Следует, думается, рассказать и о том, что, жительствуя в Эль-Уйайне, откуда его впоследствии выслали, Ибн Абд ал-Ваххаб, обладавший «искусством слова», «мастерством убеждать и покорять сердца людей», завоевал доверие тамошнего эмира, шейха Усмана ибн Хамада ибн Муаммара. Убедил его в том, что, занявшись вместе с ним распространением единобожия, он смог бы объединить бедуинов Неджда и завладеть всем этим краем.
Предложение Ибн Абд ал-Ваххаба пришлось эмиру Усману по душе. Вместе они принялись уничтожать местные тотемы и святилища. Покончив с ними, двинулись на Джубайл, что в 25 милях от Эр-Рияда, и разорили куббы (надгробные купола) гробниц местных святых. Ибн Абд ал-Ваххаб собственноручно срубил священное дерево, у которого жители просили благословения. Дерево это особо почиталось женщинами. Они величали его заступником-покровителем девушек, вдов и беременных, страстно желавших родить сыновей. Когда, будучи срубленным, оно упало на землю, повествуют сказания арабов Неджда, то страшный удар от падения его отозвался эхом и в самом ущелье Вади Эль-Ханифа, где оно росло, и во всей округе. Спустя какое-то время по призыву Ибн Абд ал-Ваххаба его последователи забили камнями женщину в Эль-Уйайне, уличенную в прелюбодеянии. Первый камень, исполняя раджаму, то есть акт побиения камнями, бросил в нее, как сообщает Ибн Ганнам, сам шейх Усман.
Молва о деяниях Ибн Абд ал-Ваххаба дошла и до шейха Сулаймана, тогдашнего «властелина Эль-Хасы, Эль-Катифа и окрестных кочевников». И он призвал шейха Усмана к тому, чтобы тот добился от Ибн Абд ал-Ваххаба отказа от проповедуемого им учения или избавился от него, раз и навсегда (это означало не что иное, как убить проповедника). Дело в том, что Эль-Уйайн сильно зависел от Эль-Хасы, через порты которой шла его торговля. Кроме того, и у эмира Эль-Уйайна, и у многих тамошних знатных семейств имелась в Эль-Хасе недвижимая собственность дома и земельные угодья с финиковыми садами. Поэтому не прислушаться к пожеланию шейха Сулаймана эмир Эль-Уйайна позволить себе не мог. Знал, что в случае непослушания шейх Сулайман перекрыл бы торговлю Эль-Уйайна с Эль-Хасой, блокировал бы снабжение его удела товарами первой необходимости, продовольствием и одеждой, и лишил бы и его самого, и его торговцев доходов. Эмир Усман от проповедника освободился, но не совсем так, как хотел правитель Эль-Хасы. Поскольку Ибн Абд ал-Ваххаб и эмир Усман к тому времени уже породнились, то эмир просто выслал проповедника из своего удела, и тот перебраля в Эль-Дириййу. Там у него уже была группа последователей, в том числе два брата эмира Мухаммада ибн Сауда и одна из его жен. Они-то и помогли ему сблизиться с эмиром. Вслед за Ибн Абд ал-Ваххабом ушли в Эль-Дириййу и многие из его последователей в Эль-Уйайне.
Историки называют Мухаммада ибн Абд ал-Ваххаба «человеком большой жизненной силы». Сообщают, что он «любил женщин, и имел двадцать жен», подаривших ему 18 детей. «Пятеро его сыновей, пишет в своем сочинении «История Саудовской Аравии» российский историк-востоковед А. М. Васильев, и многочисленные внуки стали известными богословами». После смерти Ибн Абд ал-Ваххаба муфтиями Эль-Дириййи служили его сыновья: сначала Хусайн, а затем Али, прославившийся своим женолюбством (2).
Помимо богословия, отмечает А. М. Васильев, Ибн Абд ал-Ваххаб «снаряжал армии, занимался внутренними и внешними делами, переписывался с богословами Аравии». Принимал также деятельное участие в дележе военной добычи. Эмир Абд ал-Азиз распределял ее только после совета с проповедником. Рассказывают, что себе при этом Ибн Абд ал-Ваххаб не оставлял ни одного дирхама. И после взятия Эр-Рияда полностью посвятил себя «делам веры» (3).
