В животе урчит, а в груди все еще стоит гул от реакции паразита на Раахоша. Если это то, что я думаю
То я только что обзавелась инопланетным мужем. Вот черт!
Этот пришелец?
Я стону, потому что это совсем не то, что я хотела. Если мне было суждено связаться с пришельцем, почему это не мог быть милый улыбчивый парень, который расплывался бы в улыбке при виде меня, и обращался со мной, как с сокровищем? Кто-то, кто смотрел бы на меня, как Вектал на Джорджи?
Вместо этого у меня инопланетная версия Сердитого Кота, который только что связал меня, как теленка на родео. Засранец!
Опускаю голову на одеяло, пытаясь успокоиться.
Хорошо, говорю я в пустоту. Ты здесь, Лиз. Если жизнь дает лимоны, делай лимонад. Ты жива, здорова не считая паразита внутри, я пытаюсь согнуть связанные руки. У тебя появился новый друг и милая теплая пещера. Тебе готовят ужин вместо того, чтобы готовить на ужин тебя. Все могло быть гораздо хуже.
Я перевожу взгляд на Раахоша.
Он смотрит на меня в ответ, а затем спокойно переворачивает кончиком ножа кусок мяса. Очевидно, его не слишком занимает монолог, что только подчеркивает то, что он не получил новые «языковые настройки» на корабле. Я не удивлена. Вероятно, недружелюбному ублюдку не нужна жена.
Итак, он не говорит по-английски, выдыхаю я, крутя связанными руками. Уверена, ты сможешь найти с ним общий язык, Лиз. Включи мозги.
Я задумываюсь. Старая южная поговорка гласит, что на мед можно поймать больше мух, чем на уксус. Жаль, что меня сейчас переполняют желчь и уксус, но я постараюсь быть медом.
Эй, Раахош? Мой голос слаще сахара.
При звуке своего имени он замирает, прищуривая глаза.
Поднимаю руки и жестикулирую ими как только могу.
Не хочешь развязать меня? Не обещаю, что буду вести себя хорошо, но ты ведь это и так знаешь, я продолжаю улыбаться. Милый пришелец. Хороший пришелец. Подойди и освободи доброго человека.
Он моргает.
Снова поднимаю руки и извиваюсь на мехах. От этих движений соски трутся о тунику, и о черт. Приходится сдерживать стон, который грозит сорваться с губ.
Я чертовски возбуждена. Глупый паразит.
Крепко сжимаю бедра, желая, чтобы это существо перестало барабанить в груди. «Хватит! велю я ему. Прекрати сейчас же!». В конце концов оно успокаивается, и я снова смотрю на Раахоша. Он складывает приготовленные кусочки мяса в мешочек, а затем подходит ко мне.
Освободишь меня, Раахош? я киваю на свои руки.
В ответ он засовывает кусок обугленного мяса мне в рот.
Ненавижу этого парня, говорю я, жадно пережевывая. Как мне приготовить лимонад, когда вместо лимонов у меня большой придурок.
Он лишь кладет мне в рот еще кусочек, не обращая внимания на мои страдания.
* * *
Закончив есть, я снова засыпаю, несмотря на связанные руки, а когда просыпаюсь, снаружи уже темно. Костер потушен, но все еще освещает пещеру. Здесь довольно тепло, несмотря на метель, которую я наблюдаю через дверной проем.
Раахош исчез.
Как и веревки на моих конечностях.
Я сажусь, потирая глаза. Чувствую себя гораздо лучше. Боль и ломота в костях почти прошли. Однако мне интересно, почему здесь только мы с Раахошем и где все остальные. Я даже не могу спросить его. Было ли это частью его плана? Представляю пробудившихся девушек, осознавших, что их отделили от группы, чтобы спариться с ними, и не могу поверить, чтобы кто-то решил, что это хорошая идея.
Есть кто? спрашиваю я.
В пещере тихо и почти темно. Я одна.
На мгновение задумываюсь о побеге. Сбежать, дав этим понять Раахошу что пошел-он-на-хрен. Но я не идиотка. Я понятия не имею, где я и куда он меня притащил. Я ничего не знаю об этой планете, и даже если он придурок, на данный момент он мой единственный шанс выжить.
Но я чертовски рада, что сейчас его нет. Потому что я не на шутку возбуждена.
