После окончания гражданской войны потянулись в город разные люди и устраивались сами, как могли. Если была возможность, строили себе дом или полуземлянку. Конструкция у всех зданий была одинаковая, в основном каркасная: на фундамент из чего придётся ставили вертикально доски шириной в двести миллиметров, которые потом обшивали снаружи и изнутри другими досками потоньше или кусками фанеры, а то и просто толью[1] по каркасу; между досками засыпали смесь сырых опилок с золой (шлаком), а то и просто землёй. Тепло такая «шуба» держала плохо, зимой в домах было холодно и сыро, а ещё их обитателей легко можно было определить по запаху шлака и сырости. Запахом этим были пропитаны и люди, и одежда их, и мебель.
Смотришь на названия улиц 1-я, 2-я 30-я Северные, Линии, Рабочие, Чередовые, Транспортные, Железнодорожные это всё частный сектор, где дороги грунтовые вечно разбиты, не проехать, особенно весной и осенью; вода из колонки, туалет на улице, а помои сливаются в ямку чуть в стороне от пешеходной дорожки или в придорожную канаву. Не к себе же во двор? Так живут многие и поныне, в первые десятилетия двухтысячных годов.
В Казачьей слободке, в отличие от других районов города, всегда было почище, дома, как говорилось уже, были хоть и старые, но добротные; дорог, правда, хороших было мало. Как-то приехали из Германии гости к омскому архиепископу Феодосию, он там же в слободке жил, и так они удивлялись запущенности городского хозяйства. Один из них, городской глава небольшого немецкого города, по специальности архитектор, тяжело вздыхая от поездки к дому архиепископа, говорил: «Если бы у нас такой казус с дорогами случился, я бы сам вышел с лопатой и людей вывел. Иначе бы меня переизбрали» Удивил так удивил немец у нас и так переизбирают, переизбирают мэров, архитекторов а дорог хороших и поныне нет.
К дому Громановских подъезд был хорош, не без ухабов, но в асфальтовом покрытии, хотя и очень старом. Это было большое везение. А ещё в дом заходил водопровод и канализация. Отопление, правда, оставалось печным; но что поделаешь, зато когда хотели, топили печь, а когда тепло становилось, прекращали. Газ подвести обещали. К дому прилагался участок земли, правда, махонький сотки четыре. Как говаривали раньше: «кошка ляжет хвост протянет»; на этих четырёх сотках и дом стоял, и ютился рядышком сарайчик, оставался пятачок, куда втиснулся хозяйский «Ларгус». Свободной оставалась лишь неширокая огородная полоска вдоль забора. Вот и получалось, что даже если бы новые хозяева захотели, то места для дерева на участке всё равно бы не нашли, и стоять этому дому голым без кустиков-деревьев, как и другим.
Сибирь глаз яркими красками мало радует. Особенно непривычна небогатая цветовая палитра её для тех, кто приезжал сюда из южных мест. Они сразу замечали разницу и отмечали, что природа и без морозов здесь более сдержанная и суровая. Пока небо над головою голубое и солнце светит, скромность лесов и полей не так в глаза бросается, а как соберутся облака свинцово-серые, то небеса, и земля, и река Иртыш одного цвета становятся серыми. В такую пору кажется, что пропитывает этот свет всё вокруг; тоскливо становится. Пока ещё январь бело-голубым раскрашивать начнёт
Проводив старого хозяина, Громановские стояли перед окнами своего нового дома и оглядывали улицу, как бы проверяя: «Не обмишурились ли они с покупкой?» Сынок-то поначалу не очень переезжать сюда хотел: «Инфраструктура там старая, удобств мало, старые дома того гляди попадут под снос, и вместо жилья центральном районе дадут взамен квартирку где-нибудь на отшибе. А на эти деньги, что за дом отдали, можно было в хорошем районе трёхкомнатную квартиру купить с ремонтом. Но родители упёрлись «хотим на земле, и всё тут». Не сдвинешь. И за что мне такие мучения, молодому и красивому?» Но потом рассудил иначе: «Хотя собственный дом Вспомнить вечерние посиделки-выпивалки на лестничной площадке, которые устраивал парень, живущий этажом ниже. Собирались там трое или четверо его знакомых, вроде и не шумели сильно, но проходить мимо было неприятно. А стайка кошек, которых подкармливали тётки-старушки? И ведь ничего им не скажешь. А тут свой дом свои правила, свой порядок и своя личная жизнь, закрытая от всех. Да, частная собственность тотальное понятие, объединяющее различные стороны человеческой жизни, своего рода гезамкунстверк[2]». Они продолжали стоять на улице, как бы знакомясь со своим домом. Анечка встала ногами на кирпичную кладку и, держась руками за отлив, заглядывала в окно.