В Эль-Дириййе обучение таухиду было поставлено на широкую ногу. Всем слушателям в школах, где изучали тау-хид, выдавали паек из казны эмира, а наиболее способных еще и одаривали деньгами и одеждой. Из их числа отбирали проповедников-эмиссаров и отправляли в сопредельные уделы. В землях Неджда, довольно плотно изолированных в то время от внешнего мира, ваххабизм пророс очень быстро.
Одним из основных источников доходов ваххабитов были набеги (газу) на дайры (места обитания) «многобожников». Так ваххабиты звали всех тех, кто не следовал их, «истинных мусульман», учению. Одна пятая от добычи, взятой во время набега, отходила эмиру Эль-Дириййи, четыре пятых его воинам (пеший боец получал одну долю, а всадник две).
На ваххабитов, пишет известный русский дипломат-востоковед Александр Алексеевич Адамов (1870-?), служивший консулом Российской империи в Басре и Багдаде, «напоминавших своим поведением карматов, многие смотрели как на продолжателей вероучения последних». Но это неправильно, так как ваххабиты, «в противоположность карматам, были строго правоверными мусульманами, и опирались на Коран и сунну» {сунна это поступки и высказывания Пророка Мухаммада, являющиеся для мусульманина образцом в решении всех жизненных проблем) (4). Заявляли, что «Коран ниспослан на землю прямо с неба»; не допускали «никаких посредников между Богом и людьми». Считали идолопоклонством почитание мусульманами «многочисленных мусульманских святых, к могилам которых те совершали ежегодные паломничества». Воздание почестей, «подобающих одному Аллаху», кому бы то ни было еще, тем же мусульманским святым и пророкам, не исключая самого Пророка Мухаммада, нарушало, в их понимании, саму идею о Боге Едином, Всемогущем и Всемилостивом (5).
Какое-то время союзником дириййцев выступал эмир Эль-Уйайна шейх Усман. Он со своими воинами участвовал в набегах ваххабитов на племена и уделы арабов Неджда, еще не принявших к тому времени ваххабизм. Но вскоре они разругались и разошлись из-за претензий шейха Усмана на лидерство в зарождавшемся в Неджде государстве ваххабитов. После убийства шейха Усмана (1750) удел его семейно-родового клана, Эль-Уйайн, в течение последующих десяти лет сник, как гласят сказания, и зачах, утратил свою независимость и подпал под власть эмира Эль-Дириййи.
Развернув борьбу за утверждение своей власти среди племен Неджда и Северной Аравии в целом, ваххабиты во главе с родом Аль Сауд приобрели со временем такую силу, что стали представлять реальную угрозу для Османской империи в ее владениях в Аравии и Месопотамии. В 1749 г. наместник султана в Багдаде, а также губернатор Джидды и тариф Мекки получили предписание, повелевавшее сообща принять меры к тому, чтобы уничтожить ваххабизм, «искоренить эту нечистивую ересь», подтачивающую «основные устои ислама». Однако сделать это они не смогли.
Обеспокоенность владыки Османской империи можно понять, отмечает А. Адамов. Ведь в стремлении создать самостоятельное арабское государство род Аль Сауд невольно придавал движению ваххабитов «характер пробуждения нации», а открытым выступлением против турок «облик беспощадной и кровопролитной борьбы за независимость» (6).
17501753 годы в истории эмирата Эль-Дириййа ознаменовались крупным мятежом, одновременно вспыхнувшим в эмиратах Манфуха, Дурма и Хураймала, возжелавших отпасть от ваххабитов и освободиться от Саудов. Вдохновителем бунта в последнем из них хроники Неджда называют Сулаймана, брата Ибн Абд ал-Ваххаба. Мятеж этот подавил сын правителя Эль-Дириййи эмир Абд ал-Азиз. Зачинщик мятежа бежал в Судайр (7).
Большое внимание оценке роли и места ваххабизма в истории ислама уделял в своих информационно-справочных материалах управляющий консульством Российской империи в Джидде надворный советник Георгий Васильевич Брандт (1854-?). Движение ваххабитов, писал он, возникникло на религиозной почве. Со временем, превратившись из течения мусульманского пуританизма в консолидирующую, собирательную силу арабов Аравии, поставило под свое знамя большую часть разрозненных и враждебных друг другу племен Центральной Аравии. Это способствовало образованию на Аравийском полуострове сильного централизованного государства во главе с эмирами из династии Аль Сауд (8).