Надень вторые носки и можешь взять кеды Трента. Он вроде бы оставил пару в шкафу.
Когда из душа хлынула вода, маленькая квартирка наполнилась паром.
— Ты не займешься моими глазами, пока он моется? — спросила Эллен, садясь на кровать.
— Конечно, — улыбнулась Кайя.
Эллен легла на спину. Кайя склонилась над ней и принялась аккуратно наносить серебристую краску на веки. Закончив с ними, она провела тонкую черную линию у самых корней ресниц. Лицо матери оказалось так близко, что стали заметны тонкие гусиные лапки в уголках глаз, расширенные поры носа, красные прожилки на веках. Когда Кайя принялась расчесывать матери волосы, она увидела, что под краской скрывается седина. Ее рука дрогнула.
Хлебным теплом не согреться
в рассветном дурмане,
Плавный твой шаг не расслышать
в полдневном зное.
Пабло Неруда. Любовный сонет XI.
Поездка на метро была ужасна. Металл кольцом окружал Кайю со всех сторон, давил и душил. Она стояла, вцепившись в алюминиевый поручень, и старалась не дышать.
— Что-то ты бледновата, — заметил Корни, когда они поднялись на улицу по бетонным ступеням.
Кайя чувствовала, как ее ореол ослабевал с каждым мгновением. Еще секунда — и он просто испарится.
— Почему бы вам не прогуляться, детки? — предложила Эллен. — Мы еще будем готовиться к выступлению, а это довольно скучно.
Ее накрашенные губы блестели, а волосы были так обильно политы лаком, что даже не шевелились от ветра.
— Если я увижу, как круто зимой в Нью-Йорке, то сразу к тебе перееду, — кивнула Кайя. — И перестану ждать непонятно чего в Нью-Джерси.
— Ага, — улыбнулась Эллен.
Кайя и Корни пошли к окраине Вест-Виллидж. Вокруг светились витрины магазинов с мохнатыми шапками и шортами из шотландки. В витрине секс-шопа виниловая маска с кошачьими ушами лежала на новогоднем красно-белом бархате. Рядом на углу парень в армейской куртке наигрывал на флейте рождественские гимны.
— Смотри, кафе! — произнес Корни. — Зайдем погреемся.
Они поднялись по ступенькам и вошли в дверь, покрытую золотистыми узорами.
«Кафе дез Артист» представляло собой анфиладу залов, переходивших один в другой. Корни обошел кассу, толкнул дверь, и они оказались в небольшом зале с камином.
Оплывшие белые свечи на каминной полке придавали ему сходство с огромным песочным замком, подмытым волнами. С потолка свисали черные оловянные канделябры.