Вагнеру, проложив под ней сугубо немецкий контекст Гёте. А через него и его другу Ницше. Которые, сами того не подозревая, выступили для Хьюстона Чемберлена лишь переводчиками, распространявшими эти его идеи на германском языке.