Что я должна объяснять? затравленно глядя на меня, спросила Галка.
Вот это все, гневно указала на стол Юлька.
Галка уставилась на бумаги, плюхнулась в кресло и зарыдала. Юлька смотрела на нее, смотрела и вдруг рявкнула:
Хватит!
Галка вздрогнула и затихла.
Начинай!
Испуганно глядя на нас, Галка прошептала:
Он меня заставил.
Юлька фыркнула:
Брось заливать! Заставил, как же! Палкой колотил, пока не уломал!
Галка понурилась:
Не палкой
Но зачем, скажи же, ради бога! не выдержала я.
Ему надо было срочно вложить деньги. А тут он твой паспорт нашел, вот и сказал, чтобы я
Паспорт-то ты как сделала?
Просто: немного грима, прическа, фотографии заранее. Пришла в отделение полиции: украли, что делать? Анкету заполнила. Через месяц новый получила. Ведь я же не могла договор на себя оформить, Мишка бы заел, если бы узнал, а он
А он снял ремень и ка-а-ак съязвила Юлька. Или он просто штаны снял?
Вы не думайте, договор это так
А капремонт тоже так? Не вешай нам лапшу на уши, радость моя. Или я не знаю, сколько стоит квадратный метр паркета? Может, на кухню зайдем или в ванную заглянем?
Галка перешла на крик:
А как нормальный мужик мог жить среди того хлама столетней давности? Он вообще хотел ее выкупить.
А мое куда дел?
На склад отправил. Не верите у него спросите, ведь вернется же он когда-нибудь.
Я покачала головой.
Откуда ты знаешь?
Ко мне сегодня добры молодцы приходили, сказали.
Галка уставилась на меня, и вдруг по ее щекам потекли слезы. Настоящие.
Точно? недоверчиво спросила Юлька.
Я кивнула. Юлька невесело посмотрела на Галину:
Ты, однако, даешь: то заставил, зверюга, а то заливаешься по нему.
Галка подняла на нее полные ненависти глаза:
Что ты понимаешь? яростно прошипела она. Что ты вообще понимаешь?
Казалось, еще миг, и она кинется на Юльку с кулаками.
Кончайте, попросила я. Что толку орать? Его не вернешь, зачем истерики устраивать? Давайте-ка лучше поостынем и обсудим все как белые люди. Юль, возьми что-нибудь там, в баре. Для кого теперь беречь?
Юлька достала мартини и бокалы.
Я не буду, зло бросила Галка.
А мне давно надраться хочется. Я останусь у тебя?
Что ты спрашиваешь? А вообще-то лучше бы снова вместе, как раньше. Галь, может, передумаешь? Позвоним Мишке? Мы ведь с моего приезда так ни разу и не собирались.
Юлька вытащила пробку и блаженно повела носом:
Какой букет! Жалко, льда нет. Ну, и так сойдет. Верно?
Галка гневно смотрела на нас:
Как вы можете сейчас, когда мы узнали ее глаза вновь наполнились слезами.
По капельке, чтоб в себя прийти. И его помянем.
Сказала не буду.
Она хотела еще что-то добавить, но поднялась и зло бросила:
Нет уж, без меня.
И, схватив сумочку, кинулась в коридор. Я вышла следом.
Звони.
Суки бездушные! крикнула она и, хлопнув дверью, вылетела из квартиры.
Расстроенная, я вернулась в комнату. Юлька по-прежнему покачивала бутылку в руках:
Похоже, дружба врозь, а? Что ж, было трио, будет дуэт. Хотя жалко.
Я подошла к балконной двери. Эти чертовы завитки можно только автогеном
Он что, к осаде готовился?
Юлька пожала плечами:
Он часто в командировки ездил может, воров боялся? Тут сейфа не нашли? Почем знать, какие у него были соображения. Судя по всему, шустрый был мальчонка. А с виду такой зануда. Ладно, тряхнула она головой, что судить-рядить, помянем, земля ему пухом.
Мне было так погано, что перед сном я с готовностью проглотила таблетку тазепама, который Юлька привезла с собой, и отключилась в надежде, что утро все изменит.
***
Разбудил нас телефон бесконечные злые звонки. Пока я выбиралась из сна, пока искала аппарат, из спальни пришлепала Юлька и сняла трубку. Мужской голос что-то кричал, я увидела, как Юлька побелела и села.
