Энди отнюдь не был художником, но конкретно эту девушку, он бы теперь мог нарисовать, не без труда, зато удивительно точно. Эта картина стала бы примером отсутствия художественного таланта, авторской фантазии и видения внутренней красоты, зато шикарным и точнейшим портретом хирургическое безвкусное копирование, не более.
Район, в котором проживала мисс Эмели располагался всего в двух кварталах от школы, в которой когда-то учился Коркнейл. Эти улицы были отлично знакомы Энди, поэтому найти дом разыскиваемой не составило никакого труда. Детектив с детства знал эти улочки, дворы и скверы.
Кингсхил старый райончик города, где вроде бы сотню лет уже ничего не меняется. Энди вырос и прожил здесь большую часть жизни, тут он потерял всех своих близких и окончательно замкнулся в себе. Обычно люди в такие моменты начинают сильно пить, топить своё отчаяние и горе в стакане, но не Энди Коркнейл. Его душа кровоточила и содрогалась от боли, но он так и не проронил со смерти родителей ни единой слезинки.
Старое трёхэтажное здание из красного кирпича, стоящее особняком, как и почти все старые дома города находилось в предаварийном состоянии, это видно невооружённым глазом и, тем не менее, здесь живут люди. Администрация города несомненно знает о проблемах, но у мэра, есть дела поважнее и посерьёзнее.
Данкхейм
Коркнейл, уже находясь у самых дверей подъезда дома, в котором проживает, пропавшая мисс Эмели, услышал, прозвучавший совсем недалеко, в соседнем дворе пистолетный выстрел, за которым последовало ещё три, после чего перестрелка стихла. «Дерьмо! Ничего не меняется!» подумал Детектив, взявшись за дверную ручку.
Перестрелки, убийства и разборки банд обычное дело Данкхейме, что уж говорить про банальные ограбления и прочую мелочь. Так было всегда, но за последние несколько лет обстановка в городе кардинально ухудшилась, теперь никто не мог себя чувствовать спокойно, даже сам мистер Лэгмэн Одонел мэр славного города Данкхейма не чувствовал себя в безопасности. Он, как и все прочие жители, не покинувшие, погрязший в преступности, город просто пытался выжить.
Многие думают, что именно мистер Лэгмэн виноват в происходящем, но на самом деле город и его проблемы достались меру по наследству от предшественника мистера Мэстермэна, а ему от его предшественника и так до самого основания поселения Данкхейм.
Законы здесь всегда были лишь на бумаге, это историческая особенность. Поселение некогда основали каторжане, преступность здесь была всегда, все здесь преступники: дети, внуки и правнуки преступников. В Данкхейме честность и доброта не в почёте, здесь верят в силу, в умение находить компромиссы. Этот город пожирает слабых, словно голодная крыса своих розовых беззащитных детёнышей.
Назвать мэра Лэгмэна хорошим человеком язык не повернётся, но и злодеем он не являлся, он, словно канатоходец балансирует на тонком тросе меж интересами различных группировок города, стараясь сохранить свою жизнь и, хотя бы видимость власти.
Что может сделать несколько тысяч полицейских против десятков, если не сотен тысяч преступников? Да ни черта они не могут, кроме как умереть, с честью исполняя долг. Только вот вопрос, кому от этого станет лучше, и как честь прокормит их семьи? Так что винить полицию в бездействии, мэра в халатности, конечно же, можно, но какой в этом смысл? Они ничего не способны изменить в городе.
Дороги, ведущие из Данкхейма открыты, и все, кто не может и не желает здесь жить давно уехали, в городе остались только самые стойкие, безбашенные и обречённые, те, для кого это место родной дом, те, для кого умереть здесь важнее и лучше, чем жить где-то там
Энди дёрнул старую, как и само здание деревянную дверь подъезда, но та не открылась. Коркнейл дёрнул вновь, приложив куда больше усилий, и эта попытка уже венчалась успехом. Из подъезда повеяло неприятными запахами затхлости, плесени и мочи.
