«Сначала займемся печеньем, сказала старуха, я уж печь затопила и тесто вымесила».
И она толкнула бедную Гретель к печи, из которой пламя даже наружу выбивалось.
«Полезай туда, сказала ведьма, да посмотри, достаточно ли в ней жару и можно ли сажать в нее хлебы».
И когда Гретель наклонилась, чтобы заглянуть в печь, ведьма собиралась уже притворить печь заслонкой: «Пусть и она там испечется, тогда и ее тоже съем».
Однако же Гретель поняла, что у нее на уме, и сказала: «Да я и не знаю, как туда лезть, как попасть в нутро?» «Дурища! сказала старуха. Да ведь устье-то у печки настолько широко, что я бы и сама туда влезть могла», да, подойдя к печке, и сунула в нее голову.
Тогда Гретель сзади так толкнула ведьму, что та разом очутилась в печке, да и захлопнула за ведьмой печную заслонку и даже засовом задвинула.
Ух, как страшно взвыла тогда ведьма! Но Гретель от печки отбежала, и злая ведьма должна была там сгореть.
А Гретель тем временем прямехонько бросилась к Гензелю, отперла клетку и крикнула ему: «Гензель! Мы с тобой спасены ведьмы нет более на свете!»
Тогда Гензель выпорхнул из клетки, как птичка, когда ей отворят дверку.
О, как они обрадовались, как обнимались, как прыгали кругом, как целовались! И так как им уж некого было бояться, то они пошли в избу ведьмы, в которой по всем углам стояли ящики с жемчугом и драгоценными каменьями. «Ну, эти камешки еще получше голышей», сказал Гензель и набил ими свои карманы, сколько влезло; а там и Гретель сказала: «Я тоже хочу немножечко этих камешков захватить домой», и насыпала их полный фартучек.
«Ну, а теперь пора в путь-дорогу, сказал Гензель, чтобы выйти из этого заколдованного леса».
И пошли и после двух часов пути пришли к большому озеру. «Нам тут не перейти, сказал Гензель, не вижу я ни жердинки, ни мосточка». «И кораблика никакого нет, сказала сестричка. А зато вон там плавает белая уточка. Коли я ее попрошу, она, конечно, поможет нам переправиться».
И крикнула уточке:
Уточка тотчас к ним подплыла, и Гензель сел к ней на спинку и стал звать сестру, чтобы та села с ним рядышком. «Нет, отвечала Гретель, уточке будет тяжело; она нас обоих перевезет поочередно».
Так и поступила добрая уточка, и после того, как они благополучно переправились и некоторое время еще шли по лесу, лес стал им казаться все больше и больше знакомым, и наконец они увидели вдали дом отца своего.
Тогда они пустились бежать, добежали до дому, ворвались в него и бросились отцу на шею.
У бедняги не было ни часу радостного с тех пор, как он покинул детей своих в лесу; а мачеха тем временем умерла.
Гретель тотчас вытрясла весь свой фартучек и жемчуг, и драгоценные камни так и рассыпались по всей комнате, да и Гензель тоже стал их пригоршнями выкидывать из своего кармана.
Тут уж о пропитании не надо было думать, и стали они жить-поживать да радоваться.
«Братец и сестрица»
Художники Филипп Грот-Иоганн, Роберт Лайвебер. 1892 г.
Три змеиных листика
В некотором царстве жил да был такой бедняк, которому нечем было прокормить даже своего единственного сына.
Тогда сказал ему сын: «Милый батюшка, вам так плохо живется я вижу, что я вам в тягость; лучше уж вы отпустите меня, и я пойду, попытаюсь сам заработать себе на хлеб». Тогда отец его благословил и с великою грустью простился с ним.
А как раз около этого времени один могущественный король вел войну с соседним государством; юноша поступил к нему на службу и отправился на войну.
И когда войска сошлись и произошло сражение, он подвергался большой опасности: кругом него так и сыпало свинцовым горохом, многие из его товарищей погибли.
А когда и главный военачальник был убит, то все уже собирались обратиться в бегство; но юноша выступил вперед, ободрил их своею речью и воскликнул: «Не дадим нашему отечеству погибнуть!»
