Телефон коротко звякнул, давая понять, что пришло сообщение. Маринка нажала на уведомление. Вилка громко стукнула о край тарелки.
Что? встрепенулся Кирилл.
Вот. Девушка протянула ему телефон, она была взволнована.
«Ты не охренела столько заламывать?» спрашивал Роднянский в соцсети.
Отлично! Давай, пиши ему. Парфенов вернул телефон. Пиши: нормально заломила. Не будет денег, пойду к ментам.
Сообщение ушло и тут же было прочитано. Руки Маринки так задрожали, что пришлось положить телефон на стол.
Он меня прибьет, прошептала она.
Никто никого не прибьет.
Роднянский что-то набирал и стирал. Кирилл спокойно доел кусок гренки и омлет.
Напиши, что у тебя есть видео. Типа, в комнате у Светки была спрятана камера.
«Сука», ответил тут же Роднянский. «Столько бабок нет», второе сообщение пришло вслед за первым.
Клюнул. Пиши: фиг с тобой, давай половину.
Он спрашивает, где встретимся.
Где встретимся? Парфенов на секунду задумался. Есть одно хорошее место.
* * *
Гриша, головой отвечаешь, понял?
Да понял, понял. Че непонятного? Погнали, Маринка!
Город выбрался из машины, подал руку девушке. Она на секунду замешкалась, а потом решительно последовала за оперативником. Гриша специально для операции вырядился в модные зауженные джинсы, открывающие щиколотки, и цветную футболку с надписью «Fuck THE Police». Приобняв Маринку за талию, молодой оперативник поправил солнцезащитные очки и зашагал в сторону недостроенной многоэтажки.
Надо было мне идти, сказал Федя.
Да, кивнул Кирилл. Ты из нас всех больше всего похож на ухажера этой девицы.
Вот это было обидно, шеф.
Всем прием, наши входят. До встречи десять минут, готовность номер раз, сказал в рацию Парфенов.
* * *
Слышь, ты че, стремных сериалов насмотрелась? вместо приветствия произнес Роднянский, появляясь на площадке второго этажа.
Замороженный недострой открывал вид на все вокруг. Несущие стены давно изрисовали похабными надписями подростки. А где-то выше ночевали бомжи.
Ты там за речью следи, слышь? развязным тоном сказал Гриня.
Ты вообще кто такой? А? Маринка, ты кого притащила?
Парень мой, ответила девушка, оглянувшись на Города. Ты принес?
Роднянский оценивающе рассматривал Гришу, перекатываясь с пятки на носок. Смачно плюнув в сторону, Валерий сказал:
Видос покажи.
Вот, Маринка, как и было условлено, запустила на своем телефоне случайный ролик из интернета.
Это че за фигня? Роднянский был вынужден подойти еще ближе, чтобы что-то рассмотреть.
Работаем! громко сказал Город, давая команду на захват.
* * *
Итак, Валерий Алексеевич, вы были последним, с кем разговаривала Светлана Лопатина. О чем вы говорили? задал вопрос Парфенов.
Адвокат мой где? Роднянский потер ушибленную во время задержания скулу.
У вас есть свой адвокат или вызываем государственного?
Своего тащите. С какого я должен башлять, если вы меня ваще тупо ни за что взяли?
А я говорил, что высшим образованием здесь не пахнет, сказал Парфенову Егоров.
У него незаконченное, отозвался майор. Федь, позвони в защиту. А мы пока нашего наркобарона в камеру определим.
Че, типа, прессовать меня будете? Типа, все эти ваши ментовские штучки? усмехнулся Роднянский.
Ну почему «типа»? Пальчики мы у тебя взяли, имеем право без адвоката это сделать. Пока ты у нас загораешь, мы их сверим с пальчиками на квартире Лопатиной. Как думаешь, будет совпадение? Опять же у нас есть твои угрозы Лопатиной. За что она тебе задолжала?
Задержанный упрямо молчал, лишь сжимал и разжимал кулаки.
Кстати, сейчас еще подъедет следователь. Думаю, у него для тебя тоже найдется пара вопросов.