Поднявшись по лестнице на второй этаж, он прошёлся по коридору, разглядывая обшарпанные стены с облупившейся краской, нанесённой, вероятно, ещё во времена детства дедушки Финли. Полы здесь были под стать стенам затёртые и грязные, прямо посередине коридора блестела лужа. Видимо кто-то из гостей этого дома, а быть может и самих жильцов, не нашёл или не пожелал искать лучшего места, чтобы справить нужду.
У большинства квартир отсутствовали номера Энди пришлось считать их, чтобы не ошибиться дверью. В общем-то это оказалось лишним, над входом в квартиру мисс Эмели прибита металлическая, покрытая белой эмалью, табличка с цифрами «один» и «четыре».
Коркнейл осмотрел полы, наличник, ручку и саму входную дверь. Ничто не вызвало подозрений. Зато Энди обнаружил для себя, упущенные мистером Финголом, детали: мисс Эмели левша. Возможно она не всё делает левой рукой, но точно отпирает ей дверь, а также питает любовь к обуви на тонкой шпильке. На то безошибочно указывали характерные вмятины на полу.
Звонок в этой квартире, как и в тринадцати предшествующих, отсутствовал. Энди сильно и неспешно постучал костяшками пальцев в уголке двери, прислушался и повторил действие. Новый стук так же не привёл к результату, Энди совершил третью попытку, искренне надеясь, что двери сейчас раскроются, или что из квартиры послышится голос девушки, но ответом служила лишь тишина.
Энди дёрнул ручку, закрыто. «Чёрт!» коротко выругался про себя Коркнейл.
Мисс Эмели не появлялась на работе и отсутствовала дома, этого вполне ожидаемо, но, как говорится: «Надежда умирает последней». Детектив обернулся и присмотрелся к двери напротив. Она выглядела вполне прилично в сравнении с прочими. Коркнейл постучался в квартиру под номером пятнадцать.
Несколько секунд спустя, с той стороны двери прозвучал голос, принадлежащий немолодой женщине, задавшей вполне логичный вопрос:
Кто там?!
Детектив Энди Коркнейл
Что вам нужно?
Прошу прощения за беспокойство. мисс, но у меня к вам несколько вопросов. Это займет всего пару минут.
Щёлкнула щеколда, несколько раз повернулся механизм замка после чего дверь приоткрылась на длину цепочки.
Миссис, миссис Сондра, поправила Коркнейла женщина лет пятидесяти или пятидесяти трёх с глазами зеленоватого-болотного цвета, кудрявыми до плеч крашеными каштановыми волосами, одетая в новенький домашний халат.
Добрый день или уже скорее вечер, миссис Сондра.
Женщина коротко кивнула, как бы говоря, мол, и вам вечер добрый, молодой человек, но что вам всё-таки нужно?
Вы, вероятно, знакомы с вашей соседкой мисс Эмели? женщина вновь кивнула и тут же прищурила взгляд.
Можете сказать, когда последний раз её видели?
Не помню вроде бы позавчера а, что случилось?
Это я и пытаюсь выяснить. Скажите, а не слышали ли вы вчера что-нибудь подозрительное между девятью вечера и полуночью?
Я стараюсь не обращать внимания на, происходящее за дверью. Сами знаете, что сейчас происходит в городе. Но да слышала! Около полуночи. Я тихонько подошла и посмотрела в глазок. Какой-то человек щуплый и неприятный на вид, рыжий такой с залысиной топтался у её двери. Этот мужчина побродил по коридору, постоял у двери мисс Эмили, а затем торопливо ушёл.
Ясно, спасибо вам, миссис Сондра, больше не смею вас беспокоить. Ах, ещё один вопрос: может вы знаете к кому могла пойти мисс Эмели, родственники, друзья, кто-нибудь?
Женщина покачала головой и с сожалением или даже какой-то скорбью коротко ответила:
У мисс Эмели, на сколько я знаю никого из близких нет. Насчёт друзей не уверена, может быть кто-то с работы. Она работает в кафе