Тогда последовали за ним и все другие, он двинулся вперед и побил врага.
Король, узнав, что он ему обязан победою, возвысил его над всеми, наградил большими богатствами, и стал он в королевстве первым сановником.
У короля была дочка, очень красивая, но и причудница большая. Она дала обет, что выберет себе в супруги и повелители только того, кто обещает ей вместе с нею живым лечь в могилу, если она умрет прежде своего мужа. «Коли он меня точно любит, говорила она, так на что ему и жить после моей смерти?»
Зато и она изъявляла готовность поступить точно так же в случае смерти мужа и говорила, что она вместе с ним сойдет в могилу.
Этот странный обет отпугивал от королевны всех ее женихов; но юноша был так увлечен ее красотой, что он ни на что не посмотрел и стал у короля сватать его дочку. «Да знаешь ли ты, спросил король, какой обет ты должен дать?» «Я должен с нею вместе лечь в могилу, сказал юноша, если я ее переживу; но любовь моя к ней так велика, что я этой опасностью пренебрегаю».
Тогда король дал свое согласие, и свадьба была сыграна с большой пышностью.
Пожил юноша с женою некоторое время в любви и согласии, и затем случилось так, что юная королевна заболела каким-то очень тяжким недугом, и никакой врач не мог ее вылечить.
Когда же она умерла, юноша вспомнил о своем обещании, и ему страшно стало при мысли, что вот придется живому лечь с женой в могилу; но это было неизбежно: король поставил стражу у всех ворот, и он должен был покориться своей судьбе.
Когда настал день похорон и тело королевны было опущено в королевский склеп, ее супруга свели туда же и вход в склеп задвинули и заперли на замок.
Рядом с гробом поставили стол, на нем четыре свечи, четыре каравая хлеба и четыре бутылки вина. Когда этот запас истощится, юноша должен будет проститься с жизнью.
Вот и сидел он там, скорбный и печальный, съедал каждый день только по кусочку хлеба, выпивал только по глоточку вина и все же видел, как смерть, что ни день, к нему приближалась и приближалась.
И вот, находясь в плену этих скорбных размышлений о предстоявшей ему участи, юноша вдруг увидел змею, которая выползла из угла склепа и приблизилась к покойнице. Юноша подумал, что змея приползла глодать труп его жены, а потому выхватил свой меч и, сказав: «Пока я жив, ты не прикоснешься к ней!» разрубил змею на три куска.
Немного спустя выползла и другая змея из угла подземелья; но, увидев, что первая змея лежит изрубленная на куски, тотчас уползла в свою нору и вернулась, держа во рту три зеленых листка. Затем она составила три куска змеи, как им следовало быть, и на каждый разруб приложила по листочку. И тотчас же разрубленные части срослись, змея зашевелилась и ожила, и обе поспешно уползли в свою нору.
Листочки остались на полу, и несчастному юноше, который все это видел, пришло в голову, что, может быть, чудодейственная сила листьев, оживившая змею, может точно так же воздействовать и на человека.
Вот он и поднял листья, и один из них приложил к устам покойницы, а два других к ее очам. И чуть только приложил, кровь стала снова обращаться в ее жилах, и румянец вновь заиграл на побледневших щеках.
Она вздохнула глубоко, открыла глаза и сказала: «Ах, Боже мой! Где это я?» «Ты у меня в объятьях, милая женушка!» отвечал ей юноша и рассказал ей, как все произошло и как он ее снова пробудил к жизни.
Потом он дал ей немного вина и хлеба, и когда она опять почувствовала себя окрепшею, то поднялась из гроба, и они вместе пошли к двери склепа и стали стучать и кричать настолько громко, что стража услышала наверху и доложила королю.
Король сам спустился в подземелье и отворил дверь его, и, увидав дочь и зятя живыми и здоровыми, от души порадовался тому, что они избавились от великого бедствия.
А юноша захватил с собою из склепа три змеиных листка, отдал их своему слуге и сказал: «Спрячь их побережнее и во всякое время носи при себе: кто знает, может быть, они нам еще и в другой раз пригодятся».