Павел Гнесюк
Дыхание разума
«От разума печаль и наслаждение,
От разума величье и паденье.»
Абулькасим Фирдоуси
«Главная цель настоящего художника, которую он сам может и не осознавать, пробудить в людях добро и чувство красоты.»
Валентин Борисов
Глава 1
«Разведка не имеет права хвастаться. Даже намекать на успехи значит подвергать кого-то риску.»
Шебаршин Л.В.
1944 г. Польша возле города Осик
Разведгруппа капитана Тараника добралась до предместий небольшого польского городка Осик, соблюдая все предосторожности. Излишняя щепетильность в тишине и осмотрительности в этот раз оказалась излишней так как немцы покинули поселение.
Командир, подал голос ефрейтор Веретенников, прижимаясь боком к двухэтажному каменному зданию и посматривая из-за угла, куда местные подевались.
Не нравится мне эта тишина, сквозь зубы процедил Тараник. Притаились гады, ждут, когда мы выйдем на открытый участок, чтобы перебить нас всех.
Может я метнусь до соседнего дома, товарищ капитан? Прошептал лейтенант Сорокин.
Я тебе метнусь, Тараник повернул голову к Сорокину и помахал кулаком у него перед носом. Давайте братцы выждем несколько минут, может кто и объявится.
Пятеро русских солдат привалились к пыльной стене дома, посматривая по сторонам в ожидании нападения, каждый из них в напряжении коротал минуты отдыха до приказа. Капитан, сидевший возле угла дома, заметил, как от соседнего строения вышла женщина в темном облачении, катившая перед собой небольшую тележку с каким-то скарбом.
Иван, давай метнись до бабки, распорядился Тараник, спроси у нее про гансов.
Есть, товарищ капитан, тихонько обронил Сорокин и через минуту уже оказался возле старухи.
Поздоровавшись по-польски, Иван задал вопрос, интересовавший всю разведгруппу. Пожилая женщина отпустила свою торбу, о чем-то тихонько запричитала, на вопрос русского солдата ответила громко, что до ушей разведгруппы долетело "Nie!". Она несколько минут то ли рассказывала, то ли умоляла Сорокина что-то непременно выполнить, а после всех его расспросов несколько раз указала вдаль рукой. Когда солдат простился со старой польской женщиной, она немного постояла, посмотрела ему в след, осветила его в спину крестным знамением и покатила свою тележку дальше. Когда Иван вернулся, вся группа была на ногах, каждый стряхнул с себя пыль, капитан не дал Сорокину произнести ни слова.
Понятно, вздохнул облегченно Тараник, фашистов в городе нет.
Так точно, товарищ капитан, доложил лейтенант, фрицы еще вчера утром в спешке покинули город.
А где же местные, влез в разговор Веретенников.
Одних немцы убили, другие ушли из города, начал говорить Иван, дождавшись одобрительного кивка командира, оставшиеся в живых бояться и прячутся по домам.
Странная на вид старуха, задумался капитан, тебе так не показалось.
А что в ней странного, товарищ капитан, Иван потер лоб. Бабка последняя из оставшихся в живых из местных монахинь, направилась в какой-то монастырь, полагая, что он уцелел.
Ладно, хватит тут штаны просиживать, приказал Тараник, возвращаемся.
Товарищ капитан, мне монахиня еще кое-что интересное сообщила, обратился Сорокин.
Что фрицы побежали в таком-то направлении, усмехнулся капитан, вернемся в расположение обо всем по порядку и доложишь.
Старуха рукой указывала на контрационный лагерь, рассердился лейтенант. Мы должны пойти в этом направлении и увидеть все своими глазами.
Сорокин, ту очумел? Какой еще лагерь? По данным авиационной разведки в этих местах нет лагерей.
Там фашисты над детьми издеваются! Указал направление рукой лейтенант. А мы пойдём себе в расположение части и будем дальше жить спокойно.
Нарываешься? За неисполнение приказа командира ты знаешь, что полагается.
