Илона Павловна, удивилась я, вы же понимаете, что это бред. Наверняка кто-то в вас влюбился или
Маргарита, что вы такое говорите, она вынула цветы из вазы и выкинула их в мусоропровод. Входя в свою квартиру, она напомнила мне о приглашении на чай.
Чашка чая, в нашем понятии лохань с сахаром. Мне по нраву зелёный чай с мятой и без сахара, но тоже вместимостью с небольшое вёдрышко. Но я была удивлена тем, что и малюсенькими чашечками вполне можно утолить жажду прекрасным напитком. Само действо заваривания чая вводит в какой-то транс. Да ещё тихий голос Илоны Павловны, рассказывающей о способах выращивания чая и его сбора, о традициях чайной церемонии, вводили меня в приятное, расслабленное состояние.
Так вот, Маргарита, перед тем, как собрать молодые листочки чая, и непременно с первой почкой, его накрывают соломой для того, чтобы на них не попадали прямые солнечные лучи в течение 20 дней, увлечённо рассказывала она мне.
Да, традиции традициями, а в трудолюбии японцам не отказать. Чайная церемония располагала к воспоминаниям и неспешным беседам. Показывая фотографии, сделанные в городах Японии, Илона Павловна предложила весной посетить Ботанический сад на
о-ханами. Так в Японии называют любование цветущей сакурой.
Вы знаете, Риточка, я скучаю по Японии. Когда мы там жили, мне казалось, что по возвращении в Россию я быстро освоюсь на своей земле и забуду об этой стране, говорила она, но нет, я никак не могу забыть. Не могу привыкнуть к нашей жизни здесь, в России. Наверное, со всеми так происходит. Когда был жив муж, мне было легче. А сейчас Риточка, как я люблю весну в Токио! Когда расцветает сакура. Вы представляете, цветение этих нежных и красивейших цветов очень недолговечно, но когда они опадают на землю, их тут же сметают, чтобы не осталось ни одного лепестка на дорожках. И всё для того, чтобы красота осталась лишь в памяти каждого. Японцы очень сентиментальный народ, очень чувствительный к красоте и с большой тягой к жизни, скажу я вам.
Как-то вечером Илона Павловна возвращалась с прогулки с Басей, и мы вместе поднимались в лифте на свой этаж. Я сразу обратила внимание на лежащую на порожке перед соседской квартирой оранжевую лилию. Лицо Илоны Павловны стало серым. Она застыла на месте, не решаясь подойти ближе к двери.
Да что же это такое? Может в милицию заявить, возмущаясь, я сама поломала уже ненавистный и мне цветок и выкинула его в мусоропровод.
Через несколько минут ко мне в дверь позвонила Илона Павловна.
Что случилось? Вам плохо? увидев её растерянный вид, спросила я.
У меня опять нет света. Странно. Утром был, а сейчас нет.
Почему опять? я удивилась, давайте вызовем электрика.
Но она не дала мне это сделать, ссылаясь на то, что уже поздно и электрик тоже человек. Пусть отдыхает. Тогда Илона Павловна рассказала, что когда привозила мебель, то в квартире свет был отключён, а включили рубильник, и что-то вспыхнуло, и свет потух. Пришлось вызвать электрика. Потом розетка не работала, опять пришлось его вызывать.
Нет, так не пойдёт, сказала я, давайте дадим заявку на завтра, потом вместе поужинаем у меня. Не переживайте, я завтра проконтролирую работу электрика, что-то часто у вас свет вырубается. Просто безобразие творится!
Так и сделали. Утром я пригласила Илону Павловну на кофе, после чего мы стали ждать мастера в квартире соседки. Мне нравилось бывать у Илоны Павловны. Обстановка в большой комнате была очень интересной. Вроде все стены заставлены добротной мебелью, но ничего лишнего. Меня поразил красивый резной стеллаж с расставленными на его полках японскими маленькими скульптурами, знаменитыми нэцкэ. Видеть их воочию и так близко раньше мне не приходилось. Сувенирные поделки из пластмассы и металла я, конечно, видела. Но вот настоящие, старинные, сделанные руками японских мастеров!