* * *
«Сегодня силами полиции и отряда специального назначения была проведена спецоперация по задержанию подозреваемого в жестоком убийстве студентки. Напоминаем, что три дня назад на съемной квартире одного из спальных районов нашего города было обнаружено тело двадцатилетней Светланы Лопатиной со следами насильственной смерти. На теле девушки обнаружены многочисленные синяки, ссадины, повреждения кожных покровов. Погибшая была жестоко избита и задушена.
В настоящий момент задержанный, оказавшийся студентом того же института, где училась Лопатина, взят под стражу. Он находится в следственном изоляторе номер два.
Как нам стало известно из достоверного источника в полиции, подозреваемый занимался распространением наркотиков, сбывая их в том числе своим однокурсникам.
На данный момент подозреваемый отказывается давать какие-либо показания. Ведутся следственные действия.
Мы и дальше будем следить за ходом данного расследования.
Лина Журавлева эксклюзивно для «Огней».
* * *
Твою мать! Парфенов откинулся на спинку кресла и закрыл ладонями лицо.
Чертовы «Огни» не только опубликовали статью, но еще и достали фотографии. Хорошие фотографии. Просто замечательные. Замороженная стройка, микроавтобус спецназа, их служебная машина. И Роднянский в наручниках, которого тащат Гриня и парень из спецов. Спасибо, хоть лица оперативника и задержанного закрыты черными прямоугольниками.
Но откуда эта Журавлева знала, где будет операция?
Глава 4
Ради эксклюзивных фотографий пришлось проторчать в подъезде чужого дома битых два часа. Но Лина совершенно ни о чем не жалела. Это того стоило. Она могла бы опубликовать гораздо больше материала, но тогда подставила бы свой источник наверняка. Они и так ходили по очень тонкой грани дозволенного. В последней переписке ГринСити так и сказал: «Шеф лютует. Палимся». Хотелось, конечно, расспросить самого Парфенова, но он, как и следователь Копылов, наотрез отказался от интервью, отправив в пресс-службу. А из них ничего толком не вытянешь. К тому же общаются они, как дохлые рыбы.
Вообще, это дело вызывало какую-то внутреннюю дрожь. И Лина совсем не понимала, почему так реагирует. Не первый же раз пишет материал по убийству. Может быть, все дело в жестокости?
Куда это ты намылилась? прервал ее размышления Славик.
У меня сеанс. Я же тебе вчера говорила, объяснила Лина, застегивая на шее неброские бусы.
И надо обязательно вот так вот наряжаться?
Как «так»?
Журавлева посмотрела на себя в зеркало. Простое платье, перехваченное тонким серебристым ремешком. Мягкие мокасины. И бусы, чтоб не быть совсем уж скучной.
Как на свиданку, буркнул Славик. Зачем тебе психолог? Ты что, психичка? Иди вон с подружками побухай и все пройдет.
Кое-что я не собираюсь обсуждать ни с подружками, ни с кем-то еще.
Кто-то еще это я? А с каким-то левым мужиком ты можешь обсуждать какие-то там свои секреты? Нормальный расклад! Чем это он так хорош? Может, трахает тебя лучше?
Замолчи!
А что это мы так занервничали? А? Что, угадал? Славик ехидно заухмылялся.
Лина почувствовала, как щеки покраснели. С ней всегда так: то слезы выступят в неподходящий момент, то краснеть начнет, как школьница, застуканная с сигаретой на школьном крыльце. Но если у других это были проявления слабости, стыда или обиды, то Лина в такие моменты бывала крайне разгневана.
А когда вы с ним того-этого, ты тоже футболку не снимаешь? продолжал Славик. Или нет, подожди! Вы ж в кабинете шпилитесь. Там, конечно, раздеваться нельзя. Так, быстрый перепихон
Пощечина прервала тираду мужчины. Она была такой сильной, что ладонь Лины будто кололи сразу тысячи иголок.
Не смей говорить со мной в таком тоне! сказала женщина. Никогда, ты понял?
Истеричка долбаная, пробурчал Славик, держась за щеку.
Едва сдерживаясь, чтобы не наговорить лишнего, Лина подхватила сумочку и вышла из квартиры.
* * *
Женщина чувствовала себя нехорошо. Обида на Славика не давала ей усидеть на месте. Она хмурилась. Но ведь не про Славика говорить она пришла к психоаналитику.