Вскоре в дверях возник Глеб, вошел в прихожую, поискал глазами жену. Она вышла из кухни с убитым видом, кивнула на дверь в комнату:
Они там, Глеб.
Притиснув ее к себе, он попросил:
Прости меня, Оленька! Это моя вина. Я должен был сообразить, должен был! повернулся к Исаю. Аристарху позвонил? и, поймав его утвердительный кивок, сказал. Рассказывай теперь.
Коротко начальник охраны доложил о том, что знал. После этого с досадой закончил:
Жаль, что не узнаем, чего они хотели!
Не жалей! бросил Глеб. Туда им и дорога! Главное Ольгу защитил.
Буквально после его доклада подъехала «Скорая помощь». Осмотрев преступников, врач сказал:
Это уже не наши клиенты, а этих, кивнул на охранников, забираем, их перевязали и препроводили в машину.
Через несколько минут на пороге появился Акламин с оперативниками. Поздоровался. Не говоря ни слова, прошел по квартире, осмотрел тела преступников, и только после этого выговорил:
Жаль, что ничего они не скажут, и распорядился операм. Начинаем работать!
Наблюдавший все это время за ним Глеб нетерпеливо спросил:
Хоть одну физиономию узнал, Аристарх?
Нет! ответил тот.
Черт побери! выдохнул Корозов.
Пройдя в кухню, Акламин сел за стол, расстегнул пуговицы летнего пиджака, достал записную книжку, позвал Ольгу, и когда та рассказала, как все происходило до появления Исая, задумчиво постучал авторучкой по записной книжке. Затем выслушал Исая. Потом напротив Аристарха сел Глеб. Но не успел ничего сказать, как у него в кармане зазвонил телефон. Он, досадуя, что звонок раздался не вовремя, поднес его к уху и услышал сипловатый голос, который надрывно произнес:
Ты где запропастился? Не дорожишь сучкой своей! Хана ей! Разговора с тобой не будет!
Набрав в легкие воздух, Глеб взорвался:
А я с тобой не собираюсь говорить, мразь! Хочешь говорить со мной, приди ко мне сам! Заодно заберешь своих баранов! Их здесь в штабель выложили!
На другом конце наступила минутная тишина. Затем разговор мгновенно прервался. Акламин вопросительно смотрел на Корозова. Удивился его взрыву. Глеб, успокоив дыхание, рассказал Аристарху о сегодняшних звонках ему, о назначенной встрече в кафе «Капля». Об угрозах в адрес Ольги. И о новой, вот прямо сейчас, угрозе по телефону. Судя по случившемуся нападению на его жену, думать о пустословии звонившего не приходилось. Глеб был всерьез обеспокоен. Да и Аристарх, взвесив услышанное, серьезно заметил:
Не знаю, что им было нужно от Ольги, но убийство этих двоих может все значительно обострить.
Выверни им карманы, посоветовал Глеб. Хотя, похоже, в квартире они не шакалили. Ждали Ольгу. И, как видишь, дождались. Я сам, идиот, привез ее! он оперся ладонями на столешницу, словно собирался встать со стула, но лишь, привстав, ногой немного отодвинул его назад, и вновь сел. Если бы Исай задержался на какое-то время, может быть, Ольга услышала б их вопросы, а теперь остается только гадать.
Между тем, Корозов умалчивал о конфликте с Рушкиным. С одной стороны, это было как бы его личное дело, но с другой стороны, кто знает, вдруг между этими событиями не существует никакой связи? Хотя совсем недавно он думал иначе. Мысли разъехались в разные стороны. Глеб хмурился, не зная, какое принять решение, когда в кухню заглянул Исай со звонящим телефоном в руке:
Вот, сказал, протягивая его Глебу, из кармана одного из убитых.
Взяв телефон, Корозов, глянув на дисплей, раздраженно воскликнул:
Тот же номер, что мне звонил! включил громкую связь, положил на ладонь, приподнял перед собой, выдохнул. Я же сказал тебе, мразь, что нет больше твоих баранов! Проверяешь? Убедился?
Сипловатый голос надсадно прокричал:
Это тебе будет дорого стоить! Дороже, чем ты можешь себе представить!
Взмахами руки и движением губ Акламин попросил Глеба умерить пыл, сбавить тон и протянуть разговор. Сдерживая себя, Корозов заговорил тише без выпадов:
Что тебе нужно?
