Ни с кем не поздоровавшись, вот еще здороваться с плебеями, Стас начал наливать себе кофе из кофемашины.
Это была арабика с тонким ароматом цитруса. Стас как истинный ценитель кофе, не мог не отметить его качества.
Хоть, кофе у Вас тут нормальное. И на том спасибо!
В кармане у Стаса Павлову раздался звук падающей капли. Пришло смс.
Стас залез в карман за айфоном. Увидел от кого пришло сообщение, попытался пальцем смахнул блокировку, но у него не сразу это получилось. При этом Стаса будто подменили. Вся надменность слетела с лица, как будто кто-то ее стер, обнажив истинное лицо.
Сейчас, сейчас, солнышко, отвечу, на лице Стаса появилась масляная улыбка. Так обычно выглядят сильно влюбленные мужчины.
Наконец ему удалось снять блокировку и открыть сообщение, но прочитав глазами смс, он снова громко выругался. Было видно, что Стас не мог проверить прочитанному.
Блин, да что такое! Павлов схватился ладонью за лоб. Всплеснул руками, посмотрел удивленно на своих коллег, ну, зачем? Дура!
Никто не разделил с ним его эмоций. Наверное, потому что никто ничего не понял, а Стас и не попытался объяснить, написал быстро что-то в ответ, тыкнул нервно пальцами в экран, отсылая сообщение, и затем резко развернулся, чтобы в дверном проеме снова натолкнулся на курьера, заходящего на кухню.
Да, пусти, ты! Стас пихнул сильно парня, как будто это он был виноват в том смс, и быстрым шагом, потирая лоб, зашагал назад по коридору к кабинету редактора.
Со словами: «Это снова я!» вошел в дверь, хлопнув ее громко за собой.
Глава 2
А на улице уже во всю распускалась весна. Снега практически не осталось. Лишь в самых тенистых местах, еще можно было увидеть небольшие грязные бело-серые кучки, которые смотрелись на черной земле чужими и совершенно лишними.
На улице было уже достаточно тепло и деревья покрылись первой еле заметной зеленью. Как будто кто-то набросил сетку на ветки.
В восемь часов утра на одном краю центральной городской площади рабочие украшали здание ДК георгиевскими лентами, а на другом краю площади на рекламном щите работали монтажники и вешали плакат с портретом мэра города и надписью: "Дорогие ветераны, с днем Победы!"
Никто из них не обращал никакого внимания на маршрутку с надписью "39" РОДДОМ КЛАДБИЩЕ", снятую с рейса и стоящую в центре города.
Но если бы хотя бы один из монтажников повернул голову, то с удивлением заметил, что маршрутка эта как магнит притягивает к себе с разных концов площади странных людей с чемоданами, баулами, спортивными сумками и вешалками с черными мешками, под которыми угадывались артистические костюмы.
В тот момент, когда баннер окончательно закрепился на своем месте и перестал походить на болтающуюся тряпку, через пешеходный переход, строго по разметке, к микроавтобусу подошел странный мужчина, непонятного возраста.
Он был одет в теплую куртку, поверх которой был повязан желтый теплый шарф. На ногах узкие брюки, из-под которых выглядывают желтые ботинки с острыми мысками. Мужчина катил за собой громоздкий чемодан на колесиках, а в другой руке у него была картонная чашка кофе с крышечкой.
Громыхая колесиками чемодана по асфальту, он подошел к невысокому седому мужчине, в тирольской шляпе, который уже стоял возле автобуса. Бородка клинышком делала мужчину похожим на профессора. Дополнял его образ серое короткое пальто, из-под которого выглядывал походный костюм. На ногах у мужчины были одеты, удобные кроссовки, которые немного не гармонируют с его стильным видом.
И что, Пал Палыч, нас так рано подняли? начал с ходу жаловаться подошедший, холодно же. А у меня голос. Я его могу потерять. И все! Кто петь-то будет? Что за организация. Все, как всегда.
Но, Пал Палыч не поддержал нытье странного мужчины с утра пораньше и лишь кивнул невпопад головой.
И тебе, Матросов, с добрым утром!