Тимофей, когда вернемся в расположение делай со мной что хочешь, хоть распни, доброжелательно произнес Сорокин и комично присел в полупоклоне, проверить сообщение монахини мы обязаны.
Ну, Иван, Тараник растерянно покусал нижнюю губу, раз приказываешь проверить, то веди нас. Кто-то из бойцов рассмеялся дерзости лейтенанта и через мгновение смешок прокатился по всей разведгруппе. Сорокин пошёл первым, Веретенников слева, Камаев правый фланг, мы с Нефедовым замыкающие.
Группа без каких-нибудь признаков попасть в ловушку преодолела последние здания городка и оказалась на пустыре, а впереди на расстоянии более ста метров располагалась большая территория, огороженная двухметровым плотным забором без единой щели, а не колючей проволокой. Ефрейтор первым заметил отверстие в доске от выпавшего сучка.
Что там видно? Спросил Тараник у Веретенникова припавшего лицом к доскам.
Вижу несколько небольших бараков, грузовик со спущенными шинами, здание из красного кирпича и наполовину распахнутые ворота с противоположной стороны правее нас.
Людей видишь? Поморщился Тараник.
Живых никого не видно. Ефрейтор повернулся к командиру. Что делать будем?
Давайте перемахнем, предложил Сорокин, здесь всего-то пара метров.
Согласен, обронил капитан, не через парадный вход к фрицам заходить.
Один за другим солдаты, помогая друг другу перелезли через забор, осмотревшись двинулись к кирпичному строению. Пройдя метров тридцать по земле поросшей травой, идущий первым ефрейтор подал знак «внимание» и присел на корточки.
Что тебя остановило? Подоспел Тараник.
Товарищ капитан, прошептал Веретенников, что-то екнуло у меня сердце, когда я увидел в ложбинке справа от кирпичного здания большую кучу тряпья.
Вышка пуста, заметил Сорокин, нас бы сверху уже перестреляли, как куропаток. Давайте побыстрее до строения доберемся.
Он прибавил шагу и с каждым метром все яснее представлялась страшная картина. Куча тряпья к общему ужасу оказалось сотней или больше убитых детей разного возраста от семи до двенадцати лет. Расстрельная команда после смертоубийства детей, перекидала трупы в ложбинку, ставшей открытой могилой.
Твою мать! Слезливо воскликнул Нефедов. Ненавижу этих фашистских ублюдков.
У всех бойцов разведгруппы выступили слезы злости, Веретенников застывший в нескольких метрах от горы трупов, опустился на колени, повернувшись лицом к товарищам, растирал лицо своими широкими ладонями и беспрестанно молился.
Мы не простим им ничего, отрешенно, словно разговаривал сам с собой, резал воздух словами Тараник. Мы с вами братцы должны выжить и раздавить эту гадину в его логове, как самого дикого зверя.
Капитан понимал, что необходимо остановить поток накатывающей злости на врага, чтобы с холодным сердцем выполнить задание командования и вернуться в расположение, поэтому приказал Сорокину с Веретенниковым осмотреть кирпичное здание, а сам с оставшимися бойцами направился обследовать бараки, хотя не испытывал надежды обнаружить кого-либо в живых. Лейтенант похлопал по плечу Егора и, осматривая пустые окна, предложил ему закурить: "Пополощи мозги дымком, глядишь и сознание прояснится!".
Вдвоем они двинулись от места расстрела детей влево, в группа Тараника направилась направо к ближайшему Бараку из почерневших от времени досок. Иван расслышал фразу Нефедова, предложившего забраться на вышку и осмотреться сверху. Деревянная конструкция опиралась на четыре металлические опоры и служила не только для наблюдения, наверху размещалась будка с открытыми на четыре стороны проемами с прожектором и пулеметом.
Не дай бог фрицы вернутся, товарищ капитан? Мы их тем пулеметом и положим, а то, что-то тревожно у меня на душе.