Какая красота! Это же надо так вырезать. Это слоновая кость? спросила я подошедшую к стеллажу Илону Павловну.
Нет, они вырезаны из бивня мамонта. Но не все. Это коллекция моего мужа. Он увлекался историей и искусством Японии. Он организатор множества выставок в России по Японскому искусству. Некоторые нэцкэ очень ценные и значимы для Японии. Вот, обратите внимание, эти фигурки представляют школу Ивами. Она одна из наиболее самобытных в истории нэцкэ. Смотрите, какой своеобразный стиль. И хотя сюжеты нэцкэ этой школы провинциальны, в отличие от других, но обратите внимание, как запечатлены движения животных, насколько точно подмечены они на этих милых фигурках, увлечённо рассказывала Илона Павловна. Наверное, так она рассказывала посетителям выставок, которые проводил её муж.
А что, бивни мамонта от времени чернеют? удивилась я, разглядывая фигурки различных животных.
Что вы, дорогая, это не бивень. Мастера этой школы использовали необычные материалы, тем они и ценны. Вот эта вырезана из умимацу из морской сосны, это род черного коралла. А эта, она показала на симпатичную маленькую лягушку, эта уморэгий мореное дерево. Скажу вам по секрету, вот эта очень ценная она была сделана руками дочери основателя школы Ивами Сэйёдо Бунсёдзё, предположительно в тысяча восемьсот четвёртом году.
Это сколько ей лет? Двести с гаком?
Раздался глухой стук в дверь, и Илона Павловна пригласила в квартиру молодого мужчину в спецодежде нашего ТСЖ.
Электрика вызывали?
Вызывали, инициативу за контролем по починке электропроводки я взяла на себя, в чём дело? Почему в квартире постоянно отключается свет? Здесь же установлена сигнализация! Не боитесь ответить, если вдруг кто-то воспользуется тем, что сигнализация отключена? накинулась я на электрика, потому что это был уже не первый его приход в эту квартиру.
Ничего, Маргарита, это не его вина. Он не виноват, что мы здесь долго не появлялись, стала успокаивать меня Илона Павловна.
А где же вы жили всё это время? спросил хозяйку электрик, проделывая какие-то манипуляции с розеткой в стене.
Что за нездоровый интерес, вставила я возмущённую реплику, но хозяйка опять меня остановила.
Что вы, Марго, не кипятитесь. Ничего, это не тайна. Мы много лет с мужем работали и жили в Японии. А когда вернулись, поселились на даче. Но вот муж умер, к сожалению. Я могла бы дожить свой век и на даче, на воздухе, но возраст. Это при муже у нас был водитель, теперь я не могу его содержать.
Кого содержать? Водителя или машину, опять поинтересовался электрик.
И машину, и водителя, грустно ответила Илона Павловна, здесь легче. Всё в шаговой доступности, правда, недостаток кислорода ощущается.
А как же дети, внуки? спросил он, опять искоса посмотрев на старушку.
Это для меня больная тема, молодой человек, тихо ответила она, не сложилось, нет у нас ни детей, ни внуков. От этого и душа больна.
Да, я вас понимаю, мне очень хорошо известно, какой бывает душевная боль. Сочувствую вам, он встал с колен, окинул быстрым взглядом комнату, пройти можно, он показал на кабинет Дмитрия Петровича, покойного мужа Илоны Павловны.
Конечно, Илона Павловна провела его в соседнюю комнату.
Электрик подошёл к большому живописному портрету, висящему на стене.
Это ваш муж? спросил он, внимательно рассматривая портрет.
Да, грустно ответила Илона Павловна, Дмитрий Петрович Карташов.
А от чего он умер?
Сердце, молодой человек, сердце у него было больное, но щедрое, чуть не плача ответила она.
Мне показался очень подозрительным этот молодой мужчина с проседью в тёмных волосах, на вид лет тридцати пяти, шести. А возможно, это мне только показалось. Но я ещё несколько раз ловила его заинтересованный взгляд, бросаемый на соседку и на портрет её покойного мужа.