Чтобы не продолжать беседу, Пал Палыч занялся погрузкой своего чемодана в салон автомобиля, а погрузив, обратился к рыжеволосой стройной женщине, которая к тому моменту подошла к микроавтобусу вслед за Матросов.
Ань, давай твой чемодан, заброшу, пока остальных ждем.
Анна, была одета в стеганную короткую куртку, синие джинсы и полуботинки с широкой подошвой. Она покосилась на Матросова, явно намекая, что не против, чтобы именно он ей помог, но тот демонстративно не замечал ее взглядов.
Пал Палыч напрямую толкнул в бок Матросова, подсказывая, что надо бы помочь погрузить чемодан, но Матросов оказался не пробиваем.
Ой, нет. Увольте. Где наш администратор? Аннушка, вы тоже не надрывайтесь. Вам нельзя. Вы же женщина!
Анна фыркнула и отвернулась, пытаясь сама поднять тяжелый чемодан. Пал Палыч не дал.
В самый разгар погрузки к микроавтобусу со стороны ДК подошли еще двое: мужчина и женщина. Явно пара.
Высокий седой мужчина, в теплой джинсовой куртке, джинсах и ковбойских сапогах. Причем на его голове была также надета ковбойская шляпа, но даже в этой сугубо гражданской одежде во всем его облике виден бывший офицер. Ковбой катила за собой два чемодана и еще через плечо на него была навешена огромная спортивная сумка.
Рядом с ковбоем шла черноволосая, ширококостная хохотушкой в стильном стеганном пальто, юбке и полу ботиночках. Увидев Анну, дама тут же вырвалась вперед, распахнув свои объятия.
Анечка, здравствуй, дорогая! с ходу начала с ней целоваться.
Анна ответила лучезарной улыбкой и подставила щеку.
Зоенька, и я рада тебя видеть! поприветствовала подошедшего ковбоя, Борис Андреевич, здравствуйте!
Андреич подошел к женщинам, поставил чемоданы, распрямил спину как от радикулита, посмотрел по сторонам.
Где водитель?
Пал Палыч, поняв, что вопрос направлен к нему, тоже посмотрел по сторонам.
Да, где-то здесь. Сейчас подойдет.
И пока дамы продолжили целоваться, щебеча о чем-то своем, Андреич и Пал Палыч молча догрузили все оставшиеся чемоданы, в том числе и чемодан Матросова в багажник микроавтобуса. Матросов все это время демонстративно пил свой кофе, правда под косыми взглядами Андреича чуть втянув голову в плечи.
Последними к микроавтобусу через площадь вышел Стас Павлов. В яркой оранжевой куртке он сразу привлек к себе внимание со стороны Матросова, а тот тут же поделился увиденным с остальным.
Смотрите, кто с нами едет? Неужели пресса будет освещать наше путешествие? обратился к Павлову Матросов, причем совершенно не заботясь о своих связках.
Стас Павлов был налегке. За спиной небольшой рюкзачок, на ремне через плечо кейс с фотоаппаратом. Джинсы и черные стильные полуботинки-гриндерсы.
В руке Павлов держал такую же картонную чашечку кофе, что и у Матросова. Явно где-то за углом уже работала кофейне. В другой руке Стас, как и Андреич, тащит за собой чемодан девушки, милой блондинкой, с серьгой в ноздре, и черном макияже.
В черном длинном пальто, кожаных штанах гриндерсах как у Стаса Павлова, она походила на героиню японского аниме. Завершал образ висящий на плече футляр со скрипкой и брелок виде маленького плюшевого мишки.
Они явно всю дорогу между собой спорили, но их будущие попутчики смогли уловить лишь последнюю часть беседы.
Может все же не поедем? спросил Стас Павлов, прихлебывая на ходу из кружки, Мы ведь собирались поехать в Прагу Ты же так хотела.
Кристине явно этот разговор не нравился, поэтому она отвечала нервно.
Хотела и перехотела. Мне обещали сольное выступление. Мне нужно. И ты меня снимешь там, как следует. Понял?
Сказано это было в таком тоне, что Стас аж поперхнулся и выронил из рук кофе.
Черт, видишь все из рук валится, наступил на кружку и совершенно не смущаясь того, что его могут услышать, продолжил. Это полнейшее безумие. Ехать куда-то в жопу мира.