Не может быть Когда?.. Где?.. Нет Не знаю Нет Конечно
Я перепугалась:
Что? Что случилось?
Юлька часто-часто заморгала своими огромными глазами и ответила, едва шевеля губами:
Галина разбилась. Насмерть. Это Мишка звонил.
Я обмерла:
Когда? Как?
Вчера. В милиции сказали: не справилась с управлением. Она неслась как угорелая.
Я в ужасе смотрела на подругу. Похоже, мы думали об одном и том же. Словно отвечая на мой немой вопрос, Юлька мрачно кивнула:
Да, она ехала отсюда.
Потом тяжело опустилась на мой диван, обняла меня, и мы заплакали, утираясь одной простыней. Но вину ведь не выплачешь: если бы не ссора, Галка не была бы такой взвинченной
Потом мы поехали к Мишке.
Страшно входить в дом, где только что случилась беда, невыносимо смотреть на опухшие лица детей, еще не успевших поверить в окончательность происшедшего, звонить по знакомым номерам, продираясь сквозь бесконечные «не может быть!». Бедный Мишка, убежденный, что Галка спешила домой к его возвращению с дачи (он часто ездил туда на электричке так выходило дешевле), находился в полувменяемом состоянии. Разубеждать его мы не стали. Эти три дня были настоящим мучением.
На поминках к нам подошла Мишкина мать с какой-то худощавой блондинкой и, комкая в трясущихся руках носовой платок, попросила:
Девочки, вот мне сказали, в колледже остались Галины вещи. Вы не привезете?
Мы пообещали сделать это завтра же.
Утром дама, с которой мы познакомились накануне, встретила нас в фойе колледжа, провела в кабинет, указала Галин стол, устроилась у окна и принялась меланхолическим тоном рассказывать, как любили нашу подругу в коллективе.
В верхнем ящике стола, как водится, хранились сигареты и всякие мелочи: косметичка, расческа, щетки, флакончик «Мажи нуар», лак для волос; два других были забиты папками, на месте нижнего стояли две пары туфель.
Бог мой, сколько ненужного бумажного сора остается после человека! Мы бегло просматривали отчеты, планы, методразработки бесполезно в общем-то потраченные часы чужой теперь нам жизни. Личных бумаг не было. Сложив в пакеты все, что могло представлять хоть какой-то интерес для домашних, я вытащила туфли и засунула руку поглубже, проверяя, не осталось ли чего. Там, у задней стенки, под плотной бумагой, застилавшей фанеру, действительно что-то лежало. Я потянула коричневый конверт. Не глядя, я сунула его в сумку.
Это тоже Галины Георгиевны, блондинка, имени которой я никак не могла вспомнить, открыла стенной шкаф, где одиноко висел клетчатый жакет.
Когда Юлька складывала его, на меня пахнуло слабым запахом духов, и почему-то сразу нахлынула такая тоска, что, глядя на опустевшую вешалку, я закричала долгим отчаянным беззвучным криком.
Пойдем, потянула меня Богданова.
В машине она переложила пакет к себе в сумочку; мы на минуту заехали в притихшую Галкину квартиру, а потом сразу ко мне. Дома я заревела в голос:
Юлька, я больше не могу Давай выбросим этот проклятый пакет к чертовой матери
А мне, думаешь, нравится? Но мы должны понять
Она вытряхнула содержимое конверта на стол: два ключа и несколько листков. Просмотрев бумаги, Юлька сжала голову руками и, раскачиваясь из стороны в сторону, глухо простонала:
Да что же она с нами делает! Это договор об аренде банковского сейфа. На твое имя
Весь этот день мы плакали и пили, но разве боль зальешь коньяком? Мир рухнул, и нам предстояло еще долго выбираться из-под обломков.
Утром подружка моя приготовила такой крепкий кофе, что физически мы более-менее пришли в норму. Оглядывая чужую и безжизненную кухню, Юлька ворчливо заметила:
Черт его знает, что он здесь оставил, этот Слесарев, какие флюиды, только больно уж противно настоящий вокзал. Слушай, Инн, а ведь от квартиранта твоего неожиданностей больше не предвидится что же мы сидим, как курицы, тебе в конце концов устраиваться надо.
А как? Все забито его шмотками, я не представляю, что с ними делать.
Пойдем прикинем.
И тут гардеробная преподнесла очередную подлянку: часть одежды оказалась женской.