Мне это не нравится. Честно говоря, такого возбуждения я никогда не испытывала. Меня похитили пришельцы, заставили влачить жалкое существование на ледяной планете, а теперь я, по сути, замужем за мистером Высоким, Мрачным и Жутко-Раздраженным.
Однако, как только я думаю о Раахоше, его мысленный образ активирует моего паразита. Он начинает вибрировать, заставляя чувствительную грудь покачиваться, а соски тереться о плотную ткань туники.
Я стону и падаю обратно на постель. Это слишком приятно и несправедливо.
Скольжу рукой под тунику и обхватываю грудь. О, Боже, как она ноет. К тому же я испытываю зуд вожделения между ног. Мне нужен секс. Очень нужен.
И единственный парень в округе Раахош, высокий, подтянутый и вечно хмурый.
Вот уж спасибо, паразит. Большое спасибо.
Тем не менее, я снова представляю Раахоша, и моя рука скользит под юбку.
Моя киска намокла, завитки ее волос влажные и скользкие от желания. Я чувствую, что половые губы набухли и ноют, а когда скольжу пальцами по слишком чувствительному клитору, то едва не кончаю. Я издаю стон и начинаю ласкать себя пальцами.
Возможно, быстрый сеанс мастурбации, пока Раахош не вернулся, именно то, что нужно, чтобы держать паразита под контролем. Даже сейчас, когда я убеждаю себя в этом, образ Раахоша заполняет разум, и я фантазирую, как он склоняется надо мной с обнаженными мускулистыми широкими плечами. Представляю, как его тонкие, неулыбчивые губы растягиваются от удовольствия, когда он погружается в меня, и мы начинаем заниматься сексом.
Отлично, я мастурбирую на пришельца. Во всем виноват паразит. Мне не нравится этот парень. Не нравится.
И все же, не могу отрицать, что фантазии о том, как мы занимаемся сексом, заставляют меня намокнуть. Я пытаюсь удовлетворить себя пальцем, но этого недостаточно. Мне нужно нечто большее. Мне нужен он. Но сойдет и мастурбация. Я принимаюсь ласкать клитор, выгибая спину от удовольствия.
Раахош, стону я.
И стоило только произнести его имя, как этот ублюдок появился на пороге пещеры. Легок на помине.
Я поймана на месте преступления. С рукой под юбкой и его именем на устах.
Желающая сгореть от стыда на месте.
Глава 2
Раахош
Поздно ночью мое внимание привлекает шум снаружи, доносящийся откуда-то издалека. Я отправляюсь на разведку с копьем в руке, готовый защитить своего спящего человека. Находиться одному в охотничьих угодьях довольно опасно, и опытный охотник всегда должен быть наготове. Я обнаруживаю неподалеку стадо двисти и наблюдаю за ними. У некоторых самок нет детенышей, и неплохо было бы поохотиться на них, когда взойдут солнца, чтобы заготовить достаточно мяса для моей пары. Эта мысль доставляет мне удовольствие, и я возвращаюсь в пещеру в приподнятом настроении, несмотря на поздний час
Вернувшись, я обнаруживаю, что пещера наполнена ароматом секса, а моя пара ласкает свой странный третий сосок и стонет мое имя.
Я прихожу в восторг от этого зрелища. Мой член твердеет, а кхуйи начинает петь. Она готова к спариванию. Она она
Мне следует запомнить ее имя.
Делаю шаг вперед, наблюдая, как она, вскрикнув, вытаскивает руки из-под юбки. Она падает на меха, но в воздухе остается ее запах, как свидетельство того, чем она занималась. Этот аромат настолько сильный, что я практически чувствую его на вкус, и мой член поднимается и пульсирует в ответ.
Ее кхуйи поет, и я наблюдаю, как она тянется рукой к груди, словно пытаясь заставить его замолчать. Мое кхуйи напевает в ответ. Это так приятно. Меня не волнует, что она маленькая и хрупкая, не как са-кхуйи. Меня не волнует, что ее лицо плоское и гладкое. Меня даже не волнует, что я ей не нравлюсь.
Она моя. Мое тело знает об этом, как и ее.
Нет, шипит она, когда я приближаюсь, предупредительно поднимая руку и качая головой. Не смей прикасаться. Ты меня не получишь.
Она снова отвергает меня? Я вздыхаю, находя это абсурдным, но останавливаюсь, ожидая ее дальнейших действий. Она непредсказуема.