Мне нужно мое! просипел голос.
У меня ничего твоего нет! усмехнулся Глеб, придавливая в себе вновь вспыхнувшее негодование. Кто ты, собственно, такой? Ответить можешь?
Я все могу! выдал нахрапистый голос. И тебя могу на одну ладонь положить, а другой прихлопнуть! Ты допустил оплошность! Не надо было мешать моим племяшкам! Они знали, что делали! За них я тебе горло вырву! Я им вместо дядьки родного был. А у твоей сучки, если она оплошает, сердце вырву!
Больше сдерживаться Корозов не мог. В конце концов, всему всегда бывает предел. Он снова вспылил, вскакивая с места, тело превратилось в пружину, на щеке овального чуть удлиненного лица пролегла глубокая нервная морщина:
За нее я раздавлю тебя, как блоху, мразь!
В ответ раздался смешок:
Раздавить меня у тебя сил не хватит, а вот языком вылизать мои башмаки ты сможешь! Я позволю тебе это сделать, когда валяться у меня в ногах будешь! и связь мгновенно прервалась.
Бросив телефон на стол, Глеб нагнул голову и медленно приходил в себя, играя желваками на скулах. Наконец поднял глаза на Аристарха, ребром ладони зло сбросил телефон со столешницы на пол, напряженно проговорил:
Слышал? Гавкал, как черт из табакерки. Строит из себя слона с горы! Языком все может! Только не говорит, что ему от Ольги нужно?
Может, это какая-нибудь давнишняя связь? предположил Аристарх. Пусть Ольга подумает на эту тему.
Да какая, к черту связь у Ольги с бандитом может быть? Ты же ее хорошо знаешь, Аристарх! воскликнул возмущенно Глеб, снова садясь на стул.
Дело в том, что преступники не всегда были преступниками. Были и нормальные люди, сказал Аристарх.
В кухню вошел оперативник, высокий, с утопленным подбородком и глазами навыкате парень в легком пиджаке, похожем на пиджак Акламина, как будто шитом по одному лекалу, только более темного цвета. Озабоченно пригладил рукой черные волосы, слегка торчащие на затылке. Доложил:
В карманах ничего. Один телефон и все. Никаких бумажек. Судя по стволам, это не начинающие Гаврики. И не домушники. Похоже, забрались они сюда не для того, чтобы пошакалить по комнатам. Здесь у них был какой-то интерес. Спрашивается, какой?
Все правильно, подтвердил Аристарх. Глебу только что звонил их хозяин, очень переживал, что на них поставлен крест. Угрожал. Отправил их сюда не случайно. Что-то хотел от Ольги. А что придется нам выяснять.
Да и еще, дополнил оперативник. Они, вероятно, не из местных! Не наши! Слово! Почерк незнакомый. Действовали очень самоуверенно, нагло. После перестрелки в подъезде бросили тела на лестнице и устроили разборки в квартире. По всем канонам после перестрелки должны были бы скорее убраться отсюда, а не устраивать разборки. На что надеялись? Чужие, точно чужие. Своих я уже носом чую!
Не спеши с выводами! Слишком быстро определил! остановил его Акламин, постукивая пальцами по записной книжке, лежавшей перед ним на столешнице. Придержи коней. Может, первый раз в поле зрения попали? Молодые, горячие. Море по колено.
Вряд ли, усомнился оперативник, шевельнул бровями и провел рукой по волосам. Судя по наколкам у одного из них, он уже побывал на зоне. Нет, не местные! Залетные!
Убежденность, с какой оперативник настаивал на своем мнении, импонировала Аристарху, но делать выводы была преждевременно. Неулыбчивое лицо чуть нахмурилось. Он опять придержал опера:
Выводы оставим на потом. Сначала сделайте снимки, снимите отпечатки, поищите в картотеке. А потом посмотрим. Происходит что-то непонятное, помолчал, спросил. Машину вызвали, трупы в морг отвезти?
Шагнув к окну, оперативник выглянул на улицу, ответил:
Машина уже стоит.
Тогда продолжайте работать! сказал Аристарх, отправляя опера из кухни.
Когда Корозов и Акламин остались вдвоем, Глеб недоуменно развел руками: