Старик прочитал запись, перечитал ее вновь и покачал головой.
— Здесь есть записи о найденных руинах, — он переложил несколько свитков и развернул один. — Сэр Джон Мандевиль пишет о встрече с купцом, который их видел. Это было пятьдесят лет назад. Город сожгли дотла.
Его слова ничего не значили для Тико.
В голосе старика впервые проявилось беспокойство.
— Купи себе еды, — настойчиво сказал он. — Найди какое-нибудь место, где можно укрыться от холода и выспаться.
Мастер порылся в кармане, нашел несколько мелких монет и вложил их в руку Тико. Старик отскочил, когда Тико швырнул его подарок на пол.
Одна из монет была серебряной.
Когда Тико сломал мэтру Томасу шею, воспоминания старика потоком хлынули в сознание юноши. Вместе с ними в его разум вошли язык и суть Венеции. Ее место на карте. И понимание.
Он увидел то, что сейчас произошло, с другой стороны. Глазами старика.
Снег, лежащий у фондаменто, напоминал мрамор, отполированный десятками ног, и обжигал босые ступни Тико.
Но юноша едва ли замечал холод.
Его разум заполняли воспоминания мэтра Томаса. Рука бессознательно сжимала нож, прихваченный во время бегства из печатной мастерской. И только случай привел юношу к месту уличной драки.
В ту январскую ночь Тико встретил трех женщин, навсегда изменивших его жизнь. Если, конечно, можно считать женщиной рыжую девчонку-стрегу…[10] А вот рабыню-нубийку — определенно. Как и пятнадцатилетнюю Джульетту ди Миллиони. Но эта, последняя, встреча была совсем короткой.
— Без клинков, — возмутился чей-то голос.
На Тико смотрела девушка. Черная, как безлунная ночь, заплетенные в косички волосы увешаны серебряными украшениями. Взгляд хищника. Одна рука на бедре, другая обхватила замерзшее дерево на краю канала. Из ссадины над глазом сочится кровь. Кивок в сторону ножа, который держит Тико, и серебро в волосах танцует с новыми силами.
— Чего уставился? — спросила она. — Никогда не видел нубийцев?
— Никогда.
Хотя даже малейшее касание серебра обжигало кожу Тико, он поднял руку и коснулся пальцем кровавой полоски у нее на лбу. Но когда он потянул палец ко рту, запястье сжала стальная хватка.
— Нет, — произнесла девушка.
Ее косички колыхались, как водоросли в канале, удерживая внимание Тико. В ноздри проник ее запах — смесь вина, чеснока и зловония. Несмотря на грязные ноги и оборванное по колено платье, она выглядела опасной и изысканной. Но в основном — опасной.
Сколько ей лет?
Видимо, достаточно, чтобы участвовать в уличной драке. Она забрала у него нож и швырнула в канал.
— Ты знаешь закон.
Да. Мэтр Томас хорошо знал законы, а сейчас воспоминания книгодела, переданные в миг смерти старика, принадлежали юноше. Хотя многие уже угасали. Когда Тико поднял взгляд, нубийка изучала его, ее глаза сверкали в свете звезд. Она приняла его за Кастеллани из-за украденной туники.
— Который из приходов твой?
Все и ни один. Он живет везде и нигде. Подальше от троп чужаков, Стражи или тех, кто охотится на него. Кажется, ей нужен другой ответ.
— Как тебя зовут? — спросил Тико.
— Амелия, — она ухмыльнулась, когда он сменил тему.
— А где ты живешь?
— Поблизости.