Я попыталась встать. Не смогла. Я ничего не могла — только ждать.
Олеандр засмеялась.
— О-о-о, какая она нахальная. — Ее лицо омрачилось, настроение сменилось в считаные секунды. — Заставь ее поплатиться за это.
— Разумеется. — Подавшись вперед, Саймон запечатлел поцелуй у меня на лбу и прошептал: — Я сделаю так, чтобы твою машину нашли через неделю-другую в тот момент, когда они будут готовы утратить последнюю надежду. Не стоит заставлять твою семью ждать слишком долго, не так ли?
Если бы я могла, я закричала бы. Но, охваченная паникой, я могла только рычать сквозь стиснутые зубы, тяжело и часто дыша. Я должна выбраться отсюда. Клифф и Джилли ждут меня, и мне надо выбраться. Только не знаю как. Мне даже не под силу сбросить отводящие взгляд чары. Я слишком туго спеленута.
Саймон встал, положил руку мне на голову, он шептал и совершал другой рукой движения. Я сделала последнюю мучительную попытку вырваться. Олеандр снова засмеялась, ее голос был холодным и отдаленным, как будто он доносился сквозь стену льда. И тут неожиданно я забыла, как дышать.
Любая магия причиняет боль. Превращение более болезненно, чем что бы то ни было в мире. Я задыхалась, пытаясь вырваться из-под чар Саймона. Мои собственные хлипкие чары поддавались, и я почувствовала, как деформируюсь, меняюсь, таю, словно свеча, слишком долго простоявшая на солнце. Связующие чары ослабли, когда превращение вступило в последнюю стадию, и я повалилась на тропинку, жабры напрягались в попытке вдохнуть, сделать что-то, что продлит мне жизнь еще на пару секунд. Глаза горели, я не могла сфокусировать взгляд, но я все еще видела Саймона боковым зрением. Он улыбался, а Олеандр смеялась. Они гордились тем, что сделали со мной. Оберон, помоги мне, они
23 декабря 2009 года:
четырнадцать лет и шесть месяцев спустя
Вот укроп для вас, вот водосбор.