После ремонта можно будет по стенам пустить что-нибудь вьющееся, сказал Николай Николаевич. Дикий виноград или плющ, например.
Да, хорошо будет, согласилась Елена Николаевна. Она провела рукой по стене, дерево было тёплым и приятным. А-ля средиземноморский стиль. Стены дома нужно максимально осветлить, ставни покрасить более яркой краской. По стенам пустим вьющиеся растения и кашпо с цветами повесим. Глаза устают от серых оттенков. Вроде и солнца достаточно, но так мало в городе яркого, разнообразия цветов и ещё запахов Запахов цветущих растений, конечно, а не заводских.
Недолюбливаешь ты, мама, индустриальное, ни в стиле, ни в запахе. А тут своя прелесть есть, Саша глубоко вдохнул прохладный весенний воздух, в котором ещё не было никаких напоминаний о грядущей весне, но метались весело под лучами солнца какие-то летучие соединения из углеводородов, из каких-то металлов Техуглерод А это, это потянуло с нефтезавода Или этот запах с мужским характером?.. Помните, как Никита Михалков хотел заняться выпуском мужского одеколона с запахом пота лошади и кожи седла?
Надеюсь, ты не собираешься после окончания института составить ему конкуренцию, используя запахи смол, мазута, газа, нефти и свинофермы? Анечка прошла вдоль стен дома и, обернувшись к брату, добавила, я бы посадила в городе больше цветов и деревьев. Перед нашим домом нужно обязательно посадить дерево! Большое, и я на нём построю дом себе. Дом на дереве представляете, как это будет здорово!
Ей не возразили, если уж садить дерево, то только перед домом: во-первых, это украсит дом, а во-вторых, другого-то места всё равно нет. И вот что ещё важно согласовывать ни с кем не нужно, дерево не гараж, не пристройка, никто не скажет тебе: «Снести немедленно». Похвалить не похвалят, но и не накажут; ну спилят, если очень мешать будет. Решение приняли тут же, вот место для дерева как будто специально оставили, может быть, и настоящие хозяева тут дерево посадить хотели, да не случилось.
А мы посадим как бы в память о них! сказала Анечка, стоя на месте, где предполагалось посадить дерево. Может быть, берёзу? Или дуб? Или липу? Только не сосну и не ёлку. Они колючие и вечнозелёные
Что же в этом плохого? спросил сестру Саша. Запах какой будет от них, шишки будем собирать
А кто-то будет шишки набивать. Как на них можно дом построить? Ты подумал? И потом, Саша, дерево прекрасно тем, что оно рассказывает о смене сезонов: весною почки набухают, становятся липкими и появляются листочки, потом они вырастают и шумят под летними дождями, а осенью они становятся золотыми и опадают За этим будет приятно наблюдать, сидя у окна.
Нет, я не против. Только где мы найдём саженец? На рынок поедем или
Только в лес! Только в лесу мы найдём приключение и какое-нибудь натуральное растение. Все эти ваши ОБИ, питомники продадут нам красивое, но искусственное, как новогодняя ёлка из коробки: даже пахнет, когда спреем побрызгаешь. Грустное зрелище подобия живого. Кладбище, а не дерево. Памятник. Надгробие над природой! провозгласила Анна. Вот она ростом чуть пониже мамы, к ста шестидесяти сантиметрам, стройная, с бледным лицом, таких раньше называли «тургеневскими девушками».