Высокий опять что-то сказал маме.
Она промолчала, и крепче сжала ружьё.
Тогда высокий, улыбаясь, стал медленно подниматься по длинной лестнице. Мама вскинула ружьё, и, не целясь, выстрелила. На щеке высокого выступила кровь. Он остановился, и вытер её ладонью. Мама бросила ружьё и заплакала.
И, словно дожидаясь этих слёз, высокий театрально рассмеялся, и быстро ушёл со двора, в окружении своей горластой свиты.
В ЛЕСУ
Жаркий, летний день Мы с бабушкой идем по лесу. Он весь пронизан солнцем и горячо, терпко пахнет смолой и подсохшими травами.
Я низко склоняюсь к траве, ищу землянику. Вдруг я слышу бабушкин крик:
Саша! Саша!
Я подбегаю. Бабушка стоит у большой сосны и, весело взглянув на меня, указывает себе под ноги: прямо перед ней, на желтой, высохшей подстилке из хвои, лежит птенец.
Он еще совсем крохотный, без перьев, с длинной слабенькой шейкой и большой, желтоклювой головой. Млея от восторга и испуга, я осторожно присаживаюсь на корточки и смотрю на него: он дышит тяжело, часто, прозрачные крылышки жалко и бессильно растопырены, глаза, покрытые фиолетовой пленкой, полузакрыты
Какой маленький! говорю я и осторожно глажу его по нежной, костлявой спинке.
Мы возьмем его с собой? робко спрашиваю я.
Бабушка смотрит на нас с ласковой улыбкой и соглашается.
И в тот момент, когда я хотел взять птенца в руки, из кустов, чертом, выскакивает какой то мальчишка.
Размахивая палкой, он подбегает к нам, таращится на птенца светлыми, круглыми глазами и вдруг, с размаху, наступает на него И, наступив, отскакивает, выкрикивает что то злорадное, и быстро удирает, дергая худыми, загорелыми коленками
Плакал я ужасно.
ШАРЫ
Я сижу в комнате. Надо мной, очень близко к моему лицу, кружат белые шары, слегка присыпанные разноцветной пудрой. Мне не страшно. Я пьян. Я всегда пьян. Иначе жить я не смогу. Я жду, когда шары объяснят свое появление. Это ведь должно произойти.
Один шар подлетел очень близко. В нем раскрылась пасть, с зубами и алым языком. Замигали маленькие синие глазки, и он прохрипел:
В лесу, и в поле, и везде, отстреливают лишних животных. С вами происходит тоже самое. Это происходит по поручению Межзвездного Синклита. Не удивляйтесь. Не обижайтесь. Так нужно. Земля не резиновая.
Я налил стакан и выпил. Подлетел другой шар. Он сказал женским голосом:
Никаких жанров в искусстве не существует. Вами руководят маленькие человечки, живущие в вашем сердце. Что они скажут, то вы и сделаете. Вы абсолютно не самостоятельны
Подлетел третий шар. Появились усы, борода, выпученные огромные глаза, цвета спелой вишни. Шар сказал:
Если вы будете жить постоянно хорошо, без проблем Вы превратитесь в идиотов Посмотрите на Европу сплошь стада идиотов! У вас другой случай! У вас особое место в истории!
Шары исчезли. Я уснул. И увидел себя около станции метро Крапоткинская. Там часто собиралась наша компания.
Лето. 1976 год. Я вышел из клиники, где лечили мою излишне возбудимую нервную систему. Нервная система моя была совершенно нормальной. Просто я был молод. И любил искусство. Занимался им. Самозабвенно. И это все объясняло. Кому угодно, только не моей маме. Я вдруг, начал писать и характер мой резко изменился. Мама не понимала, почему со мной нельзя разговаривать, когда ей просто хочется поговорить. А я работал! И отрывать меня было нельзя! Она испугалась и стала умолять меня лечь в самую знаменитую клинику, где лечат нервную систему. Я лег. В клинике лечили оригинально, голодом. А я мечтал похудеть. За 21 день я скинул 12 кг Костя Звезда посмотрел на меня и сказал, что у меня «глаза стали в пол лица, и теперь все девки твои «Мы, смеясь, пошли в кафе «Аист», находившееся за театром Пушкина, где актером служил Костя Это кафе мы очень любили. Портвейн и еда почти даром! Огненные чебуреки не оторваться! Пиво свежайшее, всегда! То, что в Советском Союзе все было плохо вранье! А вообще мы идем по прекрасной, летней, зеленой Москве! Мы молоды, здоровы, у нас все замечательно! И мы понятия не имеем, что ждет нас в будущем! Какой то писатель написал книжку с ошеломляющим названием «Просуществует ли Советский Союз до 1984 года»Мы смеялись над ним! Идиот! Не было на свете страны лучше, добрей, и крепче нашей! Мы ее любили! Мы ей гордились! Мы были счастливы в ней!
