Повсюду, куда я смотрела, было слишком много позолоты, слишком много бархата и в целом слишком много всего. Даже окна обрамлялись гирляндами серебряных и голубых роз. Их аромат вызвал у меня отвращение, но в Тенистых Холмах не может не быть роз — не тогда, когда здесь Луна. Она госпожа роз, и герцогство отражает ее сущность точно так же, как отражает Сильвестра.
Повсюду суетились люди, чистокровки и полукровки, демонстрируя безумную активность, необходимую, чтобы поддерживать герцогский двор. Никто из них меня не знал, так что никто не остановился, чтобы поинтересоваться, зачем я здесь. Я остановилась и открыла дверь наугад, заглянув в маленькую комнату, пол которой покрывал слой пыли в несколько дюймов толщиной. Горничная прошла мимо меня с укоризненным взглядом и начала подметать. Я грустно улыбнулась, двигаясь дальше.
Роза не сказала мне, где были Луна и Рейзелин, и я не настаивала. Судя по тому, о чем она умалчивала, у меня создалось впечатление, что они сами до конца не сознавали, что произошло. Луна и ее дочь пропали, а потом они вернулись. Как-то так. Это один из недостатков жизни в стране, иногда напоминающей детскую сказку.
Лакей в ливрее встретил меня в конце вестибюля, насмешливо улыбнувшись при виде моей одежды. Я хмыкнула ему в ответ, хотя должна признать, что его реакция оправданна. Он был облачен в сине-золотую ливрею Тенистых Холмов и готов принять кого угодно вплоть до самого Обероиа, а тут я, в джинсах. Не самая подходящая одежда для герцогского двора.
— Могу ли я поинтересоваться, по какому делу явилась миледи? — спросил он.
— Миледи пришла увидеть герцога. Как, по-вашему, она может это сделать?
Он одарил меня еще более высокомерным взглядом:
— Возможно, миледи захочет сначала переодеться?
— Разумеется, — сказала я.
Есть формальности, которым надо следовать. Переодеваться ко двору, когда тебя просят, — одна из них.
Лакей взмахнул рукой в сторону двери справа. Слегка поклонившись, я подошла и открыла ее.
Комната за дверью была больше, чем имела право быть; зеркальные стены отражали женщину с усталыми глазами, прикрытую тонким мерцанием торопливо наброшенной иллюзии. Стол в центре комнаты был завален листьями, перьями, лепестками цветов и катушками с намотанной шелковой паутиной. У фэйри это значило: если ты не можешь соорудить работающие чары из того, что здесь предложено, вероятно, твое дело не настолько важно. Тонкая разновидность предрассудков чистокровок из тех немногих, что еще остались в Тенистых Холмах. Я сделала глубокий вдох, позволяя своей маске соскользнуть, и из мириад отражений на меня взглянул такой же утомленный подменыш с ушами, торчащими сквозь нерасчесанные темные волосы. Время сделать себя презентабельной для аристократов.
Изучив то, что лежало на столе, я выбрала пригоршню листьев и катушку паутины. Мастерство по части платьев требует портных и денег, чтобы их нанять. Большинство подменышей не настолько обеспечены, так что мы решаем вопрос, используя доступные иллюзии и краткосрочные превращения, создавая модную одежду из подручного материала, который обеспечивают многочисленные дворы. Пока мы не ходим одетые как последние поварята, все в порядке.
Я закрыла глаза и скомкала листья в ладонях, перетирая их с паутиной, вскоре они превратились в вязкую пасту, склеившую мне руки. Когда размятая кашица перестала хрустеть, я провела ладонями по бокам и бедрам, мысленно представляя простое хлопковое платье золотисто-коричневого цвета — мне всегда шел этот цвет — с подходящими босоножками, достаточно практичными, чтобы в них можно было бегать. Одной ночи на каблуках мне достаточно. Когда чары приняли форму, вокруг меня сгустился запах меди и свежескошенной травы, почти заглушив аромат роз.
Липкое ощущение на ладонях исчезло, сменившись шуршанием тяжелых юбок вокруг неожиданно обнаженных ног. С последним дуновением запаха меди чары завершились, заставив меня пошатнуться.