РУССКИЙ ДЕД МОРОЗ, ДРУГ СОБАК И МИНИСТРОВ
Я умолял: не снитесь мне! Отстаньте от меня! Но, нет! Опять! Опять! Опять! Видимо, нет спасенья!
Сон! Чья то комната Красивая, уютная Светлая, дорогая мебель Камин На стене, огромный экран Там множество людей хотят что то сказать, кричат, плачут Грозят кулаками В комнату входит мужчина, знакомой внешности. В руке у него стакан чая из целебных трав. На шее висят золотые часы, ценой в миллион долларов. Он их не любит, но носит: подарила дочь. Мужчина садится в кресло и включает экран, где минуту назад бесновались тысячи людей. Теперь там гораздо спокойней: играет знаменитый симфонический оркестр. Мужчина поморщился, убрал оркестр, и появились молодые каратисты. Дрались они красиво, отчаянно, ловко. Мужчина улыбнулся, и, смотря на экран, стал пить чай, (чай простой, чашка тысячу долларов, банальное лекарство.) Входит с подносом его дочь. Молодая, красивая женщина, лет двадцати пяти, может быть двадцати семи.
Женщина. Папа, тебе с 9 кухни прислали лимонное печенье, эстонский хлеб, морковные котлеты, и паштет (Ставит поднос перед мужчиной).
Мужчина. Спасибо! Ты знаешь, я так доволен! Я дал всего 89 миллионов на карате и столько секций сразу появилось! Столько мастеров! Я собой доволен!
Дочь. Папа, у меня к тебе разговор! Можно выключить телевизор?
Мужчина. Жаль Но можно!
Дочь. Папа все знают, что ты велик и патриотичен! Но мне кажется, что ты велик и патриотичен, больше, чем нужно!
Мужчина. То есть?
Дочь. Папа, я в большой тревоге! По статистике 20 миллионов человек, почти умирают с голоду! Но ты знаешь, что такое статистика! Пишут одно, на деле другое! Цифра может быть уменьшена в три, четыре раза!
Мужчина (улыбнувшись). Знаю!
Дочь. Ну и что ты собираешься делать?
Мужчина. Посмотрим! Печенье очень вкусное! Передай на кухню!
Дочь. Папа, дай людям деньги! Смертность невероятная!
Мужчина. Знаю, но не дам!
Дочь. Почему?!
Мужчина. Детка! Я делаю великое, гигантское дело! Я охраняю Россию! И разговоры о жертвах со мной лишены смысла!
Хочешь оригинальную конфету? Президент Франции прислал! Новый год все таки Как ты думаешь что ему выслать в ответ?
Дочь. Спасти от гибели миллионы жителей страны, которую ты возглавляешь, тоже гигантское дело! (Картинка исчезает.)
Рабочий кабинет руководителя. Он пишет что- то В кабинет входят несколько человек. Крупные, суровые мужчины в черных костюмах. Это охрана.
Руководитель. Где моя дочь?
Главный спец. Тысячи сотрудников разведки участвуют в операции. Сведения такие: ваша дочь эмигрировала в США, сделала пластическую операцию, и вышла замуж за гонщика- итальянца. После этого они улетели в Тибет. Фамилия у нее теперь другая.
Руководитель. Откуда сведения?
Главный. Наш человек в американской разведке!
Руководитель. Какие у них планы?
Главный. После Тибета они собираются путешествовать по древним монастырям Лаоса, и Камбоджи.
Руководитель. Спасибо. Идите.
Охрана уходит. Руководитель долго сидит молча и неподвижно. Потом нажимает кнопку на столе и говорит тихо, нервно:
Миша, принесите мне водку! (Орет). Да! Огромную бутылку водки! К чертовой матери огурчики! Сало и черный хлеб!
Ударяет кулаком по столу. Закрывает лицо ладонями.
Другой кабинет. Огромный, благоустроенный В углу кабинета стоит красивая, пушистая, новогодняя елка, украшенная разноцветными, яркими игрушками. Ясно, что Новый Год в двух шагах от этого кабинета. За столом сидит полный, лысоватый мужчина приятной внешности. Он в праздничном сером костюме с блестками. Он с аппетитом ест изюм, орешки, и быстро пишет что то.